«Жить не по лжи!»

Дайте мне средства массовой информации, и я из любого народа сделаю стадо скотов.

Йозеф Геббельс

Когда умер Сталин, мне было 19 и я был студентом Ленинградского технологического института, русского MIT, как называют его в Америке. Это был один из самых престижных институтов Советского Союза, созданный в 1825 году. 45 лет я прожил в коммунистическом СССР и хорошо помню главное ощущение от этой жизни. Ощущением этим был постоянный СТРАХ. При Сталине этот страх был тотальным! Одно неосторожное слово могло погубить вас и всю вашу семью. Миллионы граждан «страны победившего социализма» были расстреляны или находились в концлагерях по анонимному доносу коллеги или соседа о том, что вы неодобрительно отозвались о Сталине. Советские люди перестали говорить, советские люди перестали собираться группами. Они постоянно врали, шумно демонстрируя свою лояльность. Их преследовал страх! И после Сталина этот страх не исчез! Нас давили коммунистическая идеология и КГБ…

Давно уже меня не оставляет мысль, что американцы тоже начали бояться говорить. Бояться высказывать свое мнение. Бояться доноса! Мы постепенно и добровольно сделались советскими людьми. Без Сталина! Без КГБ! Сделались на моих глазах эмигранта, прожившего в Америке 42 года. Мы постоянно врем, зная это. Врет профессор университета, врет студент, врет журналист, врет школьник, врет любой говорящий перед публикой. И уж что совсем по-советски – врущий знает, что он врет, и слушающий знает это тоже. И по-советски же все делают вид, что все в порядке, что иначе нельзя. Особенно страшно то, что мы хорошо знаем, к чему приводит такое поведение. К полному краху общества и страны! Это вранье пришло постепенно и теперь поддерживается по-советски – страхом. Страх сковывает инициативу людей, закрывает возможности поиска вариантов и заставляет людей стандартно мыслить и стандартно себя вести. Именно поэтому Советский Союз и находился в течение минимум 50 лет в неподвижном застое. В этот же застой и по той же причине въезжает теперь Америка. В Америке утвердилось стандартное мышление. Практически у нас теперь однопартийная система! Зачем оппозиция, если всем приказано мыслить одинаково и если большинство на это согласно?

В чем же дело? Почему мы все стали советскими людьми? Чего мы боимся и почему никто не сопротивляется движению в пропасть? Как и почему мы приняли политкорректность как основу идеологии и политики? Ведь грамотным людям вроде бы ясно, что политкорректность суть замаскированные вранье и путь к диктатуре. Однако ясно это далеко не всем! Политкорректность – это модная теперь возможность прослыть либералом, прослыть защитником «угнетенных» и быть хорошим для всех. Заманчиво ведь. Выгодно сиюминутно. Заманчиво и выгодно настолько, что общество приветствует такое поведение и жестоко преследует тех, кто не желает следовать этим путем. Таких выгоняют с работы, из университетов, нередко избивают, угрожают жизни их семей! В стране воцарился режим нетерпимости к инакомыслию, инициативе, честности и самостоятельности. К тем бесценным человеческим качествам, которые и создали Америку как пример для подражания и пункт притяжения для многих других народов. В школах теперь учат тому, что эти качества порочны, постыдны и подлежат искоренению. И если убрать всю пустую болтовню вокруг этого, то нам остается только одно. А именно – запрещается видеть реальность, запрещается рассуждать о том, что кажется интересным и важным! А если еще короче, то вообще запрещается думать, даже ученым! Талантливых людей очень мало в любом народе, и если предоставить возможность агрессивно нападать на них тысячам завистливых и неграмотных бездарностей, то в любой области деятельности эти бездарности захватят все ведущие позиции. Так было всегда и так будет впредь!

О чем ты толкуешь, спросит меня читатель? Поясню известными всем примерами и фактами.

1. У нас открыты границы для всех, кто хочет нелегально их перейти. Только очень глупому непонятно, что это катастрофа! Миллионы неграмотных, чуждых нашей культуре и даже враждебных ей людей вторгаются к нам со всеми своими проблемами и пороками! Как наше правительство объясняет это? Чем наши либералы оправдывают? «Мы – страна эмигрантов», – кричат они, забывая сказать о том, что прежние эмигранты, создававшие Америку, легальноприбыли на 90% из Европы и только после проверки наличия здоровья и элементарной грамотности. Приняв ложный принцип равенства всех рас и людей, даже культур, мы вынуждены после этого не обращать внимания на вопиющие различия между христианами и мусульманами. Ведь эмигранты из Европы имеют одинаковую с американцами культурную базу, одинаковую религию, общие принципы обучения и морали. Им не приходится мучительно приспосабливаться к жизни в Америке подобно мусульманам или африканцам. Им это было очень легко. Напротив, представители неевропейских культур чаще всего не могут так переделать себя, чтобы стать на 100% гражданами США. Да они и не стремятся к этому вовсе! Они нас переделывают. И мы все хорошо это знаем, но, как сказал мне мой коллега по университету: «Марк, ты прав, но так говорить нельзя!» Вот вам и типично советское поведение!
2. У нас давно уже узаконен принцип приема на работу и в университеты не по способностям, а по процентному составу принимаемых. Определен обязательный процент женщин, афроамериканцев, представителей сексуальных и прочих странных и немыслимых прежде меньшинств. Точно как в СССР, существует в Америке процентная норма. Правда, не на евреев, но какая разница. В демократических обществах этого быть абсолютно не должно! Снова сходство с СССР. Симфонические оркестры США мучительно ищут черного дирижера. А их нет. Черных этот вид искусства не интересует! И солистов нет по той же причине.
3. В стране уже давно существует атмосфера жестокой нетерпимости к инакомыслию, особенно связанному с неприятием постулата о всеобщем биологическом и интеллектуальном равенстве рас и народов. Таких людей гонят с работы, из высшей школы, и самое страшное, что, как и в СССР, вокруг них создана обстановка травли и преследования. Обстановка, которую в античной Греции называли остракизмом, в Средние века – инквизицией, а в СССР – социалистической, народной демократией.

Перечислять наши ненормальности можно и дальше, но и этого хватит для разговора о советском поведении американцев. В стране очень много людей, которые не принимают такой ситуации, но возражать стало опасно, и эти люди вынуждены, как в СССР, беспрерывно врать самим себе, коллегам, ученикам, окружающим и даже в своей семье. Точно как в СССР дети могут донести «куда следует». И доносят! Мы вырастили Павликов Морозовых. Но самое страшное, что на моих и ваших глазах, читатель, в стране установилась советская ОДНОПАРТИЙНАЯ система! Даже выдающийся деятель и патриот президент Трамп не смог заставить своих однопартийцев отказаться от политкорректности и безоговорочного следования за демократами. Даже люди Трампа, делегированные им в Верховный суд, предали его полностью. То же случилось и в Пентагоне, и во всех без исключения СМИ и университетах!

4. В Америке, так же как в СССР, научные вопросы решают теперь не ученые, а безграмотные политики, журналисты и неучи-студенты. Те, кого в СССР звали общественностью. Решают голосованием, а точнее голосом или криком. Мало того, если кто-нибудь даже из крупных ученых доказывает существование очевидного неравенства между расами, его немедленно объявляют расистом, перестают печатать, цитировать и изгоняют из научной среды. Никто не пытается доказать, как когда-то было принято в науке, ошибочность его мнения. Расист и все, хотя этот ученый не требует уничтожения какой-нибудь расы или ограничения ее в правах. Не говорит о высших и низших расах, без чего расизма по определению не бывает.

Я был поражен разговором со своим ученым коллегой по кафедре физики университета еще в 1990 году. Он спросил меня, что я думаю о будущем ЮАР в связи с переходом власти от белого меньшинства к черному большинству. Я ответил: «Стране конец». «Ты расист!» – гневно вскричал он и резко отвернулся от меня, даже не желая слушать моих объяснений. А ведь все было ясно. Нигде в странах Африки с черными властями не было и до сих пор нет ни одной процветающей страны с законом и порядком. Везде разбой, гражданская война, грязь и жуткая безработица. Именно это и произошло с ЮАР к началу 2000-х годов. В 90-е годы такой разговор ничего мне не стоил, но сейчас меня затравила бы общественность, а начальство выгнало бы с работы.

Я хочу передать моему читателю ужас, охвативший меня, когда я прочитал о начавшейся в 2008 году травле нобелевского лауреата, гордости мировой науки, гениального генетика, профессора Джеймса Уотсона. Я вспомнил аналогичные, как копии, события 1940–1956 годов в СССР. Там научная общественность тоже уничтожала генетику и генетиков и уморила великого генетика академика Николая Вавилова в тюрьме еще в 1942 году. Занятия генетикой в 1948 году признали вредительством на заседании Академии сельскохозяйственных наук, а десятки крупных ученых отправили в ГУЛАГ. И каждый день я теперь уже в Америке читаю или смотрю в новостях, как «американская общественность», точно как в СССР, накидывается на любого инакомыслящего. Ему не нравятся однополые браки – бей его, гони с работы, уничтожай его. Он не согласен с пропагандой всеобщего равенства – ату его, ребята. Он боится нашествия нелегалов и особенно мусульман – расист, круши его! Я хорошо помню, как поступала «советская общественность» с инакомыслящими. С Солженицыным, Сахаровым, Любимовым, семейством Ростроповича и прочими. Сначала их превозносили как гениев, награждали орденами и премиями, а потом выгоняли с родины как предателей.

И мне давно уже снится будущий американский архипелаг ГУЛАГ. Иначе быть не может! Не будет иначе, если мы не остановимся! Общественность при содействии государства построит Архипелаг. Общественность будет, как в СССР, кричать на собраниях: «Расстрелять, как бешеных собак!» Я видел, я помню эти жуткие собрания, похожие на средневековую инквизицию или шаманские шабаши. И общественность же заставит власти установить в Америке социалистическую диктатуру, а недовольных – сажать в тюрьму! Именно так все происходило в СССР в годы моей молодости. Уже сегодня американцы не могут открыто выражать свое мнение. Точно как в СССР. И так же, как в СССР, нами правят сегодня очень старые, физически немощные люди. Какие реформы? Какое управление страной в 80+ лет? До уборной в собственном доме трудно добраться! Сил нет. Я это хорошо понимаю. Я еще старше. Их истинная цель – от спикера Пелоси, сенатора Шумера и до президента Байдена – дожить бы до завтра! Но и это еще не самое страшное. Самое страшное то, что американцы, как и советские граждане, уже давно боятся разговаривать друг с другом. А многие темы давно практически запрещены для обсуждения. Даже в научных собраниях! И запрещены не правительством, а владельцами источников информации и чиновными руководителями науки. Общественностью! Мы, конечно же, с разрешения правительства, покончили со свободой слова.

И это означает конец демократии и конец нормальной жизни. В нацистской Германии тоже были под запретом многие мысли, книги и обсуждения. И там инакомыслящих гнали с работы и даже убивали. Чем это кончилось, прежде всего для немцев, мы все хорошо знаем. И закончу я свою статью словами из недавно опубликованной книги Анны Лариной-Бухариной, жены Николая Ивановича Бухарина. «Любимец партии», как называл его Ленин, «видный теоретик марксизма» уже был расстрелян как враг народа. Молодая тогда Ларина-Бухарина уже начала свой чудовищный 18-летний лагерный путь как «член семьи изменника родины», или «ЧСИР», как сокращенно их официально называли в следственных документах. Эта страшная книга о муках и унижениях Лариной в ГУЛАГЕ недавно была опубликована в России, и чтение ее неожиданно изменило мою психологию, психологию старого и абсолютно не жестокого человека. Я и кошки не обижу. Но, прочитав десятки подобных сочинений, я внезапно со страхом поймал себя на том, что вместо естественной жалости и сочувствия к этим несчастным жертвам революции, особенно женщинам, я подумал: «А… так вам всем и надо! Вы делали революцию, вы искореняли оппозицию, вы создавали этот страшный СССР. Вы миллионами расстреливали неугодных! Вы и получили то, что вы хотели!» Хотя Ларина писала в своей книге: «Наш народ в то время хорошо усвоил: говорить, что думаешь, опасно». И как не повторить этого, говоря о народе американском? И не предсказать его будущее?

Марк ЗАЛЬЦБЕРГ