Возвращение епископа Беркли

Философская мысль началась в Северной Америке с епископа Беркли, субъективного идеалиста. Епископ, переселившийся в Новый свет в 1728 году, учил, что материальный мир является обманом наших чувств. «Странным образом среди людей преобладает мнение, что… чувственные вещи имеют существование, природное или реальное, отличное от того, как их воспринимает разум», – удивлялся он.

В Европе ко времени Беркли господствовал рационализм Спинозы, Лейбница, Ньютона. Великий теолог Ньютон создал ясную картину мира, покоившуюся на его законах механики и всемирного тяготения, математических законах. В религии он следовал концепции деизма, не признающей мистическую доктрину христианской троицы.

Представление о реальности, предложенное Ньютоном, чёткое и логичное, более двухсот лет формировало умы. «Был этот мир глубокой тьмой окутан. Да будет свет! И вот явился Ньютон», – гласила эпиграмма XVIII века. В начале ХХ века её, однако, дополнили: «Но сатана недолго ждал реванша. Пришел Эйнштейн – и стало все, как раньше».

Всё же, поднатужившись, можно было построить для себя какую-никакую модель действительности, включив в неё и теорию относительности. Так, Хаим Вейцман вспоминал: «Эйнштейн объяснял мне свою теорию каждый день, и вскоре я уже был совершенно уверен, что он её понял».

Но подоспела квантовая механика, и тут всполошился даже Эйнштейн. Шаткая картина мира, которую он создал, рушилась. «Бог не играет в кости со Вселенной», – в отчаянии написал он Максу Борну. «Эйнштейн, не учите Бога, что ему делать», – торжествующе ответил ему за своего почти однофамильца Нильс Бор.

Если картина мира начинает распадаться, жертвой оказывается и такое основополагающее понятие, как истина. Если мы не можем сказать ничего определённого о природе даже  такой ерундовинки, как фотон, как можно утверждать что-то об объектах более крупных?

Наступившую в последние десятилетия эпоху – время кризиса в понимании нами природы материального мира – стали называть постмодернизмом. Отсутствие ясности во всём – её свойство.

В основе постмодернизма, по мнению создателей термина, лежит специфическая парадигмальная установка на восприятие мира в качестве хаоса — «постмодернистская чувствительность». Жан-Франсуа Лиотар определял постмодернизм как кризис метанарративов (великих проектов), как невозможность объективного познания и отсутствие критериев достоверности. А В.Брайсон разъяснил, что «новая философия… в принципе отрицает возможность достоверности и объективности…, такие понятия, как „справедливость“ или „правота“, утрачивают свое априорное значение…». Но если из мира исчезает  идея объективности, то круг замыкается, и мы возвращаемся к пониманию его епископом Беркли.

Высмеял приход постмодернизма в науку профессор математики (в Лондоне) и физики (в Нью-Йорке) Алан Сокал, напечатавший в 1996 году в почтенном научном журнале «Social Text» статью под названием «Нарушая границы: К трансформативной герменевтике квантовой гравитации». В этой мистификации Сокал сообщил: «Физическая реальность… это социальный контракт». Сам, по его признанию, «старый левак», Сокал предположил, что редакция напечатала его нонсенс, поскольку «содержание и методология постмодернистской науки обеспечивают мощную интеллектуальную поддержку прогрессивному политическому проекту». Для сторонников такого подхода Сокал предложил: «Каждый, кто считает, что законы физики являются всего лишь социальными соглашениями, приглашается попробовать нарушить эти соглашения из окон моей квартиры (я живу на двадцать первом этаже)».

Это было бы смешно, но реальность вокруг нас в последние десятилетия действительно перестраивается по лекалам постмодернизма.

Постмодернизм вошёл в американскую политику с президентством Билла Клинтона. Верил ли Клинтон в свои слова, когда, как выразился редактор журнала Commentary Джон Подгорец, «указывая своим костлявым перстом на прессу, и на страну, и на весь мир, утверждал, что «он не имел секса с этой женщиной»? А когда, заглушая скандал, связанный с признанием этих слов «ложью, заявленной под присягой», Клинтон отдавал в 1998 году приказ разбомбить фармацевтическую фабрику в Судане, производившую 90% лекарств, потребляемых в стране, верил ли он в провозглашённую причину атаки? А во что он верил, когда всё ещё пребывая в этом скандале, в 1999 году три месяца жестоко бомбил Сербию?

Я думаю, Клинтон действительно жил в постмодернистском мире, в котором ему казалось (как, впрочем большинству лгунов), что его чувства и слова как-то подминают под себя реальность. Я могу это себе представить, поскольку сам в детстве был врунишкой. Помню своё недоумение в связи с тем, что мои фантазии никак не влияют на мир, и меня ловят на очередной выдумке. Большое облегчение наступило, когда я решил начать говорить правду. Это было связано не с моралью, а с чистым удобством – я попадался всякий раз, когда надеялся, что сработает модель Беркли, и реальностью окажется то, что я себе представляю.

Но всё же Билл Клинтон был не совсем постмодернистом, да и мир тогда ещё только вступал в эпоху постмодернизма. Скорее Билл был искусным лгуном, редко попадавшимся на своей лжи. Так, он заработал немалый политический капитал, утверждая, что экономический всплеск во время его президентства был связан с его решениями. Свидетели-то помнят – успехи шли от внедрения в жизнь программы «Контракта с Америкой», продвигавшейся республиканцами во главе с Ньютом Гингричем. А Клинтон, поупиравшись, смирился с этой программой от безысходности падавшего рейтинга.

Большим постмодернистом, чем муж, является жена Билла Хиллари. Она разделяет тезис епископа Беркли, что «бытие — это или то, что воспринимается, или тот, кто воспринимает». Поэтому Хиллари нередко предлагает «тем, кто воспринимает» свою версию событий, расходящуюся с зафиксированной старомодной реальностью. В своих субъективных ощущениях Хиллари, прилетев в 1996 году в Сараево, под выстрелами снайперов, пригнувшись, бежала к зданию аэропорта. Но как быть с телехроникой, запечатлевшей приветствия высокой американской гостьи на лётном поле с оркестром, танцующими детьми и всей мерлехлюндией торжественных встреч? Хиллари озвучила своё чувство, что ей дали имя в честь первого покорителя Эвереста новозеландца Эдмунда Хиллари. Герой взобрался на гору, когда девочке было уже 7 лет. Что там у Эйнштейна сказано об относительности времени?

Большим продвижением постмодернизма в будни США стали 8 лет президентства Обамы. Американские либералы  с помощью «позитивных действий», «политической корректности» и прочих прогрессивных изменений создали для чернокожего американца реальность, отличную от реальности белолицых. Так, Обама и сейчас представляет, даже после детального полицейского расследования, гибель чёрного бандита Майкла Брауна в стычке с полицейским проявлением расизма. Исламский терроризм в постмодернизме Обамы утратил название и признаки исламского. А многократно повторённое Обамой обещание: «Если вам нравится ваша страховка, вы сохраните вашу страховку», с помощью которого он сумел навязать стране реформу здравоохранения, видится американцам не такой уж абсолютной ложью. Иначе это сошло бы за расизм.

Самый драматичный момент избирательной кампании 2012 года произошёл во время вторых президентских дебатов. Митт Ромни обвинил тогда Обаму, что тот лгал нации, утверждая, будто убийство четверых американцев в Бенгази произошло в процессе массовых протестов против видеоролика. «Я в тот же день заявил, что это был теракт», – возразил Обама. «Да, он это заявил» – поддержала президента вразрез с правилами дебатов модератор с канала CNN. Американцы уже приняли к тому времени постмодернистскую картину мира, в которой всё нечётко, признали, что их президент имеет право на своё видение реальности, отличное от зафиксированного телекамерой, и избрали его на второй срок.

Наступившую полную победу постмодернизма демонстрирует избирательная кампания 2016 года. Вероятные финалисты её Клинтон и Трамп имеют один общий показатель: только треть избирателей считает каждого из них правдивым. Допускаю, что эта треть в обоих случаях состоит из одних и тех же людей. Если для этой трети реальность – это то, что человеку представляется, то все заявления и Клинтон, и Трампа имеют право существовать.

Доналд Трамп, пожалуй, самый истинный постмодернист в американской политике. Клинтоны и Обама пытаются, как правило, получить выгоду от своего субъективного видения явлений, отличного от старомодно объективного. Хотя зачем Хиллари было приплела к своему имени новозеландского альпиниста – не совсем понятно. Трамп же, похоже, постоянно пребывает в мире своих субъективных восприятий. Поэтому он всё время отказывается от сказанного ранее.

А восприятия – вещь хлипкая. Поэтому понятно, почему во время дебатов, когда оппоненты цитируют Трампу его прошлые заявления, от него постоянно раздаётся в ответ: «Это ложь!»

Трамп пообещал выслать из США 11 миллионов нелегалов (статистики утверждают, что их здесь менее 6 миллионов), а потом, разорив страну тратами на юристов в этом процессе, запустить бывших нелегалов назад. Это обещание вполне постмодернистской акции воспринимается поклонниками Трампа как борьба с нелегалами.

Наблюдатели всполошились, когда Трамп пообещал в роли президента отдать приказ убивать членов семей террористов. Такой приказ не может быть исполнен, так как это явилось бы военным преступлением. За следование аналогичному приказу повесили нескольких нацистских преступников после Нюрнбергского процесса. Но волнения беспочвенны. Никто не знает, какая реальность будет видеться Трампу после выборов.

Как кандидат, Трамп обещает быть «лучшим для Израиля, что только можно себе представить». В то же время он грозится, проявив «нейтральность», заставить евреев договориться с «палестинцами». Каролин Глик видит перспективы политики Трампа относительно своей страны вполне постмодернистски: «Мы можем ожидать, что, став президентом, Трамп будет поддерживать Израиль один день и критиковать нас яростно, даже грубо, на следующий. Также под руководством Трампа США смогут послать против Ирана войска, а на следующий день объявить о полюбовном договоре с аятоллами. А может, все эти действия произойдут одновременно».

Выступая перед влиятельной еврейской организацией АЙПАК, Трамп пообещал, что при его президентстве, в случае принятие в Израиле закона, разрешающего нарушение субботы, Белый Дом наложит на еврейское государство санкции. Что означает это странное обещание-угроза?

Объяснение Подгорца: «Доналд Трамп – это предельно постмодернистская личность. Его интересует нарратив Доналда Трампа, и ничто больше. Когда его спросили, будет ли он проводить, окажись он в Белом Доме, политику, которую озвучивает как кандидат в президенты, Трамп ответил: «Я обладаю талантом меняться в того, в кого пожелаю». Его утверждения не имеют никакого срока годности. Они устаревают по его желанию через секунду после того, как покинут его рот».

Похоже, что в день выборов перед американцами встанет непростой выбор: какого постмодерниста избрать? Намерения Хиллари можно прослеживать по запаху денег, который она хорошо учуивает. Что будет руководить видением Трампа? Это предугадать невозможно.

Борис ГУЛЬКО