Опыт Испании

Последние считались откровенно фашистской организацией, созданной по образцу фашио-социалистов Муссолини и национал-социалистов Гитлера. Они вызывали естественное отвращение других франкистов (доходило до перестрелок), но ожесточенный характер конфликта с леваками не оставлял возможности воротить нос от того или иного союзника.

Для самого Франко фалангисты были головной болью, но до поры до времени он прощал им многое – в том числе и в память своего покойного друга и наставника генерала Мигеля Примо де Риверы, чей старший сын Хосе Антонио основал Фалангу в 1933 году, а уже три года спустя был расстрелян социалистами, обретя таким образом статус мученика и иконы для своих последователей.

С началом Второй мировой войны фалангисты стали требовать от Франко выступить на стороне Гитлера (в нынешних терминах: в ответ на заявление тов. М. Светлова «Гренада – моя!» объявить частичную мобилизацию, провести референдум в Ленинградской области, признать ее частью Великой Испании и уже на законных основаниях объявить войну СССР). Давил на генералиссимуса и Гитлер, при личной встрече учуявший в нем еврея и угрожавший двинуть немецкие дивизии через Пиренеи на захват британского Гибралтара, что отрезало бы англичан и американцев от Средиземноморья.

В ответ Франко придумал гениальный ход – как и волков успокоить, и страну сохранить. Сразу после вторжения Гитлера в СССР он предложил лидеру фалангистов, министру иностранных дел Серрано Суньеру сформировать добровольческую дивизию (по цвету рубашек Фаланги ее назвали «Синей») и отправиться на Восточный фронт мстить коммунистам. Поклонник Гитлера Суньер не смог отказаться. Помимо фалангистов, желание отправиться на восток выразили и бывшие «республиканцы» – побежденные враги Франко. Часть из них притворялись, что хотят «искупить вину», а на деле намеревались перебежать при первой возможности; другие (троцкисты и анархисты) действительно хотели мстить Сталину за бесчинства НКВД в Мадриде и Барселоне во время Гражданской войны. Франко не возражал.

В результате Испанию одним махом покинули порядка 50 тысяч как фашистских, так и коммунистическо-анархистских пассионариев. Мало кто из них вернулся домой. Перебежавшие к русским отправились прямиком в Гулаг, другие погибли в боях, а также от холода и болезней. Последние семь тысяч сражались насмерть в Берлине бок о бок с единомышленниками из аналогичной французской дивизии Ваффен-СС «Шарлемань». Забавно, что при этом Франция, ставшая союзницей Гитлера, была потом объявлена «державой-победительницей фашизма», а оставшуюся нейтральной франкистскую Испанию, которая спасла десятки тысяч евреев и не пропустила немцев к Гибралтару, заклеймили как «пособницу нацизма»…

Но вернемся к гениальному ходу Франко. Избавившись от домашних фашистов и их духовных братьев-коммуняк, он вздохнул свободней и уже год спустя, после очередной вспышки вражды между Фалангой и монархистами, отправил Суньера в отставку.

К чему это я? А к тому, что далеко не всегда следует мешать добровольцам идти на войну. Чем больше ублюдков переоденутся из диванной формы одежды в пластиковые мешки, тем свободней будет потом дышать нормальному населению. Если, конечно, таковое еще осталось.

Алекс ТАРН