Евгений Шевалев: неизвестный подвиг одесского Шиндлера

Несмотря на все ужасы Второй мировой войны, все же были островки гуманности, в которых евреям удавалось спастись от смерти. Наиболее известны фабрика Оскара Шиндлера и японское консульство в Каунасе, которым руководил Сугихара Тиунэ. Еще тысячи и тысячи таких островков располагались в особняках и квартирах, подвалах и чердаках по всей Европе.

В Одессе самым большим прибежищем оказалась психиатрическая больница, которой в годы оккупации руководил доктор Евгений Шевалев. По некоторым данным, ему удалось спасти от смерти около 300 евреев. И это, несомненно, подвиг.

К началу румынской оккупации в одесской психиатрической больнице находилось около 600 пациентов, половина из которых были евреями. Во время оккупации персонал клиники, кроме принудительно эвакуированного главы больницы Льва Айхенвальда, оставался на месте.

Евгений Шевалев, который тогда был главой клиники при больнице, принял на себя руководство всей больницей. А вскоре она и вовсе стала ему домом, поскольку квартира Шевалевых на улице Гоголя, 9 была разрушена во время бомбардировки.

Евгений Шевалев с семьей поселился в свободной квартире на территории психиатрической больницы. Вскоре по соседству, в одном из отделений больницы, обосновалась румынская тайная полиция – сигуранца.

Район Слободка, где располагалась клиника, при румынах был превращен в еврейское гетто, куда принудительно сгоняли евреев со всего города. Здесь же их распределяли по лагерям, а многих расстреливали.

Несмотря на весь ужас происходившего, Евгению Шевалеву удалось сохранить жизни пациентов-евреев, а также 20 здоровых евреев, которым удалось уйти от рук румын благодаря статусу больного. Одного из спасенных даже удалось вырвать из рук смерти, когда он с матерью шел в Слободское гетто.

Спасенные

12 апреля 2001 года институт «Яд ва-Шем» удостоил Евгения Шевалева и его сына Андрея Шевалева почетного звания «Праведник народов мира». Этому решению содействовали Лев и Лидия Думер, а также Лилия Раппапорт-Шарканская и Валентина Тендлер.

Лилию и мужа Валентины Вольфа Тендлера Шевалевы спрятали в стенах больницы под вымышленными именами как больных. Лилия Раппапорт-Шарканская в одном из своих писем рассказала, что ей известно о других спасенных евреях: Зине Талесник, Гене Фуксман, Жанне Шнайдерман, Гите Вексельман и Михаиле Гершензоне.

В числе спасенных евреев были и пациенты с реальными диагнозами. И хотя во многих источниках говорится, что Шевалевы переписали карточки всех больных евреев, указывая другие национальности, в процессе исследования нам удалось выяснить, что это не так: и в годы оккупации в больнице оставались евреи, чьи карточки не были переписаны.

Для восстановления исторической справедливости стоит сказать, что доктору Шевалеву удалось спасти от расстрелов ВСЕХ больных клиники. В тот же период, осенью 1941 года, были убиты все больные в Виннице, Минске (632 человека) и Могилеве (836 человек). В Одессе этого не случилось. Более того, психиатрическая больница стала островком гуманности, находясь в самом эпицентре массовых расправ над евреями.

Евгению Шевалеву это стоило огромных усилий: приходилось отбиваться от настойчивых требований румынских комиссаров, которые хотели либо расстрелять больных, либо использовать их для принудительных работ, что для многих было равнозначно смерти.

Однажды, еще в начале оккупации, румынское командование приказало отобрать крепких душевнобольных и отправить их на рытье окопов за одним из корпусов больницы. Но Евгений Александрович стал говорить с ними по-румынски, взывая к морали и религии. Ему было понятно, что это не окопы, а братская могила. И военные отступили, хотя и ненадолго.

Визиты представителей военного командования и оккупационной администрации были не единственными бедами больницы.

В начале войны румыны не выделяли денег на еду. Поэтому сын Евгения Андрей Шевалев еще с двумя работниками больницы ходил по брошенным заводам, а также окрестным селам, выменивая одежду умерших и выписанных больных хоть на какие-нибудь припасы, часть которых отбирали румыны.

За водой медсестры ходили за два километра, в Кривую Балку, неся по два ведра на коромыслах. Это повторялось и в зимнюю стужу, когда дороги засыпало снегом.

Проблемы были и с отоплением. По сведениям Андрея Шевалева, в больнице обогревалась только одна палата, куда по очереди приводили больных греться. Первую зиму оккупации некоторые из больных не пережили.

Не было в больнице и медикаментов.

Отдельное неудобство было у пациентов-евреев. Поскольку во дворе клиники располагалась сигуранца, их не выпускали на прогулки. Также им было приказано прятаться, едва увидев, что кто-либо из румынских или немецких офицеров заходит в отделение. Здоровым «пациентам» были выданы инструкции о том, как вести себя и как общаться с врачами и оккупантами, чтобы не вызвать подозрений.

Уже в самом конце оккупации, весной 1944 года, в Одессу снова вошли немцы. Они приказали построить весь персонал больницы во дворе, чтобы расстрелять сперва его, а потом и больных. К счастью, этого не произошло: немецкому офицеру доложили о том, что советские войска уже на подходе.

В таком бедственном положении спасение пациентов было подвигом как доктора Шевалева, так и всего персонала клиники. Эти люди не покинули рабочие места, несмотря на отсутствие зарплаты. И если бы не они, поддерживать существование клиники было бы невозможно.

О неизвестном Шевалеве

Евгений Шевалев вырос в семье мелкого служащего Одесской городской управы, которому удалось дать всем своим четверым детям высшее образование. Впоследствии в семье у самого Евгения Александровича будет четыре ребенка: два мальчика и две девочки. Вместе с родителями, Евгением Александровичем и его женой, Евгенией Никодимовной Шевалевой-Яновской, эта семья дала науке пять докторов наук, из которых четыре профессора.

За 68 лет жизни Евгению Шевалеву пришлось пережить многое, что было особенно тяжело, учитывая его слабое здоровье. Проблемы начались у него в возрасте 17–18 лет, когда он заболел туберкулезом обеих легких. После лечения, благодаря братьям и сестре, молодой Шевалев отправился в санаторий в швейцарский Давос. Именно в Швейцарии, но несколькими годами позже, он познакомится со своей женой.

Евгения Никодимовна также была врачом и высшее образование получила в Швейцарии. Несмотря на то что в родном городе ее ждал жених (впоследствии он будет любить ее всю жизнь и даже хранить портрет Евгении в своем кабинете), она решила уйти от него к Шевалеву.

Их любовь была молниеносной, ведь поженились они уже через несколько месяцев после того, как она приехала погостить в Одессу для сдачи переквалификационных экзаменов в университете.

К слову, мать Евгения Александровича была ревнива, и всякий раз, когда на горизонте появлялась потенциальная невестка, в доме становилось неспокойно. Брак состоялся без родителей Евгения Александровича, в селе вблизи родного городка Евгении Никодимовны. И лишь когда в семье родился первенец, мать и сестра Евгения Александровича приняли невестку в свою семью.

Евгений Александрович был очень рассеянным и не мог совладать с выполнением обычных бытовых дел, таких как съем квартиры. Этим занималась его жена, которая поначалу обижалась на мужа, но потом смирилась с его природой.

Благодаря любви и ладу, царившим в семье, они сумели преодолеть такие испытания, как длительная жизнь на расстоянии, голод и тяготы, связанные с воспитанием детей в нелегкие времена.

В один из таких моментов, когда жена Евгения Никодимовна поехала работать врачом в Винницкую область, оставив доктора со старшим сыном в Одессе, она чуть не умерла от тифа, а их старшему сыну Владимиру приходилось пропускать школу, чтобы помогать перегруженному по работе отцу.

Но когда эти несчастья закончились, семья снова стала жить и даже работать в Одессе. На фотографиях из клиники Евгения и Евгению Шевалевых нередко можно увидеть вместе.

Семья Шевалевых любила литературу и устраивала детям литературные вечера. Сам же Евгений Александрович был увлечен Блоком и написал не одну монографию о нем и его отношениях с первой любовью – Ксенией Садовской.

В личном архиве семьи Шевалевых, который сейчас частично находится в Одесской областной научной библиотеке имени Горького, сохраняются 53 фотокопии писем из переписки Садовской и Блока.

Когда в Одессу пришла война, семья приняла решение переехать на территорию больницы. Во время оккупации доктор Шевалев с младшим сыном Андреем организовали в больнице островок спасения. Помимо этого, Андрей консультировал и в других больницах города, добывая еду, инструменты и лекарства для больных.

Евгений Александрович умер в 1946 году. До последнего дня он продолжал читать лекции в клинике, иногда отказываясь в их пользу от стационарного лечения. Евгения Никодимовна пережила мужа на 22 года и умерла в возрасте 78 лет.

Память

За свой подвиг Евгений и Андрей Шевалевы были посмертно удостоены звания «Праведники народов мира». Но их история до сих пор изучена слабо. Мы все еще не знаем имен всех евреев, которые скрывались в больнице под видом больных. Не все известно и о самом докторе Шевалеве.

Для восстановления исторической справедливости на базе Одесской психиатрической больницы ведется исследование жизни и деятельности Шевалевых. Инициатором и идейным вдохновителем написания научной работы выступил историк Александр Эткинд. Курирует исследование Михаил Михайлович Пустовойт, занимающий должность заведующего кафедрой наркологии и психиатрии при Одесском медицинском университете. Непосредственными раскопками истории минувших дней занимается Вероника Лукьянова, студент-магистр.

Нам уже удалось собрать некоторую информацию как о самом докторе и его семье, так и о спасенных ими людях. И все же этих данных недостаточно. Поэтому мы хотим обратиться к читателям газеты, которые, возможно, являются родственниками спасенных в те жуткие времена или просто обладают ценной информацией о семье Шевалевых в дни, когда психиатрическая больница стала островком спасения и гуманизма в оккупированной Одессе.

Мы будем признательны за любую информацию, даже такую, которая вам может показаться несущественной. Если вы захотите поделиться ею, просим писать по следующим адресам:

электронная почта: veronika.lukyanova1@gmail.com

фейсбук: https://www.facebook.com/lukyanovaveronikaa  

Михаил ПУСТОВОЙТ,

Вероника ЛУКЬЯНОВА