Андрас Шиф, выдающийся пианист и человек

Он родился в 1953 году в Будапеште в еврейской семье, рано проявил музыкальную одарённость, занимался с самыми выдающимися венгерскими педагогами, а завершил своё музыкальное образование  в Лондоне. Дебютировал в Сан-Франциско в 1984 году.

В 1979 году, уже будучи знаменитым музыкантом, он порвал всякие отношения с Венгрией, а впоследствии отказался от гражданства этой страны,  протестуя против политики ее высшего руководства, обвиняя его в расизме, антисемитизме и неофашизме. Принял в 1987 году австрийское гражданство, но и тут «атмосфера» не удовлетворила его. В 2001 году он получил британское гражданство. Сейчас вместе с женой, известной скрипачкой Юко Шиокава, Шиф проживает во Флоренции и Лондоне. Много раз выступал в кинематографе как, например, лично исполняя роль пианиста-подростка, так и записывая для кино те или иные музыкальные фрагменты.

Выступает с лучшими оркестрами и дирижёрами, даёт сольные концерты чуть ли не во всех странах, в том числе и в России. Наиболее значительным является его исполнение  Баха, Бетховена, Моцарта, Шуберта, Гайдна, Шопена, Скарлатти, Бартока, Шумана, Дебюсси, Равеля. Среди многочисленных наград маэстро –  премия «Грэмми» (лучшее выступление солиста без оркестра, 1990 год), приз Бартока (1991),  Баховская премия Королевской Музыкальной Академии (2007), премия «Грэмми» – за диск «Лебединая песня» Шуберта (совместно с Питером Шрайером), премия Роберта Шумана (2011 год) и т.д. Значительная часть деятельности Шифа – дирижирование. В частности, он создал камерный оркестр, с которым работает с большим удовольствием, выступая в качестве дирижёра как с  ним, так и с другими известными коллективами.

Андрас Шиф – почётный профессор в музыкальных школах Будапешта, Детмолда, Мюнхена, Оксфордского Университета. В июне 2014 года её величество королева Великобритании Елизавета II присвоила  ему почётное звание рыцаря.

В последние годы Андрас Шиф регулярно выступает с сольными концертами в Дэвис Симфони Холле под эгидой Сан-Франциско Симфони  и Сан-Франциско Перформансес (поскольку концертный зал последнего, как и всё здание, «переживают» капитальный ремонт). Концерты 15 февраля, как  и 22 февраля, были посвящены творчеству выдающихся композиторов, делавших первые шаги (и чаще всего – весьма уверенные)  в создании музыкального романтизма: Гайдна (фортепианная Соната до мажор), Бетховена (Соната № 30 ми мажор, Ор. 109) – в первом отделении, и Моцарта (Соната до мажор), Шуберта (Соната до минор) – во втором отделении концерта (15 февраля).

Великий  австрийский композитор Йозеф Гайдн (1732-1809), помимо прочих выдающихся сочинений, создал 104 симфонии и 52 фортепианные сонаты, последние из сонат – во время его второго пребывания в Великобританиии, где его с восторгом принимали все слои общества, включая королевский двор. Соната Гайдна до мажор была создана в этот период времени. Исполнение Шифом этого произведения свидетельствовало, прежде всего, о высокой культуре его исполнительства и о тонком восприятии всех нюансов сочинения, так же, как и естественной передаче в зал задорности первой части сонаты,  раздумчивости второй и бурной техники последней части. Продемонстрированная  Шифом техника великолепна и в то же время совершенно органична. Поражает и его филигранное владение педалью.

Соседство в первом отделении фортепианных сонат Гайдна и Бетховена очень оправданно, так как оба композитора участвовали  в создании этого жанра, правда, двигаясь в разных направлениях. У Бетховена это была  Соната №30 из тридцати двух, созданных им. И, если Гайдн в этой программе был лёгким и задорным, то Бетховен был преимущественно основательным и полным драматизма. В первой части Сонаты №30 – волнующие эпизоды и воспоминания, волны пробуждающихся эмоций. Во второй части – волнения , перемежающиеся  с согласием, и опять – взрыв. В третьей части – вариации настроений: вначале – задумчивость и кажущееся успокоение, затем – некая подвижность, переходящая в бурю, которая постепенно сменяется спокойствием. Все эти нюансы требовали понимания пианиста и разумного и волнующего использования всех возможностей рояля, что было достигнуто Андрасом Шифом в полной мере.

Во втором отделении концерта мы услышали Сонату Моцарта до мажор, К.545. Очень знакомая соната, её исполняют, по-моему, все студенты-пианисты в музыкальных школах и музыкальных училищах. Но немногим удавалось услышать её в таком блеске и изяществе, как публике рецензируемого концерта. Первую часть, Аллегро, Шиф исполнил очень легко, быстро и свежо. Вторую часть, Анданте, – напевно, раздумчиво. Это были как бы  лёгкие и приятные воспоминания. Третья часть, Рондо, была исполнена светло, энергично, бодряще – и никаких переживаний, как и было задумано Моцартом.

А дальше последовала Соната Шуберта до минор, Д.958. Эта большая по объёму и яркой тематической насыщенности соната, часто называемая  «Гранд сонатой», является образцом сочетания поэзии и музыки во всех её проявлениях. Трудно представить себе, что это блестящее и завершённое автором сочинение (ряд других его произведений так и не были закончены) было создано человеком, обреченным на смерть и знавшим о своей скорой кончине. Первая часть, очень бурная и притом танцевального характера, поражает своей изобретательностью, в частности,  скачущими фразами. Использована очень активная  фортепианная техника, отдельные всплески аккордов и возвращение к прежним формам. Вторая часть поражает своей мелодической красотой, с тематикой, совершенно отличной от первой части, со сложным рисунком и бодрым настроением. Третья и четвёртая части, в совокупности составляющие по объёму половину произведения, приводят нас к драматическим (воображаемым или реальным) действиям или даже к приключениям.

Эти же имена исполнитлей фигурировали в концерте 22 февраля: первое отделение началось с исполнения Сонаты Моцарта В-бемоль мажор, в первом же отделении исполнялась Соната Бетховена А-бемоль мажор. Во втором отделении были исполнены Соната Гайдна ре мажор и Соната Шуберта А-мажор. Теперь у публики появилась возможность сравнивать исполняемый репертуар и особенности отдельных исполнителей. Интересной классификацией поделился с публикой на страницах газеты San Francisco  Chronicle ведущий музыкальный критик Джошуа Косман. Он отмечает, что Гайдн в своём творчестве в значительной мере был озорным и неуловимым, Бетховен – основательным и эмоциональным, Моцарт – обаятельным, а Шуберт – непостижимым. Говорят, что все сравнения хромают. Но в первом приближении с такой классификацией можно согласиться.

И ещё несколько слов об Андрасе Шифе. Выдающийся пианист и музыкант, он относится к своему творчеству с большим чувством ответственности и любви, и это приводит его к значительным успехам. Его исполнительские достижения связаны с кропотливым анализом партитуры и стремлением увидеть то, что не было замечено предыдущими исполнителями. Достаточно часто это оборачивается   малыми и даже большими открытиями. Поэтому его участие в программах неизменно приводит к переполненным залам.

В рецензируемом концерте овации публики после завершения программы привели уставшего пианиста  к исполнению на бис «Венгерской мелодии» Шуберта В минор,  а затем его же ми-бемоль «Экспромт», Ор.90. Завершился концерт исполнением на бис «Багатели» Бетховена, Ор.126, №4.

 Х. АНАТОЛЬЕВ

Сан-Франциско