Обзор DVD 131

Issue #800

«Бубен, барабан». Режиссер Алексей Мизгирев. 2009. СР Classic. PAL

Живя в Сан-Франциско, смотришь российские фильмы уже после того, как прочитал о них десяток статей петербургских и московских кинокритиков. «Бубен, барабан» большинство российских критиков хвалило. Некоторые – хвалили очень. Плюс он получил «Серебряного леопарда» на фестивале в Локарно, плюс комплименты в адрес Натальи Негоды, сыгравшей в фильме главную роль. Короче говоря, ожидания были. Но после первых пяти минут стало ясно, что они не оправдаются.
Наверное, российский зритель может увидеть в этой картине приметы времени, может, наверное, ощутить атмосферу провинциального городка, но все это только потому, что он сам дорисует то, что осталось за кадром.

Со стороны же «Бубен, барабан» выглядит претенциозно и схематично. Строгая библиотекарша, живущая в крошечной комнатенке в общежитии, почему-то натужно честный заезжий морячок, жулик-милиционер, брат библиотекарши – шахтер, рвущийся получить наследство отца, квартиру, которую отец отписал дочке, безответно влюбленный в библиотекаршу богатый зубной врач. Это внешняя сторона.

А вот настоящая правда: строгая и такая принципиальная библиотекарша, напялив шапку до глаз и стеганую куртку, торгует на вокзале ворованными из библиотеки книжками (понятно, делясь с продажным милиционером), и морячок-офицер, узнав об этом, ужасно возмущается, ругает влюбленную в него библиотекаршу худыми словами и от нее перебирается со своими вещичками к ее молоденькой соседке. Но в результате он и сам оказывается ряженым, бывшим зеком с татуировкой БОГ – «был осужден государством».

При этом нам демонстрируют отпиленные головы, льющуюся ручьем кровь, все персонажи говорят афористично и веско, словно герои Хемингуэя, пейзажи безотрадны, городская жизнь состоит из ларька с водкой и ресторана с батальоном голых красоток.
Короче говоря, налицо полный джентльменский набор проблемного социального кино. Вот только смотреть это ужасно скучно.

Но рецензии, как я уже говорил, восторженные.
Впрочем, среди восхищенных голосов я обнаружил и понятную мне заметку хорошего московского критика Виктора Кичина: «Сделано крайне неплохо. Работу Негоды можно признать незаурядной. Атмосфера умело создана раз и навсегда. И если бы не схема, уже использованная и выжатая до предела Михаэлем Ханеке, если бы не внятный привкус подражательности и вторичности, если бы не отстраненная умозрительная манерность в каждой мизансцене, в каждом диалоге и повороте сюжета, – можно было бы аплодировать некоторым приметам режиссерского дарования.

Остается понять, зачем это сделано. Не утилитарную цель понять, а внутренний порыв автора.
О том, что у каждого свой скелет не только в окороках и мышцах, но и в шкафу, мы многажды слышали – тут ничего новенького. Скелеты являлись некстати в водевилях, потом перекочевали в драмы, но обычно оставляли место для плоти и ума. Ханеке достиг предела, когда скелет ухватил за глотку и придушил героиню вкупе со зрительным залом. Но у него еще оставалась эфемерная антитеза – классическая музыка. Он, художник, оставил ее как соломинку, чтобы дышать. Мизгирев оказался художником-самоубийцей – он выкачал из картины остатки кислорода: культуры больше нет, она никому не нужна, включая этот фильм. И я с трудом представляю себе зрителя, который пойдет его смотреть не по служебной необходимости».

Я, правда, не стал бы сравнивать работу Мизгирева с фильмами Михаэля Ханеке: как к фильмам Ханеке ни относись, уж очень это несовместимый уровень. Если на то пошло, не Михаэлю Ханеке Мизгирев подражает, а подражателям Ханеке или, точнее, даже тем, кто подражает подражателям Ханеке.
В остальном я согласен с Виктором Кичиным на сто процентов.

«Close-Up». A film by Abbas Kiarostami. 1990. The Criterion Collection. («Крупный план». Режиссер Аббас Киаростами.) На фарси с английскими субтитрами. Два диска.
Аббас Киаростами – самый знаменитый иранский кинорежиссер, лауреат всех крупных мировых кинофестивалей, обладатель каннской «Золотой пальмовой ветви» (за ленту «Вкус вишни», 1997), но очень вероятно, что из всех его работ именно картина «Крупный план» оказала самое серьезное влияние на современное кино.

На поверхности сюжет этого фильма чрезвычайно прост: довольно молодой человек по имени Хоссейн Сабзани, некто без специальности, без работы, без денег, выдает себя за известного иранского режиссера Мохсена Махмальбафа. Он охмуряет таким образом респектабельное семейство, получает даже от них небольшие деньги, но главное – наслаждается их гостеприимством, уважением, восхищением и их желанием слушать его рассуждения о жизни и о киноискусстве. Он обещает снять свой следующий фильм у них дома, а их самих пригласить в качестве исполнителей, распределяет роли, разводит мизансцены, но в какой-то момент глава семейства начинает подозревать жульничество, обращается в полицию, и Сабзани арестовывают.

Прочитав об этой истории в журнале, Аббас Киаростами видит в ней свой сюжет. Он добивается свидания с арестованным Сабзани, получает разрешения присутствовать и снимать в суде. Он создает свой портрет Сабзани из его судебных показаний, пытаясь понять этого человека, совсем не похожего на бомжа и того меньше на Остапа Бендера, портрет человека, поглощенного любовью к кино, жаждой творчества и в то же время в силу личных и социальных причин не нашедшего себе применения. Мы видим человека неустроенного, но при этом человека обладающего несомненной внутренней культурой и, кстати, человека начитанного и образованного, который, между прочим, отвечая на вопросы судьи, ссылается на Толстого и цитирует Сартра. (В скобках замечу, что интересно было бы посмотреть на реакцию советского судьи на такое поведение подсудимого).

Судья обращается к потерпевшему семейству: готовы ли вы принять извинения Хоссейна Сабзани и простить его? Семейство согласно. Сабзани выпускают из тюрьмы, и уже после этого Киаростами просит реальных людей – самого Сабзани и судившее его семейство – сыграть в его фильме самих себя, чтобы показать публике всю историю, предшествовавшую аресту и суду.

В результате Киаростами получает игровой кусок истории, разыгранный ее реальными участниками, и документальный кусок, который начинается с посещения Аббасом Киаростами арестованного Сабзани в тюрьме. При этом Киаростами монтирует свой рассказ не линеарно, а коллажно, ориентируясь на психологическую достоверность портрета. Впрочем, в конце концов в распоряжении зрителя оказываются все элементы сюжетной мозаики, по просьбе Киаростами встречать Сабзани, освобожденного из тюрьмы, приезжает на мотоцикле реальный Мохсен Махмальбаф, и рассказ завершается.

Наверное, разными группами зрителей эта картина читается по-разному. Для кого-то здесь просто история чудака, для кого-то история о том, как талантливый человек не может реализовать своих потенций. Кто-то прочтет этот фильм как историю социальной несправедливости, типа «судьба человека из низов, которому не выбиться наверх».
И все это будет справедливо, все это действительно есть в фильме. Но у Аббаса Киаростами есть и еще одна тема: преобразование реальности в искусство. В какой именно миг «реальность» приобретает символический, точнее собирательный смысл и становится «образом реальности»? Как этот образ реальности формируется? Что такое правда искусства?
В любом случае, волнуют вас эти вопросы или нет, «Крупный план» – один из тех фильмов, которые заставляют вас думать и после того, как экран погас.
* * *
Второй диск предлагает нам множество дополнительных материалов, самым интересным из которых, несомненно, будет документальный фильм «“Крупный план”. Длинный план» – полуторачасовое интервью с Хоссейном Сабзани, снятое шесть лет спустя после выхода фильма Киаростами.

«Louie Bluie». A film by Terry Zwigoff. 1985. The Criterion Collection. («Луи Блуи». Режиссер Терри Звигов.)
Терри Звигов – незаурядный режиссер, имя которого, боюсь, неизвестно большинству читателей. За свои шестьдесят лет он снял всего пять фильмов. «Луи Блуи», первый фильм Звигова, был показан на фестивалях в Телурайде и Сандансе. Это документальная лента о замечательном чикагском музыканте и художнике Ховарде Армстронге (1909–2003) по прозвищу Луи Блуи. Звигову удалось создать живой и интересный портрет своего эксцентричного героя и, я бы сказал, больше того – рассказать о поколении черных музыкантов, среди которых мы знаем звезд вроде Луи Армстронга, Эллы Фицджеральд или Дюка Эллингтона, но почти не знаем музыкантов второго-третьего ряда, чье творчество питало своей энергией тех, кому довелось звездами стать.
* * *
Следующий фильм Терри Звигова «Крам», над которым он работал почти десять лет, принес режиссеру не только известность, но и признание. Более того, этот фильм, посвященный иллюстратору и автору «подпольных комиксов» Роберту Краму, установил в 1994 году кассовый рекорд для документального кино.
Впрочем, даже после такого успеха Звигову понадобилось еще шесть лет, чтобы найти финансирование для своей новой, уже игровой картины «Мир призраков» («Gost World», 2001).
Следующий фильм «Плохой Дед Мороз» («Bad Santa», 2003) появился через два года, а еще через три – «Секреты художественной школы» («Art School Confidential», 2006). С тех пор бескомпромиссный Терри Звигов (который отказывается от любых коммерческих и рекламных проектов) пытается найти финансирование для своей новой игровой работы.

«Black Orpheus». A film by Marcel Camus. 1959. The Criterion Collection. («Черный Орфей». Режиссер Марсель Камю.) Blu-Ray.
Помните легенду об Орфее, сыне музы Каллиопы и то ли речного бога Эагра, то ли самого Аполлона? Своим пением и игрой на кифаре Орфей зачаровывал не только людей, но даже животных и растения. Когда его жена Эвридика умерла от укуса змеи, он спустился в подземное царство и своими песнями и мольбами растрогал Персефону, царицу подземного мира, которая согласилась отпустить Эвридику назад. Но Орфею было поставлено условие: возвращаясь в земной мир, он должен был идти впереди Эвридики и не оборачиваться, пока они оба не выйдут из владений Персефоны. Однако когда Орфей и Эвридика почти уже достигли дневного мира, Орфей оглянулся, и Эвридика, успев сказать ему последнее «прощай», исчезла – теперь уже навсегда.

Картина Марселя Камю переносит мотивы этого мифа в Бразилию пятидесятых годов прошлого века, в Рио-де-Жанейро с его карнавалом, его трущобами и его музыкой.
Фильм оказался кинематографической сенсацией и не только был удостоен «Золотой пальмовой ветви» Каннского фестиваля, но и прошел триумфально по всему миру. Прошел, заражая мир новой музыкой, – босановой.
Сегодня трудно понять, чего здесь больше, – наивности, экзотики или поэзии. Но босанова звучит по-прежнему прекрасно.
* * *
На диске вы найдете множество дополнительных материалов.