Зачем нужна школа?
Окончание. Начало
Я говорю:
– Сейчас я сделаю чертеж. Надо будет провести прямую через точку внутри угла и его вершину. Готовы?
Лес рук. Я подхожу к доске, черчу угол, обозначаю внутри него точку, но есть один изъян – вершина угла у меня «не поместилась», она где-то за пределами доски. А провести прямую все равно нужно. Энтузиазм пропадает. Я жду. Потом, не совсем уверенно, появляется одна рука. Я жду. Появляется еще одна. Обращаюсь к первому смельчаку, мальчику:
– Изложи свое предложение.
Выслушав его, отрицательно качаю головой:
– Не получится. Попробуй дома найти, в чем ты неправ. Возможная оценка – 4.
Второй смельчак – девочка. Даю ей слово. Она начинает говорить, я ее прерываю и обращаюсь к классу:
– Кто понял ее идею?
Молчание. Сегодня догадливых нет.
Приглашаю ее показать свое решение на доске. Она делает все безукоризненно верно, да еще с обоснованием. То есть проводит прямую через данную точку и невидимую вершину угла.
– Отличная работа! – говорю я. – Две пятерки. Одну в журнал, вторую про запас.
И еще одна идея – межпредметные уроки. Я привлекал к ним разных учителей, когда стал завучем. Связки «история – литература», «математика – физика», «химия – биология» очевидны. Но вот пример более широкого объединения. Мы назвали свой урок «Открываем Америку!». Пятнадцатый век, путешествие Колумба. Весь материал готовили и вели программу сами ученики. Было создано четыре группы. Первая – «Инженеры». Чтобы переплыть океан, надо построить корабли. Каким требованиям отвечали каракки и каравеллы Колумба? Здесь большой простор для математики и физики. Вторая группа – «Морские волки». Как управлять судном, если единственный двигатель – ветер? И тут работают те же предметы. Следующая группа – географическая: «Штурманы». Надо проложить маршрут и ориентироваться в океане. Почему ошибся Колумб? А четвертая группа – «Пресса». Урок прошел в параллели 7-х классов, а «журналисты» из 9-х рассказали о нем в общешкольной газете-шестиметровке.
Учитель – ученики
Когда работаешь с детьми и сам настроен учиться, многое понимаешь. Вот они сидят перед тобой, такие разные, нет двух одинаковых. У каждого свой характер, свой круг интересов, свои привязанности. И конечно, способности. А я должен увлечь их алгеброй: «Чтобы решить квадратное уравнение, надо…» А надо ли? К примеру, вон той девочке на второй парте, которая уже в 8-м классе демонстративно красит губы?
Надо, и ты это понимаешь. Контакт, взаимопонимание с классом для учителя – аксиома.
Не сразу у меня все сложилось. Пришлось вырабатывать для себя правила, которые рождались, в частности, и по ходу применения неувядаемого метода проб и ошибок.
Подготовка к уроку?
Не забудь причесаться! Математики и психологии недостаточно, урок должен быть и эстетически безупречным. Начиная с твоего внешнего вида.
Ход урока?
Все время держи в голове, кто есть кто. Старайся вызвать всех на подходящие для них вопросы. Дай возможность каждому отличиться.
Роль оценок?
У тебя удачная придумка: два вида оценок, вот и проводи ее. За контрольные – сразу в журнал. А если ученик недоволен текущей, сделай ее «продленной» – дай ему срок и шанс пересдать. И если он проявит волю и добьется явного улучшения, честь ему и хвала.
Двойка?
Исключена из твоих оценок. Пользы от них никакой, а оставлять на второй год бессмысленно.
(Вывод, к которому я пришел. Бывает, что у кого-то не идет математика. Или грамматика. Перевести бы его с записью: «Прослушал курс». Так ведь нельзя. Значит, надо бедняге просто помочь. Второй год – гиблое дело, это появившийся в классе переросток с психологической травмой и соответствующими последствиями.)
Притягательный уголок?
Ты сам это придумал. Нечто вроде семейного гнезда, где детям хорошо и уютно. Что ж, умей пожалеть, одобрить, похвалить, пожурить, вселить уверенность в своих силах. В знаменитой фразе «Казнить нельзя помиловать» ставь запятую всегда после второго слова. Иначе говоря, будь рядом с учеником, вместе с ним, на равных с ним.
Приходишь в новый класс?
Заранее прикинь его особенности. Посмотри на этого типа – Самуила Яковлевича Кура – со стороны, глазами тех, кого будешь учить. Чего от него ждут? Наверняка доверия и юмора. Надеются на толковые советы. Хотят, чтобы он был другом, который не подведет, не станет сообщать родителям о промахах, а поможет исправлять их. Постарайся оправдать их ожидания.
Я старался, и в этой нашей совместной работе мальчишки и девчонки постепенно становились личностями. Иногда сами того не замечая.
Авторские курсы
У меня установились добрые отношения с институтом усовершенствования учителей – с заведующей кабинетом математики Зинаидой Федотовной Кузьминой и методистом Валентиной Алексеевной Губиной. Они бывали на моих уроках и предложили мне читать лекции для учителей, приезжающих на переподготовку. С тех пор я этим и занимался, разработав цикл под названием «Психология восприятия, переработки и применения информации». Прошло несколько лет, и Зинаида Федотовна сделала следующий шаг: попросила меня провести с их будущим контингентом авторские курсы. Я понимал, что дело это весьма хлопотное, но пошел ей навстречу. Мы выбрали алгебру, 8-й класс.
Итак, когда очередная группа учителей математики явилась в институт для повышения квалификации, их базой стала наша школа.
День первый. Познакомились. Сообщил курсантам план работы на ближайшие три недели. Все будет происходить в обычном, рядовом классе, где я работаю. Завтра начинаем новую тему, рассчитанную на 12 часов. Рассказал, каким я вижу этот материал в контексте всей программы алгебры, каковы его ударные точки. Поскольку время у курсантов ограничено, кое-что меняю в своем расписании. Откладываю геометрию на потом, все 5 часов в неделю отдаю алгебре. Это позволит слушателям увидеть цельную картину: как раскручивается новый материал от введения темы до итоговой проверки.
День второй. Еле рассадили. В помещении 30 учеников за столами и 30 учителей, которые расположились вдоль стен и в проходах. О наличии кислорода в классе помолчим. Поскольку обычно все мои уроки были открыты как для своих учителей, так и для приходивших из других школ, то и дети к посетителям привыкли.
Мы заранее договорились с курсантами: ежедневно после посещенного урока проводим обсуждение. Уже первое по счету затянулось. Гости были поражены разминкой – и ее сутью, и темпом, и ответами.
Многие полагали, что этот фортель я придумал напоказ, специально для них. Уже во время урока пытались узнать у детей, дал ли я им вопросы и ответы. Мне пришлось многое объяснять. А затем, после первой недели, все встало на свои места.
Дни третий – двенадцатый. Гости втянулись, даже пытались на разминках отвечать вместе с учениками. Увидели в действии многие оригинальные приемы. Часто делали себе пометки.
День тринадцатый. Последний. По плану – контрольная работа. И вот тут мои курсанты были буквально потрясены.
И дети, и взрослые заняли свои места еще на перемене. Дежурный раздал тетради для контрольных работ. Со звонком в класс вошел учитель, то есть я. Поставил на стол три ящичка для библиотечных формуляров, в которых были какие-то карточки. На передней стенке одного ящика красовалась цифра 5, на другом – 4, на третьем – 3.
– Возьмите, пожалуйста, задания, – сказал я.
И ученики, лавируя между сидящими гостями, подошли к столу, и каждый взял себе карточку: кто на оценку 4, кто – на 3, кто – на 5. Вернулись к своим столам и принялись за работу.
У меня, как обычно, количество карточек было заготовлено с запасом – никогда не знаешь, на что решится тот или иной ученик. В данной ситуации я роздал все оставшиеся курсантам, чтобы познакомить их с уровнем заданий и занять их на 45 минут.
Когда время контрольной истекло, я с пачкой тетрадей в руках вместе с моими гостями поднялся в комнату, где мы заседали. Я положил пачку на стол и предложил всем желающим проверить работы. Стол мгновенно опустел. Надо сказать, что каждый восьмиклассник, прежде чем записывать начисто решение, указывал желаемую отметку и номер карточки, а потом сдавал ее, вложенную в тетрадь. Так что проверяющие имели перед собой все необходимое.
В итоге получился своеобразный детектив: выполнил ученик контрольную на заказанную оценку или нет? А что ему поставить, если есть недочеты или ошибки? А что стоит у него в журнале? А сколько не справились с задачей? Можно ли четверочнику поставить 5? А можно ли пятерочнику поставить 3? И так далее.
Я еле успевал отвечать на вопросы.
Короче, обсуждение оказалось бурным. Я поделился еще некоторыми соображениями о контроле. Бесспорно, индивидуальный опрос не отменяется, но он может принять неожиданные формы. В моей практике сильный проверяет слабого. Но и наоборот! Если слабый знает, что завтра ему будет отвечать ас, он усиленно готовится и потом, докладывая мне о результате и предлагая отметку, как правило, обосновывает ее. Что является важным шагом вперед для слабого ученика и (психологически!) поднимает его в собственных глазах.
А еще – фронтальное доказательство (или решение) с движением по логической цепочке. А еще – контрольная с учебником. А еще – конкурс, например знатоков геометрии на лучший чертеж, на самое короткое или красивое решение.
На последней встрече с курсантами я подвел итог, обозначив принципиальные изменения в обучении, которые вытекали из моего опыта. Свел их к трем пунктам.
Первый пункт – развивающий подход в изучении программного материала позволяет охватить его уровень от базового до творческого. Методика при этом – учет способностей каждого.
Второй пункт – оптимизация структуры урока и системы отношений между учителем и учениками.
И третий – широкий спектр возможностей для самоутверждения ученика. В том числе повышение мобильности оценки, что помогает ликвидировать списывание и отменить второгодничество.
Мы расстались в самом добром настроении. У моих курсантов – исписанные блокноты, у меня – возможность спокойно вздохнуть.
Может возникнуть вопрос: насколько эффективны были эти авторские курсы? Думаю, процентов на 20–30. У меня не было иллюзий. Вот прослушали учителя мои лекции, увидели вживую, как работает моя система, и, главное, убедились, что она дает результат. Ну и что? Никто не бросится тут же работать по-новому.
Ведь все обстоит очень сложно. Разные классы – разные дети. Чтобы их настроить, нужно время, желание и умение учителя. Дети не готовы, и учителя тоже. В «нормальном» классе не обходятся без подсказок, списывания – просто так сложилось по традиции. Потому что главное – получить отметку, как можно лучшую, вне зависимости от знаний. Таков многолетний устоявшийся стиль, который устраивает всех: учителей, особенно в период проверок; родителей; дирекцию школы и самого ученика. И есть к тому же общепринятые правила: как учить, что и как проверять, а также вера в то, что учебник – истина в последней инстанции.
Спрашивается, зачем морочить себе голову изучением психологии, придумыванием задач и каких-то карточек, тратить время и силы, если на зарплату это никак не повлияет? А времени нет, учитывая к тому же, что большинство учителей математики – женщины, у каждой своя семья, свои дети и заботы.
Конечно, есть прекрасные ученики, которые учатся ради знаний. И есть замечательные учителя – мастера, виртуозы в своей профессии. У каждого из них свои, оригинальные приемы обучения, обусловленные их характером и спецификой личности. О них пишут, и они пишут о себе. Но повторять их невозможно. Хотя позаимствовать некоторые идеи не мешает.
У меня тоже своя система. Многое в ней доступно. И я верил, проводя свои авторские курсы, что гости обязательно на что-то обратят внимание. Попробуют на практике, найдут в итоге что-нибудь свое, подходящее их характеру и темпераменту. Раскроют дремавшие в себе силы и способности.
Москва. Кремль
Первый педсовет 1988/89 года начался у нас с того, что директор предоставил слово секретарю школьной парторганизации, учителю труда.
– Принято решение, – сообщил секретарь, – провести Всесоюзный съезд народного образования. Делегатов на него будут избирать демократическим путем, то есть голосованием. Поскольку на съезд соберутся представители всех ветвей образования – высшего, среднего, профтех и так далее, то количество делегатов из мест ограничено. От учителей Гродно только один человек. Горком партии предлагает завуча 20-й школы. Нам надо за нее проголосовать.
Наступило молчание. Все осмысливали прозвучавшее рядом «демократическим путем» и «надо за нее проголосовать». А потом возмутились: зачем нам чужой человек, о котором мы ничего не знаем? Выдвинем своего!
Так я стал кандидатом.
Вскоре выяснилось, что не все выполнили партийное указание. Своеволие проявили 14 школ, предложивших своих людей. Пришлось провести городскую конференцию с участием всех школ, на которой тайным голосованием избрали из 15 претендентов одного.
Так я стал делегатом съезда.
И вот в Кремлевском дворце съездов я слушаю доклад. Геннадий Алексеевич Ягодин, ученый-химик, только что стал председателем только что созданного Госкомитета по народному образованию – и уже проводит съезд. И говорит то, о чем здесь, на кремлевской территории, не слышали ни при царях, ни при большевиках.
Фрагменты доклада
***
«Мы все очень хотим, чтобы начатая перестройка увенчалась успехом. Но мы реалисты и понимаем: до тех пор, пока не будет сформирована заинтересованность общества в талантливых, образованных людях, пока умение и желание работать, творческий потенциал и профессионализм не станут главным критерием при определении места человека в обществе, наши мечты останутся мечтами. Мы должны разработать и утвердить на практике правовой и организационный механизмы защиты профессионала от недоучки, защиты компетентности от пустых амбиций».
***
«Третья ступень завершает среднее образование. Наряду с изучением обязательных дисциплин школьнику предоставляется возможность самостоятельного выбора ряда предметов для углубленного образования в гуманитарной, физико-математической, химико-биологической, технической, сельскохозяйственной или какой-либо другой сфере в зависимости от его индивидуальных способностей».
***
«Будучи дифференцированным в соответствии с индивидуальными наклонностями ученика, образование становится различным по содержанию. Такой подход позволяет учитывать и сочетать в образовании потребности общества и максимальное развитие возможностей каждого учащегося».
***
«Не заставлять учиться, а создавать приоритеты, стимулирующие желание приобретения знаний!»
***
«Мы думаем, что разное содержание образования позволит нам разрешить перевод из класса в класс учащихся, не аттестованных по некоторым предметам. (Аплодисменты.) Как ни непривычно это выглядит, все-таки это честнее и педагогичнее, чем ставить «удовлетворительно» при отсутствии знаний. (Аплодисменты.)»
***
«Нам нужны педагоги, глубоко знающие свой предмет, владеющие разнообразными методическими средствами, имеющие основательную психопедагогическую подготовку. Но и этого мало. Нужна эрудиция, нужна культура, жажда знаний, стремление к творчеству… Нет методики, подходящей для всех! Каждый учитель должен стать новатором, найти свою методику, отвечающую его личным качествам. Ведь настоящий учитель – это всегда личность. Личность яркая, самобытная».
***
«Товарищи! Строительство нового образования – длительный и сложный процесс. В этой большой и многоплановой работе совершенно необходимо выделить главный ориентир. Нет сомнений в том, что главный смысл всей образовательной и воспитательной деятельности учителя и педагогического коллектива – это развивающаяся личность».
***
«Об экзаменах по истории и обществоведению хочу доложить вам, что несколько дней назад я подписал уникальный приказ. В своей жизни никогда ничего подобного не подписывал. Я написал в приказе, что обязанностью экзаменационных комиссий по предмету истории является обеспечение свободы ученику выразить свою точку зрения по предмету, пусть даже отличающуюся от точки зрения учителя и учебника. (Аплодисменты.) Мы издали этот приказ касательно истории, но хотелось бы, чтобы это стало нормой и для всех предметов, потому что жизнь развивается и замкнуть ее только на том, что есть на сегодня, невозможно».
Я слушал и поражался: столько совпадений, почти точь-в-точь те мысли, которые я высказывал. Конечно, эти идеи могли прийти в голову и другим людям. В то же время не исключено, что обратили внимание и на кое-что из моего письма. Дело в том, что желающие выступить должны были сделать заявку заранее и прислать в оргкомитет полную копию того, о чем собираются говорить. Я так и поступил. И получил уведомление, что мое выступление включено в программу съезда.
На следующий день после открытия делегаты разошлись по секциям, связанным с профилем их деятельности. Секция среднего образования работала в Университете дружбы народов им. П. Лумумбы. Зал был забит до отказа. И перед этой тысячной аудиторией я говорил об учительских проблемах и делился теми находками, которые помогали мне на пути развивающего обучения.
Вскоре мой опыт был представлен на ВДНХ, и я получил за него серебряную медаль. Если бы тогда кто-то сказал, что через пару лет СССР развалится, на него бы внимательно посмотрели и выразительно покрутили пальцем у виска.
Пути Господни неисповедимы.
Всякое случалось на выбранной мною дороге. Она не была прямой и усыпанной цветами. Иногда не складывалось то, что задумал. Подкрадывались внезапные удары, которых никак не ожидал. А откровенная неприязнь начальства… Одним словом, обычная жизнь.
Но сияющие глаза детей в момент постижения истины – неважно, маленькой или большой; может, просто догадка, – такие глаза забыть невозможно. Потому что это не только счастье ребенка – это счастье учителя. Мы не расставались насовсем. Какая-то их частица оставалась во мне, а моя – в них.
Уже после эмиграции некоторые мои бывшие ученики, ныне взрослые люди, нашли меня в Америке.
Самуил КУР
