Приговор иммиграционным адвокатам, попавшимся на выдумках

Наконец, манхэттенская федеральная судья Мэри Кей Вискосил, назначенная Дональдом Трампом, обязала 46-летнюю Джамгарову выплатить в доход государства 540 тысяч долларов, которые уроженка Баку, по выкладкам прокуратуры, заработала на иммиграционных махинциях, и заплатить штраф в 15 тысяч долларов. 44-летний Аркадян приговорен к штрафу в полторы тысячи долларов.

Супругов и их подельника, адвоката 41-летнего Игоря Резника, который услышит приговор на этой неделе, привлекли в 2021 году. 25 января с. г. Джамгарова и Аркадян сочли за благо признать себя виновными по первому пункту обвинительного заключения, а именно в преступном сговоре с целью иммиграционного мошенничества.

Федеральная прокуратура требовала приговорить Джамгарову к сроку от 33 до 41 месяца, но судья ограничилась 24 месяцами, возможно, отчасти под воздействием груды хвалебных писем от ее друзей и знакомых, которые собрал защитник осужденной Артур Айдала. Среди коллег Джамгаровой ходили слухи, что она сотрудничает со следствием, но эта версия не подтверждается судебными документами, имеющимися в открытом доступе.

В гугле до сих пор висит сайт конторы Джамгаровой с фотографиями ее владелицы и кирпичного здания с вывеской Ilona Dzhamgarova and Associates. Как заявил после вынесения приговоров главный федеральный прокурор Южного округа Нью-Йорка Дамиан Уильямс, «расположившись в своей адвокатской конторе на Брайтон-Бич, Джамгарова, которой помогали Аркадян и другие лица, сочиняла гнусные небылицы с целью обмана установленного у нас в стране порядка предоставления убежища. Этот порядок создан для того, чтобы помочь части самых уязвимых людей на Земле – тех, кто с полным на то основанием опасается ареста, избиения, пыток или смерти из-за свого вероисповедания, национальности, политических взглядов, гендера или сексуальной ориентации».

«Когда адвокаты цинично эксплуатируют эти опасения и набивают себе карманы, составляя и подавая фиктивные документы и натаскивая клиентов лгать под присягой, – продолжал прокурор, – они злоупотребляют возложенным на них доверием и подрывают порядок предоставления убежища».

Согласно судебным документам, контора Джамгаровой действовала с ноября 2018-го по декабрь 2021 года, обслуживая в основном выходцев из России и других стран СНГ, которым требовалось выправить визы, подать на убежище, грин-карту, то есть вид на постоянное жительство, и гражданство или легализоваться в США каким-то иным способом.

Среди прочего контора Джамгаровой советовала иным клиентам, на каких основаниях тем перспективнее всего будет подать на убежище, даже прекрасно понимая, что законных оснований у данного лица нет. Контора составляла и подавала в иммиграционное ведомство USCIS лживые прошения об убежище (форма I-589), аффидавиты на убежище, то есть подаваемые под присягой документы, излагающие биографию просителя и основания, на которых он может претендовать на убежище (часто описание преследований, которым он подвергался), и справки, подтверждающие его утверждения.

Джамгарова и ее сотрудники, к примеру, рекомендовали клиентам подать на убежище под тем предлогом, что они являются членами ЛГБТК-сообщества и как таковые подвергались гонениям у себя на родине. Джамгарова при этом отлично знала, что это неправда.

Для тех, кто еще не в курсе, ЛГБТК – это сокращение от «лесбиянки, геи, бисексуалы, трансгендеры и квиры». Согласно «Википедии», квир – это тот, кто и не гетеросексуал (раньше это значило «нормальный»), и не сисгендер, что тоже значит «гетеросексуал». Поди пойми.

Недаром в вузах США есть предмет (Critical) queer theory, которая, надеюсь, объясняет эти понятия вразумительнее, чем «Википедия». Но я отвлекся.

Адвокатов, промышляющих иммиграционными подлогами, в Нью-Йорке немало, но Джамгарова была одной из самых энергичных мошенниц. По выкладкам прокуратуры, число клиентов, которым она помогла ввести иммиграционных чиновников в заблуждение, достигает по меньшей мере 90. «У меня масса клиентов, которые достались от Джамгаровой», – поведала мне одна из ее бывших конкуренток, предпочитающая остаться безымянной из цеховой солидарности.

ФБР вышло на Джамгарову благодаря добровольной помощнице, которая закодирована в судебных документах как Свидетельница № 1. По ее словам, в прошлом Джамгарова помогла одному ее знакомому получить убежище в США, соврав, что он гей и подвергнется за это преследованиям на родине.

В ноябре 2018 года № 1 явилась по своей собственной инициативе к Джамгаровой с записывающим устройством и заявила, что она из Кыргызстана и ищет способы обзавестись грин-картой. Ходовых оснований для убежища у нее не было: она принадлежала к коренному населению и не могла убедительно жаловаться на национальное угнетение. Будучи мусульманкой в мусульманской стране, она не могла сетовать и на религиозные гонения.

Джамгарова посоветовала ей выдать себя за лесбиянку и утверждать, что на родине ей достанется за сексуальную ориентацию. Адвокат также рекомендовала № 1 найти в Кыргызстане женщину, которая удостоверит письмом, что была ее любовницей.

Джамгарова обещала, что это письмо напишет один из ее соратников, которых она называла «журналистами», хотя, по словам прокуратуры, ни один из них не имел отношения к СМИ. Одним из этих «журналистов» был, например, ее подельник Резник. Другой жил в Италии и был там арестован.

Во-вторых, Джамгарова сказала № 1, что ей надо добыть фото, на котором они вдвоем со своей предполагаемой возлюбленной. Альтернативный вариант – найти в США женщину, которая согласится выдавать себя за ее зазнобу. Наконец, № 1 нужно отправиться на Манхэттен, заплатить 35 долларов и получить членский билет Общественного центра ЛГБТК, который поможет ей доказывать, что она действительно лесбиянка.

Как следует из судебных документов, этот Центр нередко фигурировал в рекомендациях Джамгаровой клиентам, временно переходящим в другую ориентацию. Туда же она, к примеру, отправила осведомителя, которого ФБР напустило на Джамгарову по сигналу свидетельницы № 1. Когда № 1 явилась в ФБР с добычей в виде звукозаписи разговора с Джамгаровой, это ведомство начало разрабатывать адвоката и подослало к ней указанного осведомителя, который закодирован в судебных документах как СW-1(от confidential witness – «тайный свидетель»).

СW-1 тайно записывал беседы в конторе Джамгаровой и попутно телефонные разговоры с Резником. Осведомитель сказал хозяйке, что он не гей и что у него вообще нет реальных оснований просить убежище в США. Джамгарова как ни в чем не бывало заметила, что ему следует выдавать себя за гея и врать, что ему уже доставалось в Украине за сексуальную ориентацию и наверяка достанется снова, если он туда вернется.

Разговор в общем шел по той же модели, что и с № 1. Джамгарова посоветовала CW записаться в члены манхэттенского центра ЛГБТК и найти мужчину, который согласится изображать его бойфренда. Она свела CW c Резником, который сочинил ему аффидавит на убежище с описанием преследований, которым осведомитель якобы подвергся – и неминуемо подвергнется – в Украине.

Джамгарова сообщила осведомителю свои расценки. Она брала 6 тыс. долларов за составление прошения об убежище и столько же за последующее собеседование в иммиграционном ведомстве и судебное слушание, на которых она будет его сопровождать. Еще 600 долларов возьмет переводчик, который будет помогать СW на всяких бюрократических процедурах. Итого 12 600 долларов.

Прокуратура приводит «шокирующие» примеры гонений, которым якобы подвергались на родине клиенты Джамгаровой по версии ее «журналистов». Ее клиентов, приехавших в парк на пикник и мирно жаривших шашлыки, избивали шайки скинхедов и других изуверов; по меньшей мере 11 из клиентов осужденной в школе звали «собакоедами»; у многих были учителя, которые занижали им оценки, потому что те были нацменами. В аффидавитах на убежище встречаются очень похожие друг на друга рассказы о выходках полицейских, которые праздновали день рождения Гитлера, давали клиентам Джамгаровой ржавые лезвия и заставляли ими бриться, наливали им водки и принуждали залпом выпить (мучители!), били их кулаками в живот.

Коллеги Джамгаровой говорили мне, что она гребла деньги лопатой и заколачивала буквально «миллионы». Судя по тому, что судья содрала с нее 555 тысяч и этим ограничилась, коллеги, возможно, преувеличивали.

Из многочисленных писем, которые вывалил перед судьей ее защитник Айдала, следует, что Джамгарова была отзывчива, нуждающихся представляла бесплатно и щедро жертвовала на благотворительность. В частности, она помогала украинским детям еще до российского вторжения, когда, как выразился ее адвокат, это не было так модно. Проявить к ней милосердие просило много людей: от эмигранта из Белоруссии Ари Кагана, члена нью-йоркского горсовета, и до уроженца Воронежа импрессарио Льва Трахтенберга, который болен раком и называет Джамгарову своим ангелом.

Прокуроры ответили на панегирики заступников Джамгаровой цитатой одного федерального судьи, который отметил, что беловоротничковые преступники нередко имеют множество друзей и поклонников, щедро жертвуют на благотворительность и другие добрые дела, но это не мешает им мухлевать.

Адвокат Айдала просил судью ограничиться домашним арестом и впридачу к письмам в защиту Джамгаровой включил в свое финальное ходатайство грустную повесть о ее мытарствах по жизни. У осужденной, родившейся в Баку 24 июля 1976 года, было «невероятно тяжелое детство». Ее батюшка Арарат был алкоголиком и на всю жизнь оставил ей шрамы на лбу и на подбородке. Он бросил семью, когда ей было 8 лет.

В закатный период СССР армянам в Азербайджане приходилось несладко. Джангарова лично знала 50–60 человек, в том числе своих родственников, которые погибли или без вести пропали в тогдашнюю смуту, писал ее защитник. В конце концов Илона с матерью, бабушкой и своим младшим братом Аримом, который в наши дни держит на Брайтоне магазин детской одежды, эвакуировались в Москву, где провели следующие три года (1988–1991) на положении беженцев.

Как писал Айдала, в СССР «армяне подвергались дискриминации, их избивали и обзывали «черножо…ми», поскольку все они были брюнетами». Мать ее вышла в Москве замуж за хорошего человека, который, «увы, в 1996 году был убит группой русских». «Илона считала, что на него напали, поскольку он был армянином», – писал ее адвокат.

В 1991 году беглецы из Баку перебрались в США в рамках беженской программы для азербайджанских армян. Их спонсировала семья из Солт-Лейк-Сити, где мормоны, по словам адвоката Джангаровой, пытались переманить армян в свою веру. Ее мать, бывшая в тот период главой семьи, артачилась. В результате семья, по словам Джангаровой, подвергалась кое-какой дискриминации, хотя и не такой свирепой, как в Азербайджане или России.

Я жил в Солт-Лейк-Сити в 1976 году и в числе прочего преподавал в местном ликбезе индийские религии, но ни малейшим религиозным гонениям не подвергался и с мормонскими рекрутчиками ни разу не сталкивался. Но, может, к началу 90-х тамошним ксендзам спустили новую норму вербовки, и они вознамерились выполнить ее за счет новоприбывших армян. Так или иначе, в 1993 году, когда Илоне исполнилось 17, семья переселилась на Брайтон-Бич.

В 2001 году Джамгарова окончила нью-йоркский Университет Пейс, находящийся в двух шагах от федерального суда, где она сейчас выслушала приговор. Она получала диплом бакалавра по политологии и в годы учебы подрабатывала в ООН, переводя для делегатов из бывших советских республик, таких как Узбекистан или «Туркистан», под которым ее адвокат, возможно, имеет в виду Туркменистан.

В 2003 году наша героиня поступила на юрфак Университета Хофстра, чтобы, как писал ее защитник, «осуществить свою мечту практиковать иммиграционное право». Она окончила его в 2006 году, сдала с нескольких попыток экзамен на адвокатскую лицензию (которой они с мужем сейчас лишатся) и осуществила свою заветную мечту, открыв контору на втором этаже двухэтажного кирпичного дома под номером 603 на Брайтон-Бич-авеню. «Она была в экстазе», – писал ее защитник.

Читая вышедшую из-под его пера биографию Джангаровой, я наткнулся на эпизод, возможно, связанный с ее любимым приемом, то есть подачей на убежище на основании половой ориентации. В 2002 году она вышла замуж за господина, имя которого я решил не называть. До этого они встречались несколько лет. Через два года после свадьбы Джангарова обнаружила, что у ее мужа роман с другим мужчиной.

Изменщик умолил ее не выгонять его из квартиры еще два года. Между там она сошлась с Артуром Аркадяном, работавшим в одной юридической фирме с нею и, как писал ее адвокат, «имевшим такую же страсть к тому, чтобы использовать судебную систему для помощи иммигрантам». Разведясь с мужем-геем, Джангарова вступила в брак с Аркадяном. У них теперь два сына с итальянскими именами – 12-летний Джованни и 9-летний Джанфранко, которые временно становятся сиротами.

Владимир КОЗЛОВСКИЙ