У нас осталась наша свобода
Я не знаю, как писать в этом году о Песахе. Какие слова говорить? Какие смыслы осмысливать? Что в этом году нам осталось от праздника свободы? Уборка? Покупки? Фаршированная рыба? Запах отлаженной белой рубашки, в которой нужно будет выйти к пасхальному столу?
Что из этого вообще имеет отношение к ночи, после которой наша история изменилась? Как в этом году праздновать ночной побег из плена, если наши заложники все ещё в плену? Как радоваться накрытым столам, пока они голодны? Как гордиться семейными фото, когда в слишком многих домах оплакивают павших и навещают раненых? Как сидеть нам на подушках, пока вокруг воют сирены воздушной тревоги? Как верить в мощь божьей десницы, если он не спас тех невинных, о которых мы рыдаем сейчас?
Неужели у нас ничего не осталось от Песаха, кроме мацы, поиска крошек по углам, цитат из нерелевантных раввинских споров и песенки про козлёнка?
О нет, у нас осталась наша свобода и самая главная, самая важная, самая основопологающая ночь в году. Не в первый раз истории моего народа мы встретим полнолуние месяца Ниссан в слезах. Не в первый раз фараоны будут смеяться над хлебом нашей бедности. Суть завтрашнего праздника в том, что фараоны уходят, войны заканчиваются, а мы снова живы и опять не рабы.
Хотите в этом году отпраздновать Песах так, как нужно? Накройте стол и соберите вокруг него тех, кого сможете. Оставьте стул для тех, кто сегодня в плену. Поставьте пустые тарелки для тех, кто уже никогда не сядет за трапезу. Пейте, ешьте, обнимайте любимых. И налейте в этом году полный бокал самого лучшего вина для Элияху пророка. Пусть старик придёт и убедится, что мы здесь, что мы останемся здесь и что ему ещё две тысячи лет приходить к нам на праздники и на обрезания наших сыновей.
Пусть знает, что его смена не закончится никогда и выпьет как следует для храбрости. Нам, кстати, выпить тоже не помешает.
И вперёд, к свободе и победе над фараонами. А Бог обязательно присоединится, когда мы начнем побеждать.
Лехаим, любимые, лехаим.
Шула Примак
