Бездействующая модель

В какой день вождю пристало говорить перед народом? Конечно же, в праздник. Во-первых, люди привыкли. Ждут. Именно в праздник очень уместно с достоинством перечислять свершения и прозорливо указывать новые цели. А во-вторых, если впоследствии что-то пойдет нештатно, можно сослаться на жанровые ограничения, исказившие смысл прорицаний.

Пятого июня, в первый день священного месяца Рамадан, Исмаил Абдель Салам Ахмед Хания, глава политбюро Исламского движения сопротивления, более известного как ХАМАС, так и поступил – вышел к народу Газы и сделал заявление. «Первый день Рамадана станет днем, когда мы вернем Иерусалим и мечеть Аль-Аксу, когда завершится израильская оккупация и все мы будем молиться во дворе мечети», – сказал он. И, поскольку народ Газы слышит такие речи уже много лет, Хания для усиления эффекта выступил и на следующий день: «Поддержка интифады Аль-Кудс очень важна – это единственный способ освободить Иерусалим и вернуть палестинскому народу его землю».

Но где Хания и где Иерусалим? Хания в Газе. А Иерусалим там, где и был прежде. И вместе им не сойтись. Потому что назначенный десять лет назад премьер-министром Палестинской национальной администрации Хания через год совершил переворот, вывел Газу из подчинения «президенту» Аббасу, и с тех пор он не может появиться не только в Иерусалиме, но даже и в Рамалле.

Но ему сам черт не брат. Как всякий пламенный трибун, Хания обращается к мусульманам через головы, как говорится, государств и правительств. От мусульман он требует «очернения оккупации», а от служб безопасности неподотчетной ему Рамаллы – прекратить координацию с Израилем, ибо это есть преступление и государственная измена.

Поскольку первый день Рамадана прошел, у Хании теперь есть еще год до очередного ожидания крушения оккупации и очередного выступления с предсказаниями, а мы с вами, уважаемые читатели, можем перевести дух и спокойно обсудить такой вопрос: что есть земля, которую ХАМАС собирается вернуть «палестинскому народу». Примерное представление о ней можно почерпнуть в интернете.

Формально палестинская автономия состоит из Иудеи, Самарии и сектора Газы. На самом деле Иудея с Самарией отделены от Газы территорией Израиля. Но это – полбеды. Их разделяет десятилетие раскола, вызванного различиями в видении будущего палестинских арабов. Администрация в Рамалле божится в верности идее двух государств для двух народов, ХАМАС хочет, чтобы между морем и Иорданом не было ни одного еврея. И это различие не могли устранить никакие встречи, совещания и даже совместный хадж в Мекку. Впрочем, иногда ХАМАС начинает говорить о возможности длительного перемирия с Израилем. Ну, представим, что перемирие имеет место быть, а палестинские фракции, как они называют все многообразие различных фронтов, бригад и движений, согласились впредь не ссориться.

Численность палестинского народа, коему предполагается вернуть землю, не то что подсчитать, но и оценить затруднительно. Несколько лет назад говорили о полутора миллионах в Газе и о двух с половиной миллионах в Иудее и Самарии.

В соответствии с Ословскими соглашениями,  последние территориально делятся на три зоны. Зона А – полностью контролируется администрацией. Здесь живут 55 процентов населения, но занимает она всего 17 процентов территории.  Зона В лишь административно контролируется Рамаллой. Военный и полицейский контроль осуществляется Израилем. Здесь на 23 процентах площади живут 24 процента палестинских арабов. И, наконец, зона С, которая находится под полным израильским контролем. Она занимает более 50 процентов территории Иудеи и Самарии, и на ней расположены  около 200 еврейских поселений, где живут более 500 тысяч человек. Арабов – 80 тысяч.

Сделать вывод о том, может ли реально функционировать такое государство, две трети которого не контролируется правительством, мы предоставим читателям. Мне могут сказать, что эта ситуация возникла в результате израильской «оккупации». Что палестинцы готовы на переговоры только в случае, если Израиль согласится на пресловутую границу 1967 года, которая на самом деле представляла собой демаркационную линию после окончания арабо-израильской войны 1948 – 1949 годов, и еще на кучу условий, включая возвращение беженцев со всеми потомками.

Давайте проведем мысленный эксперимент. Пусть это и неприятно, но представим себе, что переговоры начались. Как прикажете относиться к тому, что есть еще и полуторамиллионная Газа, перенасыщенная вооруженными формированиями, многие из которых не подчиняются даже правительству ХАМАСа, и все они, включая и сам ХАМАС, имеют целью уничтожение еврейского государства? Стало быть, эксперимент некорректен.

Администрация Рамаллы в своей имитации государствостроения зашла достаточно далеко. Но давайте спросим мировое, так сказать, сообщество: можно ли говорить о международном признании государства, часть которого не признает юрисдикции центрального правительства. И это не пресловутые зоны Иудеи с Самарией, где в поселениях живут евреи, а целая Газа, территория с такими же мусульманами, как и в Рамалле.

Требуя признания палестинского государства, руководство автономии опирается, видимо, на так называемую Конвенцию Монтевидео 1933 года, в которой закреплены такие признаки государства, как постоянное население; определенная территория; собственное правительство и способность к вступлению в отношения с другими государствами. Если поднатужиться, то перечисленные признаки у автономии можно отыскать. Но оказывается, что это означает ломиться в открытую дверь, так как конвенция основывается на декларативной теории государственности, то есть признания другими государствами не требуется. Но и от ООН требовать признания нелепо. «Признание нового государства или правительства — это акт, который могут совершить или отказаться совершить только государства и правительства. Как правило, оно означает готовность установить дипломатические отношения. Организация Объединенных Наций — это не государство и не правительство, и поэтому она не обладает никакими полномочиями признавать то или иное государство или правительство», – говорится в Фактологическом бюллетене ООН № 2.

Со стороны ХАМАСа, правящего в Газе, нет даже и попыток как-то оправдать существование своего режима. Руководство здесь ведет себя так, будто Хания до сих пор руководит совместным с ФАТХом правительством, а нарушителем порядка является отнюдь не ХАМАС, а именно ФАТХ.

Но что за десять лет дал людям Газы режим ХАМАСа? В основном здесь речь идет о борьбе с Израилем, для чего нужно, конечно же, затянуть ремни, сплотиться вокруг и показать злым сионистам кузькину мать.

Но есть и другие мнения. Бывший советник Хании Ахмед Юсеф посоветовал проповедникам с их «бессмысленными словами, сказанными с трибун», прекратить утверждать, что «мы живем в утопии». «Все в шоке от той реальности, в которой мы живем. Люди не перестают говорить о боли и трагедии», – заявил он. «Десять лет мы ждали, чтобы увидеть обещанный нам Город добродетели, но, к сожалению, условия жизни лишь ухудшились, а нищие обнищали еще сильнее. Мы запугали мечтавших о работе студентов, предлагая им мрачное будущее. Они вынуждены плыть на лодке смерти в надежде жизни».

Все, о чем мы сегодня говорили, общеизвестно. Известно и мировому сообществу, и «квартету», и всем, всем, всем. И все равно, нас продолжают уверять, что для разрешения арабо-израильского конфликта честные палестинские арабы уже прошли, как говорится, свою часть пути, а вот злые сионисты этого делать не хотят. И не видят друзья палестинцев, что опасность для их подопечных исходит не от Израиля, а от той ситуации, в которую мир загнал палестинцев. Еще немного, и никакие международные усилия и никакие финансовые вливания не помогут людям, отвыкшим от работы в самом широком смысле этого слова, не помогут им не только строить свое государство, но и жить в искусственно созданной для них спонсорами и доброхотами бездействующей модели.

Сергей ВОСКОВСКИЙ