«Я крестиком вам вышью могендовид»

Георгий Фрумкер – человек, разговаривающий афоризмами. Причём, собственными. Он называет себя мастером фигурного слова, и каждый, кто в этом сомневается, может прочитать одну или все пять его книг, а также заглянуть в «Антологию Сатиры и Юмора ХХ века», где представлены некоторые из его пародий и эпиграмм. Вот что Георгий Фрумкер пишет о себе:

«Я очень люблю юмор, хорошую шутку, даже если она направлена против меня. Шучу в абсолютно несмешных ситуациях. Одна моя знакомая, которая чуть не свалилась в яму на кладбище от какой-то моей шутки, сказала, что больше меня на похороны не возьмет. Но я, увы, такой. Исправить меня может только яма, подобная той, в которую чуть не упала моя знакомая».

Впрочем, свою первую книгу Георгий Фрумкер решил издать только после того, как вдохновился стихами из книги нью-йоркского поэта: «Я перед Вами бросил сердце на дороге и вдруг почувствовал на нём две Ваших ноги».

С тех пор, к радости любителей хорошей шутки, он не останавливается. Может, оттого, что материал для пародий не иссякает, так же, как и количество кандидатов для эпиграмм, а может, оттого, что юмор – это то, что продлевает жизнь – и автору, и его читателям.

–  Георгий, в каком возрасте Вы поняли, что на умении смешить и развлекать можно заработать?

– То, что на этом «умении» можно заработать, я понял, когда в восемнадцать лет получил первый гонорар из «Лит. Газеты». Правда, сумма была настолько незначительной, что сама была похожа на шутку Заработком это и назвать было нельзя. В те же мои лет восемнадцать довелось конферировать в провинции под Киевом. Это был первый уже более полноценный заработок. Там, впервые, шутил со сцены (хотя ноги дрожали)…

-Предполагаю, что в школьные годы Вы были очень популярны среди одноклассников.

– Что касается моей популярности, то среди одноклассников и учителей я слыл фантастическим лентяем. Но при этом ни одно сборище без меня не проходило. Шутил я над всем и всеми, правда, тогда – беззлобно. С возрастом, видимо, характер испортился.

– Расскажите о себе. Кем были Ваши родители?

О родителях рассказывать могу долго…  У обоих – незаконченное высшее образование, война помешала. Музыкальный слух, вернее, полное его отсутствие, я унаследовал от отца и деда по материнской линии. Правда, в отличие от меня, они не любили петь. Я же – обожал с детства, и в школе учительница пения умоляла меня помолчать в обмен на четверку по её предмету. Голос у меня, как вы могли заметить на выступлении, мощный – мне удавалось сбить весь класс. У отца было потрясающее чувство юмора… От матери я унаследовал гипертрофированую любовь к чтению. О моём образовании говорить сложно. За меня боролись 4 школы – каждая спихивала меня другой. Проиграла вечерняя, куда я и отправился в последний класс. Потом – техникум, театральная студия, институт, школа рисунка при Доме архитектора, приглашение в команду гандболистов (вратарём)… Ничего из вышеперечисленного я до ума не довёл.

– И всё же, получили весьма впечатляющее образование. Казалось бы, впереди – успешная карьера, но Вы решили уйти на «вольные хлеба», а в 1979 году и вовсе уехали в США. И это при том, что Ваши иронические стихи печатала «Литературка» – самая престижная газета Советского Союза, а здесь, насколько я понимаю, ничего ТАКОГО Вам не обещали…

– Что касается причины отъезда – на самом деле, их несколько.

Шутил я постоянно, знал массу анекдотов и придумывал их сам. За болтовню меня однажды вызвали «куда надо» и достаточно интеллигентно, но строго предупредили. На какое-то время я замолк. Но перебороть себя было сложно, шуточек моих разошлось предостаточно, хотя и без моего имени. «Парторг – продавец воздуха», «Жидкость – еврей-дистрофик». Были и стихи – «Письмо Бориса Буткеева из Краснодара» – по следам песни Высоцкого. Сейчас уже мало кто их помнит, а в те далёкие годы в Киеве это ходило по рукам. Ко всему прочему, то, что я писал, начали нагло красть и публиковать под чужими именами. Последней каплей стала большая подборка в довольно крупном журнале моих вещей, за подписью неведомого мне человека.

Я к тому времени уже был женат. Вот и решил от греха подальше… Могу сказать, что «вольные писательские хлеба» часто бывают и не очень вольными. Жизнь в эмиграции в самом начале сложилась довольно трудно, но кому было легко? Первая моя публикация в Америке была в «Новом Русском Слове».

– Ваш хороший знакомый и коллега по цеху Владимир Вишневский как-то сказал: «Мы люди публичные и выходим на сцену, чтобы нравиться». Вы тоже считаете, что именно в желании понравиться и состоит смысл Вашей профессии?

– Есть ещё такой небольшой нюанс, как магия сцены. Взобравшись на неё (сцену, разумеется), получаешь огромное удовольствие. А когда чувствуешь при этом «отдачу» зала… Конечно, хочется нравиться зрителям. Мелькнуть на сцене пять-семь минут в сборном концерте и понравиться – много таланта не надо. Вот удержать зрительный зал в течение сольного двухчасового выступления, да так, чтобы «досмеивались» в вестибюле – в этом и смысл, и причина, и настоящий профессионализм «разговорника»…

– Вот полчаса назад Вы сказали, что делите людей на умных и дураков. Кого в жизни Вы встречали больше – первых или вторых?

– Если бы я делил только на умных и дураков… «Умных ведь на самом деле значительно больше, чем глупых. Просто встречаются они намного реже» – извините, что цитирую себя.

У Булата Шалвовича было :«…на каждого умного по дураку. Всё поровну, всё справедливо». Я чуть продолжил:

 

Но кажется мне, что на стыке веков

Всё надо по-новому взвесить:

Наметился явный прогресс дураков.

Их нынче на умного — десять.

 

– Каковы критерии  (или симптомы), необходимые для того, чтобы поставить человеку диагноз: извините, вы – дурак?

– Вы вынуждаете меня импровизировать… Я бы сказал так: дурак – это человек, с которым не хочется говорить даже о себе. Более того, Вы буквально вынудили меня сочинить четверостишие, чему я даже рад. Сейчас…

 

Дурак всегда уверен, что он – гений,

Дурак всегда собою упоён,

Дурак ни в чём не ведает сомнений,

Поскольку точно знает, что умён!

 

  – Здорово! Я рада, что на несколько минут стала Вашей музой. А каким образом Ваши эпиграммы и пародии доходят до тех, кому они предназначены? И вообще, когда Вы пишете эпиграмму, скажем, на Пугачёву, Вы делаете это для публики (читателей) или ставите перед собой конкретную цель довести своё мнение до артиста, которому эта эпиграмма адресована?

– Когда пишу эпиграмму, то совсем не задумываюсь над тем, как широко она разойдется.

А в том, что мои эпиграммы доходят, сомнений нет. Мои книги допечатывались десятками тысяч, – просто так это не происходит. Смешно думать, что я эпиграммой могу что-то изменить в шоу-бизнесе или политике. Это как подгорелую кашу заправить молоком и сахаром: вкуснее она от этого не станет. Хотя, если изъять саму кашу…

Помимо эпиграмм на конкретных людей, у меня есть целый цикл так называемых «сиюминутных эпиграммных реакций» – на какое-то событие. Когда-то в России новости были очень популярны: «утром в газете – вечером в куплете». У меня есть эпиграммы на проигрыш российской сборной по футболу, к вступлению в России «нового закона о льготах…», предвыборные…

– Во время своего выступления Вы сказали, что пишете, в основном, добрые пародии. А как быть с эпиграммами? Приведу некоторые:

 «Не дай Б-г с голосом Алсу на помощь звать в глухом лесу».

На Аллу Пугачёву:

« Я лично думаю одно: Догнать Вам транспорт нету шансов./ А поезд Ваш ушёл давно…/Ещё в эпоху дилижансов».

На Розенбаума

«Конечно, кое-что у Вас поётся,/ Но вот подход к поэзии неточен:/ Вам стих без музыки совсем не удаётся,/ Да и, пожалуй, с музыкой – не очень».

Вот Илья Резник не на шутку обиделся на Вас и даже угрожал при встрече «набить морду». Знаете, я  где-то читала, что ядовитое  слово может закрыть чакру творчества. У Вас никогда не возникало опасений и угрызений совести по поводу того, что артисты, по природе люди чувствительные, обидятся на посвящённые им «добрые» строки?

– Я, конечно слукавил, что пародии добрые. Если эпиграммы ещё могут нести добродушие (хотя вроде бы не должны), то пародии априори – нет. На этом и строится текст – на неудачной мысли, корявости стиля, нарушениях строя, и т.д. Если бы моё слово могло закрыть «чакру творчества» у бездарностей, то я был бы рад. Но, к сожалению, нет там ни творчества, ни чакры. По Ильфу и Петрову: «евреи есть, а еврейского вопроса нет!».

У маститых поэтов я чаще вылавливаю и обыгрываю двусмысленность в стихах… Если кто-то обижается, то это скорей относится к вашему вопросу о дураках и как их различать.. Увы, графоманов не убудет. А то, что кто-то хочет со мней поквитаться… Резнику, например, я ответил:

А в Свете Старом или Новом –

Так продолжается веками:

Поэты – убивают словом,

А графоманы – кулаками.

Я б мог ответить, но, однако,

Мне этот спор неинтересен.

Поскольку путает, бедняга,

Поэзию и тексты песен.

– А на Вас кто-то писал эпиграммы?

– На меня были написаны две эпиграммы. Одна, увы, очень бездарная, и тем же Резником.

При этом оказалось, что одну и ту же эпиграмму он писал нескольким людям, просто менял объект. Одна неплохая (ответная)  вошла в книгу Валентина Гафта. Была ещё очень слабенькая пародия, о которой даже говорить нет смысла. Во всяком случае, это то, что мне известно.

Есть одна по-настоящему блестяще-издевательская пародия на меня, она была написана Наумом Сагаловским. Он даже позвонил мне и спросил, не обижусь ли, если он её напечатает. Я ответил, что только посмеюсь вместе с читателями.

–  Говорят, что в обычной жизни профессиональные юмористы – люди довольно хмурые. Вы встречались и близко общались со многими артистами, известными своим чувством юмора, не говоря уж о писателях и поэтах-сатириках: Левоном Оганезовым, Аркадием Аркановым, Игорем Губерманом, Владимиром Вишневским, Яном Арлазоровым, Игорем Иртеньевым…. Скажите, собравшись за одним столом, эти люди тоже беспрерывно хохмят?

– Насчет того, что юмористы – хмурые люди – чистая байка. Некоторые актёры её поддерживают. Самый суровый (редко улыбающийся) – Арканов. Таким же был покойный Арлазоров. Но это только имидж. А Оганезов, Губерман, Ким, Городницкий – люди с блестящим чувством юмора. Как  же им не шутить?!

– А вот в домашней обстановке Вы тоже постоянно шутите, острите? Короче, при каких обстоятельствах Вы выходите из образа поэта-пародиста? А когда удаётся выйти, Вы – какой?

– Образов у меня много, и я переползаю из одного в другой. Дома – очень благодатная почва. У жены прекрасное чувство юмора. Так что, кто над кем шутит – вопрос спорный.

Хотя смеёмся мы вместе. Слышал как-то, жена жаловалась подруге на меня – с ним, говорит, полноценного семейного скандала устроить невозможно – всё в шутку переводит…

– Пытаясь определить для себя разницу между поэтом и пародистом, я пришла к выводу, что поэт, читая книги, вдохновляется мудростью написанного, а пародист – глупостью. Вот Вы целенаправленно выискиваете всякие идиотские и просто неудачные строки как материал для будущих опусов или они сами вас находят?

– Знаете, для первых нескольких пародий я не занимался поисками. Объекты как-то сами подворачивались. А потом мне понравилось, и я уже стал выискивать.

Даже специально выходил на сайт московских поэтов, что привнесло много пародий в книгу. Кроме того, практически на каждом выступлении поэты дарят мне свои книги. У меня две полки книг с дарственными надписями. Есть несколько книг, присланных авторами с удивительной просьбой написать на них пародии. Однажды в интернете я столкнулся с радостной записью: «Фрумкер написал на меня пародию!!!». Далеко не всякие неудачные строки могут стать основой для пародии. Некоторые стихи просто невозможно пародировать – настолько они бездарны. Иногда просят написать эпиграммы, но тут я бессилен. Не зная человека, писать нечего.

–  Существуют ли в Вашем творчестве запрещённые вам самим темы?

– Табуированных тем нет. Пишу то, что хочется. Есть некоторые ограничения, которые я сам установил и через которые никогда не переступлю. Например, я не читал и не буду читать со сцены неформальную лексику. Как-то в московском бард-клубе «Гнездо Глухаря» пытались меня привлечь к чтению со сцены сказки-пародии «Про Федота-Стрельца, наглеца и подлеца». И, даже не согласовав со мной, дали объявление в газету.

От выступления тогда я не отказался, но сказку так и не читал. Администрация сама выкручивалась. Кстати, из-за этой пародии нас рассорили с Леонидом Филатовым. Зачем это было сделано, мне не совсем ясно. Позже мы созвонились, Леонид к тому моменту уже прочел мою пародию, мы весьма дружески побеседовали, он приглашал на премьеру его пьесы…

– Что неприятнее, когда Ваши шутки приписывают другим или когда Вам приписывают чьи-то неудачные шутки?

– Те четверостишия, которые мне приписали, попадают в запретную зону – там неформальная лексика. По каким-то причинам  приписали мне басню «Овечка сделала аборт…» Ещё стихи Иртеньева мне приписали. Если это газета или журнал, я всегда прошу коррекции. С интернетом бороться сложнее, хотя люди, занимающиеся моим вебсайтом, не теряют надежды… Уже лет 7-8 целые блоки моих четверостиший приписывают Губерману. Мы говорили с Игорем на эту тему, он написал «открытое письмо», которое было опубликовано во многих газетах Израиля и на моем сайте. Увы, это продолжается, и весьма неприятно по той причине, что я выступаю. И слышу иногда удивлённое: «Так это Ваши стихи??? А мы думали – Губермана…»  Получается, что я должен оправдываться. Игорю это тоже совсем не на руку, он ведь тоже выступает…

– Не секрет, что творческие люди зациклены на себе и своей профессии, и стало быть, тем, кто живёт с ними под одной крышей это надо учитывать. Как у Вас с этим в семье?

– С этим мне невероятно повезло. У жены прекрасное знание поэзии и русского языка. По этой причине жена и домашний редактор, и домашний цензор.

– У вас есть эпиграмма, посвящённая В. Путину:

Повторяет образцово

Он театр Образцова.

И в руках у Вовочки

От людей верёвочки.

Думаю, прочти это четверостишие тот, кому оно предназначалось, он счёл бы его за комплимент. Путин – кукловод. Вы просто зарифмовали то, что всем давно известно. А вообще, насколько близко к сердцу Вы принимаете то, что происходит в сегодняшней России?

– Одна мелочь – я зарифмовал это, когда Путин только пришел во власть. Тогда я часто летал в Москву и, поскольку советская власть приучила меня к осмотрительности, я эпиграмму эту «не выпускал» в свет… Потом решил поставить на сайт, в книгах ее нет. Конечно, сейчас это очевидно, даже странно, что до меня не зарифмовали…

Согласен, Путин вполне может воспринять это как комплимент. А вот российское ТВ по каким-то причинам придерживается другого мнения. Во всяком случае, когда я читал эпиграммы в Москве во время концерта, из передачи их потом вырезали!

За ситуацией в России я слежу, потому что мой читатель и там, и здесь. Не зная положения дел в России, я бы не смог написать «Новый гимн России», «Разговор с товарищем Левиным», «Письмо крымскому другу». Так что стараюсь держать руку на чём-то вроде пульса….

– Уехав из СССР 35 лет назад, какие новости и ТВ программы смотрите и обсуждаете чаще, российские или американские?

Я новости не обсуждаю – ни российские, ни американские. В политику вообще стараюсь не лезть; как и манную кашу, не терплю ее с детства.  Кроме того придерживаюсь старой латинской пословицы: ubi nil vales ibi nil velis. Специально не перевожу. Пусть читатели меня ругают, как ругали студенты одного учебного заведения, в котором профессор заставлял их учить латынь по моим ироническим переводам.

– С одной стороны, доброжелательные, негневливые люди живут дольше.

С другой стороны, умные, саркастичные люди редко бывают добряками. (Я, по крайней мере, таких не встречала.) Дайте совет: как найти золотую середину?

– С момента поиска Паниковским и Балагановым золотой середины в гире, ничего не изменилось. Я её тоже ищу.

Поэзия каких авторов НЕ вызывает в Вас желания написать очередную пародию или эпиграмму? Иначе говоря, от каких стихов и песен Вы получаете удовольствие?

– Очень хорошо знаю и очень люблю бардовскую песню. Галич, Высоцкий, Семаков, Городницкий, Ким, Егоров, Дикштейн… Предпочитаю ироническую поэзию и прозу. Люблю стихи Бориса Бронштейна, Александра Габриеля, московского поэта Игоря Алексеева. Очень нравятся стихи Маши Рубиной, творчество Наташи Хозяиновой. Не могу не упомянуть прекрасного барда из Израиля Михаила Фельдмана.

– Вам приходилось встречаться с Сергеем Никитиным. Расскажите немного о нём.

– С Сергеем Никитиным знаком мало. Если его сюда опять забросит судьба, хватайте его и везите на рыбалку. Он будет счастлив!!!

– …об Аркадии Арканове…

С Аркадием Михайловичем Аркановым мы знакомы чуть меньше 50 лет. Срок небольшой, конечно… Рискну рассказать анекдот, думаю, к месту:

«Жена спускается со второго этажа в два часа ночи, а компания во главе с её мужем играет в карты. Дико накурено…

Жена: – Что эти люди делают ночью в нашем доме?!

Муж, сдавая карты: – Не волнуйся, это уже не наш дом…»

С Аркановым у меня была похожая история – моя жена вышла к нам в три часа ночи. Аркан дико накурил, я к тому моменту уже не курил лет десять. На столе пара пустых бутылок и мы играем в… слова!  Жена тут же спросила – это пока ещё наш дом?

– .. .о Левоне Оганезове…

Левон Оганезов блестяще эрудирован. Пишет хорошие, остроумные вещи. Страшный любитель анекдотов, а созваниваемся через «скайп», чтобы анекдот воспринимался ещё и визуально. Рассказывает Левон очень артистично. Большой любитель готовить восточные блюда.

И напоследок – блиц:

Если Вам нахамили, Вы…..

– Мне сложно нахамить, чтобы я на это среагировал.  Хамства дураков я не воспринимаю, а умный человек хамить не станет…

– Допустим, кто-то скажет Вам в лицо, что пародии пишут те, кто не умеет писать настоящие стихи, Вы ответите:

– Да ради Бога! Этот «кто-то» просто не читал того, что я написал. Ни лирики, ни пьес, ни повести, ни переводов и так далее… «Митрич не преминул сделать Остапу какое-то ворчливое замечание, на что великий комбинатор молча толкнул его в грудь». В отличие от Бендера, я и в грудь толкать никого не буду.

– В каких ситуациях и кому Вы завидуете?

– Это, как в старом анекдоте: «Вы не поверите, что он делает с этой капустой!» –

Так вот, Вы не поверите, но я никому и никогда не завидую. Ни при каких обстоятельствах.

– Каким Вы себя видите со стороны?

– Я когда-то написал:

 

Нет, зеркала не врут,

Не стали мы вовсе краше.

Годы своё берут,

Прихватывая и наше.

 

А со стороны я вижу себя небритым…

– Какие женщины вызывают у Вас симпатию и располагают к доверию?

– ТРОГАТЕЛЬНЫЕ!!!

– Какие люди вызывают у Вас сожаление, какие – восхищение?

– О сожалении говорить не хочу, уж простите. Всегда восхищаюсь профессионализмом. Однажды минут 20 проторчал рядом с фокусником, на расстоянии полуметра, но так и не понял, как он это всё делает…

– Ну, может, оно и к лучшему. О некоторых процессах производства лучше не знать – здоровее будет.

Что, обычно, по окончании концерта, Вы мысленно желаете своим зрителям?

– Что я мысленно желаю зрителям? Очень сложно удержаться и не вспомнить анекдот:

– Абраша, ну чего мы с тобой всё время ругаемся. Давай мириться!

– Давай! Желаю тебе всего того, что ты мне желаешь!!!!

– Ну вот! Ты первый начал!!!!

А если серьёзно, то мне не приходилось сталкиваться с недоброжелательными зрителями.

Так что я всегда желаю радости и надеюсь на новые встречи.

 

Вела интервью Зоя МАСТЕР

www.zoyamaster.com