Шипы и розы восхождения

Легко ли стать певцом? Не приведи Господи. Простая простуда может привести к несмыканию голосовых связок. В пылу увлечения  перегрузишь связки, – и вот на  них появились узелки, и тут уже  без операционного вмешательства не обойдёшься, да притом без гарантированного положительного результата. Правда, после кончины великого Карузо стало известно, что его связки были сплошь усеяны узелками, и до сих пор остаётся нераскрытой тайна, как при таком состоянии связок он ухитрялся петь. Но это – особый случай. А сколько жизненных трагедий вызвано ошибками вокальных педагогов при определении типа голоса их учеников! Многие из них так никогда больше и не возвращаются на сцену. Самой уязвимой является наименьшая популяция наиболее востребованных певцов, – теноры.

Двадцатишестилетний тенор Георгий Комский (в быту – Юрий), американец, родившийся в Киеве и в трёхлетнем возрасте привезённый своими родителями  в Калифорнию, знает обо всех этих трудностях, слава Богу, только понаслышке, но  встречается с трудностями иного характера: достичь столь высокого уровня вокального и сценического мастерства, который позволил бы ему завоевать признание и занять соответствуюшее его таланту место на оперных и концертных подмостках – задача не из простых, но он не сдаётся и, проявляя необычайные упорство и целеустремлённость, продолжает продвигаться вперёд, к заветной цели.
Молва о необыкновенно талантливом парне, теноре из Района Залива, сравнительно недавно распространилась по Сан-Франциско, вызвав некоторое любопытство, особенно в среде русскоговорящей публики. В прошлом году  состоялся его первый концерт в Сан-Франциско в зале Herbst Theatre, а недавно в этом же зале прошел и второй концерт. Неприятная деталь: публика заходила в зал в течение всего первого и второго отделений концерта. Доминировали русскоязычные, но было много и англоязычных слушателей. Зал был переполнен. Георгий спел 23 номера. Это были как популярные оперные арии, романсы, так и песни, представляющие разные эпохи и разные жанры и стили, включая и самые современные.

Значительная часть номеров шла в сопровождении оркестровой фонограммы, некоторые номера – в сопровождении фортепиано (Dale Tsang-Hall), флейты (Лара  Гарнер), альта (Victor De Almeida) . Вокалисты Рашел Пейн, Бекка  Стоктон, Норин Валдес, Брэдли Виск пели в ансамблях с Комским либо с другими исполнителями. Георгий вёл концерт и пел, пользуясь микрофоном. В концерте принимал участие оркестр  Danvill Community Band. В ходе концерта со сцены  были высказаны в адрес Комского слова благодарности за его спонсорскую деятельность. Программа была очень разнообразной (пожалуй, даже излишне пёстрой), но подавалась динамично и с большим энтузиазмом, который вызывал ответный энтузиазм зала. Излишняя пестрота программы, как выяснилось позднее, была вызвана тем, что в зале присутствовал известный менеджер из Нью-Йорка, который заинтересовался творчеством Георгия, и Комский решил продемонстрировать ему свои возможности. Я думаю, использование микрофона было своего рода перестраховкой, в которой не было необходимости. В основном, Комский пел популярные арии, исполнял их хорошо, демонстрируя отличную фразировку, подлинную эмоциональность и чёткую дикцию – ахиллесову пяту многих певцов.

Георгий обладает лёгким и красивого тембра голосом. Такие голоса носят название Leggiero Tenor, или Теnore di grazia. У Паваротти был голос такого типа, голос Флореса также относится к этому типу. Примеры можно продолжить.. Такие голоса невелики по объёму, но, как правило, очень подвижны и хорошо слышны. Это обусловлено тем, что не так важна величина голоса, как его «полётность». При правильном пении она является непременным качеством звукоизвлечения; звук даже небольшого, но полётного голоса перелетает  оркестровую яму и хорошо слышен в любом уголке зала.

В недавней беседе со мной Георгий часто повторял слова «правильное пение», утверждая, что оно – главная задача его исполнительства. Что же это такое, «правильное пение»?. Конечно, это точное и осмысленное выпевание нотного текста, но и не только… Звук должен гладко и ровно вытекать, да ещё без дрожания («тремоло»). А это достигается, прежде всего, с помощью диафрагмы, которая должна быть максимально эластичной и не допускающей никаких зажатостей. На недавнем гала-концерте Адлер Феллоус Програм два или три исполнителя продемонстрировали умение спеть на одном вдохе две-три фразы, хотя в этом не было художественной необходимости, а лишь некоторое щегольство. Но это тоже было осуществлено при помощи всё той же диафрагмы. Однако – не только.
Звук должен быть ярким , богатым обертонами и меняющим окраску в зависимости от поставленных художественных задач. А это достигается умением пользоваться многочисленными резонаторами, имеющимися в голове и теле исполнителя, и… диафрагмой . На любом языке ни один звук не должен быть искажён, артикуляция должна быть чёткой, губы – активными. Всё это составляет суть «правильного» пения. Но певец не должен каждый раз решать: «А сейчас я подключу головные резонаторы». Все подобные команды должны быть автоматизированы, а это достигается многолетними упражнениями, результатом которых является «правильное» пение. Разумеется, это не исключает преднамеренного «неправильного» пения, если оно необходимо для создания образа.

Георгий в значительной степени владеет этой техникой, но нет пределов совершенствованию. Многие журналисты, повторяя друг друга, утверждают, что Комский  является вторым Бочелли. Этот итальянский тенор заслуживает всяческого уважения, так как в трудных обстоятельствах своей жизни он добился многого. Но я думаю, что цель достичь уровня Бочелли неверна, так как тот всё ещё поёт «неправильно», тогда как  Комский,  в основном, поёт правильно. И, если его прошлые записи в YouTube грешат интонационными погрешностями, то сейчас, в живом исполнении, он практически их не допускал (за исключением разве что одного случая)

-Что, по Вашему мнению, удалось Вам в этом концерте и что не удалось?

-Этот концерт был очень важным для меня, так как в зале присутствовали люди, которые, может быть, захотят помогать мне там, где я не смогу сам себе помочь. Я спел всё, что запланировал, показал владение русским, французским, итальянским языками, спел арию Ленского, Массне, Доницетти, Россини, но я спел кое-что и полуэстрадное, чтобы и тем людям в зале, которые не любят классику, было тоже интересно. У меня лёгкий тенор, так что всегда в моём репертуаре будут присутствовать Беллини, Россини, Доницетти. Я никогда в жизни не буду петь Верди, и даже до Пуччини мне ещё нужно дорасти. Но в этом концерте я изменил правилу, потому что это было необходимо. Это были очень популярные арии (например, «Песенка герцога» из «Риголетто»), и я пел очень аккуратно. Я больше всего хотел спеть известный дуэт Бизе для тенора и баритона и готовился к нему полгода, а последние два месяца (фактически каждый день) – с моим другом, баритоном. Каждый раз пели, записывали, а потом прослушивали. Больше всего я был рад, что он у нас хорошо получился. Я почувствовал также, что  те вещи, над которыми я работал последние два года, мне удались, в том числе Доницетти и Чилеа.
Россини я спел неплохо, но мог спеть и намного лучше. То же можно сказать об исполнении  «Дон Паскуале» Доницетти. Я допустил просчёт, спев вначале пять арий подряд. После этого некоторые вещи прозвучали у меня тяжелей, чем обычно. Это меня разочаровало, потому что, когда ты работаешь над вещами пять дней в неделю, по два-три часа в день, а потом споёшь их ниже своих возможностей, это очень травмирует. Менеджер, присутствовавший на этом концерте, сделал несколько критических замечаний, но сказал, что ему моё исполнение очень понравилось, и что ему будет интересно со мной работать, и он хочет, чтобы я готовился к прослушиванию в марте. Вначале будет прослушивание в Нью-Йорке, а затем уже – на мировом уровне. По его просьбе я после концерта  пел для него без микрофона.

– Какой репертуар Вам ближе всего? Определились ли Вы в своих стремлениях?

– Я всё своё время отдаю опере. Итальянские арии мне ближе всего, но я  с удовольствием пою, например, арию из оперы Массне «Манон», собираюсь спеть «Песню индийского гостя» из «Садко» Римского-Корсакова и т.п. Диапазон моего голоса, когда я распоюсь, – почти три октавы. Очень низкие ноты я не люблю петь, хотя в последнее время они становятся всё более комфортными для меня. Удобней всего я себя чувствую при исполнении Беллини, Россини, Доницетти. В этих операх я уверенно беру высокое до и даже до диез, а иногда и ре. Я теперь понял, что у меня голос не такой лёгкий, как у Флореса. Сейчас Флорес – самый популярный в мире тенор. У него выдающаяся колоратурная техника, у него игра, у него – душа. Я тоже пытаюсь развивать колоратурную технику.

– А кто был режиссёром Вашего последнего концерта?

– Ставил концерт я . В своём воображении я всегда видел концерт, в котором я мог бы комбинировать оперу и какие-то полуоперы, эстраду от Бочелли, от Гробана и т.п. Люди знают эти мелодии, любят их.
(Отмечу, что только в безрассудной молодости можно позволить себе нести такую невероятную нагрузку: спеть концерт, вести концерт, срежиссировать его и, добавлю, обеспечить всю техническую поддержку – Х.А).

Мальчик приехал в Америку  с родителями, дедушками и бабушками, которые души не чаяли в единственном сыне и внуке. С раннего детства  ребёнок проявлял интерес к музыке. В восьмилетнем возрасте он уже играл на  фортепиано и саксофоне, а через некоторое время начал брать уроки пения у кантора из Лафайета. В школе Монте-Виста в Аламо есть хороший камерный хор, в котором в течение трёх лет участвовал Георгий. В 2000-м году хор совершил поездку в Рим. «Я увидел Италию, влюбился в неё, и очень хочу вернуться туда». Хор выступил с несколькими памятными концертами, в том числе исполнил «Реквием» Верди в St.Paul’s Basilica.

– Как долго Вы занимались вокалом в San Francisco State University?

– Это были индивидуальные занятия, которые продолжались два с половиной года, от пятнадцати до семнадцати с половиной.

– Вы занимались пением в период мутации?

– К тому времени мутация уже закончилась. Нужно только очень аккуратно петь. Мой педагог, Дуи Камп, профессор этого университета, – очень умный человек, который понимал, что нужно работать с голосом спокойно и постепенно. Я пел то, что мне в то время подходило и было правильным.

– Каков был Ваш статус в UCLA?

– Я выиграл там конкурс, чтобы попасть в оперную программу, но педагог мне не подошёл. Год я прострадал и понял, что в университете придётся заниматься чем-то другим, а вне университета – пением. Я нашёл известного педагога, с ним успешно занимался, а университет закончил по специальностям «Политология» и  «Русский язык». Научился там читать и писать по-русски.

– Расскажите, пожалуйста, о Вашем участии в ансамбле Riverdance.

– Меня взяли на работу в качестве солиста этого ансамбля в 2004 году в его турне по Америке. Это первая моя работа, мне  было тогда 19 лет. Я работал 8 раз в неделю, каждая неделя – другой город. В Ирландии я готовился к этой программе, а потом – сразу в Аляску, там было начало нашего тура, а оттуда мы поехали по Америке. В Аляске я получил первый свой заработанный чек. В Америке я очень много работал, приобрёл интересный опыт. Делал ошибки, в какой-то момент неправильно себя повёл: там, где надо было промолчать, не промолчал. Зато теперь знаю, когда нужно промолчать.

Вернувшись из поездки, Комский успел ещё принять участие в голливудской программе America’s Got Talent, которую смотрели более 12 миллионов зрителей. Он не стал победителем этого конкурса, но один из ведущих судей сказал: «Без всякого сомнения, он лучший певец-мужчина на этом конкурсе».
После окончания UCLA в 2007 году Комский сразу же уехал гастролировать с группой Twelve Irish Tenors. Полуэстрадное пение, некоторый дополнительный опыт и  немного заработанных денег, которые никогда не бывают лишними, но и сакраментальный вопрос:«Что делать дальше?»
С педагогом по вокалу, о котором говорит Георгий, ему чрезвычайно повезло. Это легендарный  Сет Ригс, в своё время подготовивший звёздных Барбару Стрейзанд, Майкла Джексона, Джоша Гробана, Мадонну и др. и который высоко оценивает певческий талант Комского. В свою очередь,  Георгий обожает своего учителя.

– Ригс готовит, в основном, эстрадных певцов. Но достаточно ли он компетентен в области оперного пения?

– Да. Самое интересное, что он не любит эстраду, а обожает именно оперу.

Георгий собирается прослушиваться в Сан-Францисской и Лос-Анджелесской Операх. Особенно его привлекают стажёрские программы Сан-Францисской Оперы, пользующиеся большим авторитетом.  Но прослушивания в этих Операх  происходят в октябре, то есть тогда, когда  Георгий  активно готовился к концерту в  Herbst Theatre. Пришлось прослушивание отложить.
Родители певца и его дедушки и бабушки очень активно участвуют в жизни Георгия. Они нашли себя в новой жизни на американской земле. Один из дедов профессионально играет на фортепиано. Родители живут в Денвилле, небольшом очень зелёном городе с сорокатысячным населением. Бабушка с дедушкой живут в Волнат-Крике, очень симпатичном городе, тоже недалеко от Сан-Франциско. Там Комский дал свой первый концерт в марте 2010 года. Георгий говорит, что он вырос в этом городе и обожает его. А вторая бабушка живёт и работает в Сан-Франциско. Недавно Георгий впервые побывал на своей родине, в Киеве. Киев произвёл на него большое впечатление.

– Кто Ваши кумиры в вокальном искусстве?

– Больше всех люблю Паваротти. Обожаю слушать Флореса, Доминго, Бьёрлинга. Очень мне нравится Тито Скипа. Он не всегда правильно поёт, но всегда – с большим вкусом.

Таков этот обаятельный, очень талантливый, аналитично мыслящий, необычайно работоспособный и настойчивый человек. Он достиг уже очень многого, но главные сражения ещё впереди. Как сложится его певческая судьба, никто не может предсказать, но у него имеются все предпосылки для успешного восхождения к вокальным вершинам и славе.

Х.АНАТОЛЬЕВ
Сан-Франциско

На снимках: Георгий Комский