Обзор DVD 128

Issue #782

«The Vanished Empire». A film by Karen Shakhnazarov. 2008. Kino International. («Исчезнувшая империя». Режиссер Карен Шахназаров.) На русском языке с неубирающимися английскими субтитрами.
В последние годы в России появилось множество фильмов, действие которых разворачивается в шестидесятые-семидесятые годы прошедшего века. Причем большинство этих фильмов претендует на то, чтобы при помощи той или иной сюжетной коллизии создать некий собирательный образ Советского Союза, говоря иначе, образ исчезнувшей империи, или, говоря прямо, без обиняков, Империи зла. И раз за разом создатели этих фильмов терпят сокрушительное поражение. То ли мы отошли от советских лет уже слишком далеко, то ли, наоборот, мы к советскому времени еще по-прежнему критически близко, но каждый раз получается одно и то же: изобилие советских лозунгов, плакатов, транспарантов, скульптур, красных знамен, колышущихся на ветру, при одновременном дефиците билетов в кино, пива, западных пластинок и джинсовых костюмов. Как будто, живя в этой самой Империи зла, мы постоянно обращали внимание на выцветшие транспаранты, как будто мы читали тексты на этих плакатах, как будто кто-то из нас удивлялся, услышав от тетки в ларьке: «Пива нет». Жизнь состояла из другого. Но вот это другое, то, что выражается только через характеры героев, во всех подобных экскурсах в советские времена как раз и отсутствует.

То есть я хочу сказать, что, поставив себе задачу «разоблачить Советский Союз», такие авторы – фильмов, книжек, статей – оказываются в смехотворном положении, когда они размахивают руками и тужатся, невнятно бормоча то, что уже было двадцать четыре раза громко и четко сказано честными и отважными людьми в те времена, когда Советский Союз благополучно существовал и многие из нас думали, что он просуществует века.

Я уже не говорю о совершенно провальной драматургии подобных фильмов – характеры здесь поддерживаются подпорками либо из навязчивых красных уличных транспарантов, либо из сентенций типа «вы же сами понимаете», а разоблачительный пафос этих лент держится на жеваной-пережеваной риторике, которую скучно даже произносить, а тем более невыносимо слушать.
Фильм режиссера и директора «Мосфильма» Карена Шахназарова (р. 1952) – самый типичный пример таких вот фильмов. Действие разворачивается в 1973 году. Главный герой – юноша-первокурсник, сын археологов, внук знаменитого археолога-академика Серега, который не вписывается в жизненную рутину. Его друзья – Степа, который вписывается, и Костя, который прекрасно вписан, поскольку он сын то ли дипломата, то ли какого-то другого важного чина. Шахназаров рассказывает нам якобы простую бытовую историю, но ни на секунду не оставляет нас в покое, постоянно подсовывая расхожие приметы советской жизни, которые должны настроить зрителя на то, что история эта имеет символический подтекст. При этом режиссер, претендующий на бытовую точность, еще и поразительно неряшлив в деталях, демонстрируя, например, как больная раком мать просит Сергея оставить ей в больнице сигареты, и Сергей, который, как подчеркивает Шахназаров, постоянно нуждается в деньгах, протягивает ей пачку «Мальборо». Новая пачка «Мальборо» возникает по ходу фильма и в другом месте. Это в 73-м-то году! Может быть, сын важного работника ЦК КПСС Карен Шахназаров курил в 73-м году «Мальборо», но мы, его предполагаемые зрители, вместе с таким вот Серегой курили что-нибудь вроде «Ту-134».

Трансформация фильма выполнена приемлемо. Никаких дополнительных материалов на диске нет.

* * *

«Battleship Potemkin». A film by Sergei Eisenstein. 1925. Kino International. («Броненосец Потемкин». Режиссер Сергей Эйзенштейн.) BLU-RAY
«Броненосец Потемкин» – один из самых знаменитых фильмов, снятых за всю историю кино, и уж наверняка – самый знаменитый советский фильм. Спросите сегодня любого киноведа, и он вам ответит, что «Потемкин» изменил киноискусство навсегда. Так считали и многие современники, причем самые разные люди – и те, для кого кино было искусством, и те, для кого кино было инструментом пропаганды, и те, для кого кино было бизнесом.

Между тем, этот фильм снимался внепланово, с расчетом расцветить собрание, посвященное 20-летнему юбилею событий 1905 года. Собрание должно было состояться 21 декабря 1925 года в московском Большом театре – что будет дальше с фильмом, никто не знал. Бесконечный (как выражался впоследствии Эйзенштейн) сценарий назывался «1905 год», и Эйзенштейн не сразу сориентировался в нем. Пытался снимать в Ленинграде, в Кронштадте. «Броненосец Потемкин» возник (опять выражение Эйзенштейна) из полутора страничек этого сценария, когда режиссер со своей группой прибыл в Одессу. Это произошло 24 августа 1925 года. До запланированного в Большом театре показа оставалось четыре месяца. 20 ноября Эйзенштейн вернулся в Москву и приступил к монтажу. Торжественное собрание состоялось 24 декабря, и фильм был показан. Причем, как утверждает Эйзенштейн, последняя часть была склеена не ацетоном, а слюной. Красный флаг на «Потемкине» был раскрашен кисточкой, естественно, вручную. Кадр за кадром.

И вот этот фильм, снятый впопыхах, смонтированный за месяц, потряс мир.
А для мира кинематографического он стал учебником и эталоном монтажа.
Но видел ли мир эту картину такой, какой она, склеенная слюной, вышла с монтажного стола великого мастера?
Известно, что в Большом театре картина шла под музыку, скомпонованную из увертюры Анри Литольфа «Робеспьер», увертюры Бетховена к трагедии «Эгмонт» и увертюры Чайковского «Франческа да Римини». Оркестром управлял дирижер Файер.

Музыка играла весьма важную роль в фильме – создавая ритм и акценты.
В январе 1926 года картина была выпущена в прокат в Москве и Ленинграде, но под какую музыку она шла в кинотеатрах? Никто ответить не может. Под какую попало. Какую играли таперы.
Одновременно с демонстрацией в Москве и Петербурге картина двинулась в Германию. Здесь Эйзенштейн занялся музыкой серьезно. Под его руководством композитор Майзель написал музыку специально для «Потемкина», однако она была синхронизирована с перемонтированным вариантом фильма, в котором по требованию немецкой цензуры было сделано множество купюр. Кстати, в Германию был привезен оригинал фильма – негатив, и именно он был порезан, именно по негативу сделаны были купюры.
В результате копии, напечатанные в России, демонстрировались под немыслимо какую музыку, с оригинала же, порезанного цензурой, были напечатаны копии, которые вместе с музыкой Майзеля двинулись из Германии завоевывать мир.

А изрезанный негатив был то ли забыт, то ли брошен в Германии.
Понятно, что копии, оставшиеся в России, вскоре оказались затерты, исцарапаны, и большая их часть отправилась в мусорный бак. То же случилось, разумеется, и с копиями, напечатанными в Германии.
К этому времени выяснилось, что и сам Эйзенштейн никому не нужен. Пока он делал фильмы по заданию начальства (а начальство, в свою очередь, готово было к творческому, изобретательному результату) – все было хорошо. Так появились «Стачка» (1925), «Броненосец Потемкин» (1925), «Октябрь» (1927). Неприятности, но еще терпимые, начались с фильма «Старое и новое» (1929).

На гребне славы Эйзенштейн отправился за границу. «Парамаунт» сулил золотые горы и полную свободу, однако Эйзенштейну не дали снимать ни «Американской трагедии», ни «Золота Зуттера» – и тот, и другой замыслы были подробно разработаны. Затем началась мексиканская эпопея. Для фильма «Да здравствует Мексика!» было снято огромное количество материала, однако по требованию московского начальства Эйзенштейн должен был все это бросить и вернуться в Москву. Фильм, таким образом, погиб – несколько американских и советских версий, смонтированных разными умельцами, разумеется, никакого отношения не имеют к Эйзенштейну.

Эйзенштейн пытался снять комедию «М.М.М.» – не дали, фильм о Ферганском канале – не дали, «Историю чернокожего короля Гаити – Анри-Кристофа, из освободителя своего острова ставшего его тираном» – не дали, картину о Пушкине – не дали. Все это не идеи, а подробно разработанные замыслы, с готовыми сценариями – хоть завтра приступай к работе.

В 1935 году Эйзенштейну разрешили снимать «Бежин луг». Фильм был почти закончен, когда материал посмотрел сам Хозяин – и запретил. Эйзенштейн вымолил позволение переснять. Хозяин снова посмотрел материал – и запретил окончательно. И фильм погиб. Остались лишь крохотные монтажные срезки, вытащенные из мусора и сохраненные женой Эйзенштейна Перой Аташевой.
А когда начальство решило, что Эйзенштейн все же может пригодиться и ему дали возможность поставить «Александра Невского», Иосиф Виссарионович лично читал сценарий и своей собственной рукой провел красную черту, отрубив задуманный финал. «Не может такой хороший князь погибнуть», – начертал Сталин тем же красным карандашом.

Эйзенштейн справился с заданием и получил возможность снимать «Ивана Грозного». Из трех задуманных серий сняты были две, а третья лишь начата. Первой Сталин был доволен. Но к этому времени Эйзенштейн уже не играл с Хозяином в кошки-мышки, вторая серия была откровенным вызовом. Испуганные начальники кино показали картину группе кинорежиссеров. «Мы посмотрели, – вспоминает Михаил Ромм, – и ощутили ту же тревогу и то же смутное чувство слишком страшных намеков, которые почувствовали работники министерства. Но Эйзенштейн держался с дерзкой веселостью. Он спросил нас: «А что такое? Что неблагополучно? Что вы имеете в виду? Вы мне скажите прямо».
Но никто не решился прямо сказать, что в Иване Грозном остро чувствуется намек на Сталина, в Малюте Скуратове – намек на Берию, в опричниках – намек на его приспешников. Да и многое другое почувствовали мы и не решились сказать».

Вскоре после этого просмотра, 2 февраля 1946 года, у Эйзенштейна случился инфаркт. В больнице он узнал, что вторая серия запрещена. Больше уже Эйзенштейн не снимал. Он прожил еще два года. В январе 1948 года, стоя у гроба убитого (но хоронимого с почестями) Михоэлса, Эйзенштейн шепнул своему другу Максиму Штрауху: «Следующий – я».
Он умер своей смертью после второго инфаркта в ночь с 10 на 11 февраля 1948 года.

* * *
Вне всяких сомнений, это был гений – стоит прочитать десять страниц из любой его книги или посмотреть десять минут из любой его картины. Впрочем, с картинами сложнее. Все, что нам – зрителям – осталось, это две серии «Ивана Грозного» и собранная Наумом Клейманом из срезок версия картины «Бежин луг» (что, понятно, скорее диафильм). Смотреть сегодня остальные пять лент Эйзенштейна могут только люди, изучающие историю кино либо историю эпохи. Я не могу представить себе человека, который сегодня с волнением смотрел бы «Броненосец Потемкин». Время фильма прошло, никто этому не верит, мы живем в другом мире.
Верил ли во все это сам Эйзенштейн? Во что именно он верил? Какова была доля искренности, какова – беспринципности, какова – интеллигентского отвращения к старой жизни, какова – травмы, детского конфликта мальчика с отцом? Все это я не берусь здесь обсуждать.

* * *
Повторю еще раз: сегодня невозможно смотреть картину «Броненосец Потемкин», сопереживая происходящему. И дело не только в эпохе.
Новый киноязык, так поразивший современников, нынче абсолютно адаптирован и переварен кинематографом – это общее достояние. Как азбука, придуманная Кириллом и Мефодием, которые незаметно живут в каждом тексте, написанном по-русски.
Но если бы вы все же задались целью понять, что в 1925 году так поразило мир, посмотреть этот фильм в оригинальном виде до недавнего времени не было никакой возможности.
Изрезанный негатив фильма в конце концов был возвращен из Германии в Советский Союз. Правда, никто не может ответить, когда. По одной версии – в 1936 году, по другой – в 1945-м, после войны. К этому времени ни одной оригинальной копии фильма уже не существовало.
В разное время предпринимались попытки собрать фильм, но ни одна из них не увенчалась успехом. Потребовались гигантские усилия энтузиастов, немецкого архивиста Энно Паталаса и московского киноведа Наума Клеймана, чтобы восстановить эйзенштейновскую картину. Эта работа была завершена к 80-й годовщине выхода фильма в свет.
Теперь, изданный на DVD и вслед за этим на BLU-RAY, «Броненосец Потемкин» становится доступен широкой публике.
* * *
Надо сказать, что многие полагают, будто старые фильмы издавать на BLU-RAY бессмысленно, мол, качество изображения все равно не станет лучше. Это ошибка. Качество становится лучше не потому, что улучшается оригинал – оригинал, понятно, остается прежним. Качество улучшается оттого, что для системы BLU-RAY этот оригинал сканируется с гораздо более высокой разрешающей способностью, чем для системы DVD. Проще говоря, количество точек – пикселей – на каждый квадратный сантиметр становится гораздо больше, а значит, и резкость изображения повышается. Улучшаются и другие параметры, по которым мы оцениваем качество изображения, и, если вы поставите старый и новый диски в DVD и BLU-RAY проигрыватели, запустите их одновременно и, переключая Source на вашем телевизоре, сравните изображения, то вы увидите огромную разницу.

«Summer Hours». A film by Olivier Assayas. 2008. The Criterion Collection. («Летние часы». Режиссер Оливье Ассаяс.) Два диска. На французском языке с английскими субтитрами.
Меня немного удивил восторженный прием картины Оливье Ассаяса (р. 1955 г.) «Летние часы». Ассаяс – популярный режиссер, ловкий, мастеровитый и, что важно, гладко рассказывающий о своих фильмах, так что журналистам легко из этих рассказов скомпилировать красивую статью. Но все, что он делает, на мой, во всяком случае, вкус, поверхностно и нередко претенциозно. Ладно, когда темой его историй становятся поп-певицы или там наркоманы, это называется современной проблематикой и претендует на какую-то оригинальность. Картина же «Летние часы», в которой трое наследников делят между собой доставшийся им после смерти матери дом и имущество, практически дословно повторяет сюжет фильма Луи Маля «Милу в Мае» (1990), а заодно и ленты Генри Джеглома «Лето в Хэмптоне» (1996). Я уже не говорю, что уничтожение культуры наследниками, некультурными или даже «культурными» варварами, тема многих фильмов Отара Иоселиани.

Чем так удивил критиков фильм Ассаяса, я не могу взять в толк. Они могут не знать Джеглома, даже Иоселиани, но Луи Маля, предположительно, они должны знать все. Неужели никто из них не смотрел «Милу в Мае», ленту с тем же практически сюжетом, но гораздо более острую и пронзительную?
Короче говоря, мой совет: прежде чем смотреть фильм Ассаяса, посмотрите картину Луи Маля – в Америке ее прокатное название «May Fools».
* * *
Фильм превосходно трансформирован. Издание снабжено множеством дополнительных материалов, которым отдан специальный диск.