Турецкий дебют

Бывает, что события, последствия которых оказывают существенное влияние на ход истории, проходят почти буднично. Например, заканчивается заседание парламента. Премьер-министр произносит: «Благодарю депутатов за проделанную работу». И только следующая его фраза, «…теперь слово за народом», говорит о том, что происходит нечто важное.

А произошло вот что. В ночь на 21 января турецкий парламент изменил конституцию, и теперь народ почти на полтора десятилетия обеспечен бессменным правителем. Это существенно упростит жизнь, поскольку энергию, направлявшуюся доныне на такие непродуктивные действия, как выборы, можно будет использовать в других целях.

Также не менее, важно, что гарантированного правителя не надо искать. Он уже имеется, и он известен народу. Это Реджеп Тайип Эрдоган, который правит страной, будучи сначала премьером, а затем президентом, четырнадцать лет, что говорит о накопленном немалом опыте. А чтобы использовать этот потенциал на законном основании, депутаты решили счет предыдущим каденциям обнулить и вновь начать его с 2019 года. Если же все пойдет хорошо, в 2029 году можно будет подумать и о придании должности президента статуса пожизненного.

Теперь дело за малым – Эрдоган подпишет закон, через 60 дней состоится референдум, в исходе которого сомнений нет, и наследие Ататюрка прикажет долго жить.

Здесь я хотел бы предостеречь читателей от преувеличения влияния самого Эрдогана на все происходящее. Признавая большое значение роли личности в истории, мы с вами должны также признать, что личности являются все-таки лишь выразителями преобладающих в том или ином социуме воззрений. В самом деле, безотносительно к своим личным качествам, Трамп сумел выразить мнение того большинства американцев, которое за него и проголосовало. И теперь, какие бы гадости ни произносила Мадонна Чикконе, сколько бы вязаных шапок и натуралистичных муляжей репродуктивных органов ни было роздано протестующим, организовавшие все это оказали проигравшей на выборах стороне медвежью услугу. Те, кто называет себя представителями образованной, креативной, культурной и инновационной части общества, выйдя на демонстрацию, оказались похожими на наемных участников дурацкого маскарада.

Стало быть, не Эрдоган. Или не только Эрдоган. А кто же? Или что?

Приход Ататюрка стал возможным тогда, когда он стал необходимым. Разгром в Первой мировой войне был концом заката Османской империи. Говорить об этом можно много. Заметим лишь, что кемалистские реформы существенно изменили социально-экономический уклад страны, и к тридцатым годам Турция уже не была «больным человеком Европы». Но она уже не была и просто «человеком Европы». Ее влияние на мировые события осталось в прошлом, что не могло не вызывать у определенной части людей ностальгических переживаний, зовущих к действиям, направленным на восстановление былого величия.

Надежда виделась в исламе, чья руководящая и направляющая роль в обществе была отменена в 1924 году. Первой легальной организацией, прямо призывавшей к применению исламских норм в политике, была основанная в 1970 году «Партия национального порядка». Ее запретили через год, но уже в 1973-м она возродилась под именем «Партии национального спасения», а в 1976-м председателем одной из ее молодежных ячеек стал Эрдоган. Четыре десятилетия потребовалось ему для подготовки страны к тому, чего, согласно идеологии «Партии справедливости и развития», основанной им самим в 2001 году, она достойна. На этом пути Эрдоган проявил исключительные терпение и трудолюбие – редкие для политического деятеля качества. И вот уже Турция не стоит в очереди на прием в Евросоюз. Она сама решает судьбы других народов. Пусть это происходит не в Европе и не в Северной Африке, как когда-то, а в маленьком ближневосточном государстве, но начинать можно и с небольшого. Тем более что Турция стала одной из трех стран, наравне с Ираном и Россией, заявивших на встрече в Казахстане о создании механизма контроля за режимом прекращения огня в Сирии, а саму встречу оценивших как эффективную платформу для диалога между правительством и оппозицией. В Тегеране заявили, что мероприятие стало большим достижением, хотя не стоит исключать, что перемирие может быть нарушено. Москва передала вооруженной оппозиции проект конституции Сирии, подготовленный российскими специалистами. Ну а Турция, вновь привыкающая к роли авторитетного арбитра, сделала то, что и должна была сделать в качестве исламского феникса: она выступила против желания правительства Асада видеть дальнейшее существование Сирии в качестве светского государства. На это пожаловался постпред Сирии в ООН Башар Джаафари: «Мы настаивали, чтобы Сирия была гражданским и светским государством, на этом настаивала наша делегация, но турецкая делегация и делегация вооруженной оппозиции Сирии отвергли это предложение».

Как бы то ни было, старания Турции прессой оценены: «Это хороший конкретный результат встречи в Астане. Посредники в лице Турции, Ирана и России имеют значительное влияние на враждующие стороны. Так, Турция может воздействовать на те группировки, которые, в частности, были представлены в Астане. Иран и Россия, в свою очередь, могут повлиять и уже влияют на сирийское правительство».

Возвращаясь к востребованности политики исламизации со стороны турецкого народа, можно представить себе ситуацию, когда политика, желаемая теми, чья душа тоскует по временам халифата, приведет к тому, что жизнь остальных станет существенно хуже. И тогда маятник качнется назад, и произойдет то, что произошло в Египте, где, несмотря на идейную и прочую поддержку со стороны американского демократического истеблишмента, власть «Братьев-мусульман» долго не продержалась.

Кроме того, предпринятая Турцией попытка быть причисленной к лику вершителей судеб именно в связи с ситуацией в Сирии может оказаться неудачной еще по одной причине. В игре слишком много участников, за спинами которых стоят советчики, не слишком доверяющие друг другу. И присоединение к этим советчикам в качестве дебютной акции приведет к нежелательным результатам.

Сергей ВОСКОВСКИЙ