Борьба с дискриминацией – блажь?
То, что в прогрессивном мире называют «дискриминация» и с чем так борются, с позиций настоящего либерализма вообще не проблема. Проблема – это агрессия, когда ты вторгаешься на территорию другого, посягаешь на тело, собственность и свободу другого.
Любая «дискриминация» либо сводится к агрессии, тогда это плохо, но совершенно незачем употреблять лишнее слово, либо не сводится, и тогда это священное право, следующее из частной собственности. Отличить просто.
Если ты что-то сделал другому по мотивам своей любимой дискриминации – это агрессия, а если не сделал (не уделил внимания), то право частного собственника. Например, «пойдемте ловить и бить геев» – агрессия, и гомофобного хулигана стоит судить, но не строже и не мягче, чем за избиение кого угодно вообще, гейство жертвы здесь не будет не смягчающим (как в традиционном мире), не отягчающим (как в США) обстоятельством.
Отказ кондитера испечь торт на гейскую свадьбу – частное дело. Если не нравится, можете при случае не подать ему руку, или, наоборот, пожать ее – это тоже частное дело.
Чтобы понять, что борьба с дискриминацией – блажь, давайте доведем ситуацию до абсурда.
Допустим, девушка готова встречаться только с молодыми стройными парнями. За всю жизнь у нее не было ни одного толстяка и ни одного старика. Очевидно, что она дискриминирует людей по принципу принадлежности к определенной группе. Прогрессист, вероятно, предложил бы пролечить это дело квотами – на два обычных свидания должно приходиться хотя бы одно «социальное». Девушек, квоты и желающих в них попасть распределяла бы правительственная комиссия. Заодно бы возникли новые рабочие места.
Этот принцип можно использовать везде. Если кто-то не хочет общаться с дураками, активистами, простыми пацанами, непростыми ботанами и т.д. (список можно продолжать бесконечно, по вкусу), очевидно, что он дискриминирует эту группу. Но средство борьбы мы теперь знаем. Главное, чтобы в комиссии были честные, хорошие, болеющие за общее дело люди.
Если от совершенного мира прогрессиста, где все одинаково любят и ценят всех, вернуться к нашему грешному, то почему все-таки пассивная дискриминация, назовем ее так – не опасна? Потому что никогда не перейдет ни в травлю, ни даже в сколько-то массовое явление.
Любой, кому некто не нравится настолько сильно, что он не готов даже заработать на нем денег… Вот уже мелькнуло важное. Это надо действительно сильно кого-то не любить – чтобы пройти мимо денег.
Это не травля в интернете, когда ты ничего не теряешь и ничем не рискуешь. Более того, не пуская в свой бар геев (арабов, католиков, шахматистов, белых цисгендерных мужчин) ты теряешь не только их. Мимо тебя пройдут все, кого оскорбляет твоя политика. Тебя самого не пустят в их места.
Вот если готов платить такую цену – мучайся и плати.
Важная оговорка. Это не имеет ничего общего с тем, когда кто-то третий (общество, государство) запретил бы одним какие-то действия с другими. Скажем, женщинам – получать образование. Это уже агрессия в чистом виде, когда какой-то хрен стоит над рынком добровольных отношений и диктует свои хотелки. Именно с этим третьим боролись антирасисты и феминистки сто лет назад. Они победили.
Злобный третий ушел в историю и оставил людей на свободном рынке. Образно говоря, пропал тот фашист, что запрещал девушкам спать с рыжими.
Но некоторым рыжим этого показалось мало. Выяснилось, что на свободном рынке с ними спят несколько меньше, чем им хотелось бы. Отсюда движение «секс рыжих имеет значение» и т.д. На основании того, что рыжие тоже люди, им хочется, а раньше их угнетали фашисты, пытаются протащить идею рыжих привилегий и квот.
Понятно, что настоящие либералы про это думают.
Александр Силаев – российский журналист, преподаватель философии, редактор, автор книг по саморазвитию, а также научно-фантастических рассказов и повестей. Купить книги можно здесь
Александр Силаев
