А судьи кто?

Именно поэтому я не согласна с реакцией типа “не нужна нам мораль вообще” и “послать этот суд по оси абсцисс”. Да это конкретное морализаторство – не мораль или даже антимораль, и эти суды и их судьи – не праведные. Но есть же у нас заповедь установить справедливый суд и законы, и необходимо понять, как ее выполнять. А поймем и продемонстрируем успех – тогда и гои тоже возьмут это на вооружение и скажут, что только так и надо и они всегда это знали.

Итак, главное обвинение – геноцид – сводится к тому, что в ведущейся нами войне от наших действий погибают так же и невооруженные люди (потому что “мирными” там никого назвать нельзя, включая младенцев, собирающих пазл “убей Израиль”).

Для начала повторю некоторые общеизвестные и тривиальные вещи: действующие международные законы рассчитаны на прежние тринитарные войны, в которых, по крайней мере теоретически, есть четкое разделение на 1. страну, которая ведет войну, 2. ее армию (вооруженных солдат, которых можно убивать, и разоруженных, которых можно брать в плен) и 3. ее гражданское население, невооруженное и по возможности держащееся подальше от фронта, которое следует оберегать и предоставлять ему гуманитарную помощь.

Да, и в прежних войнах это было не совсем так, и там Дрезден и Хиросиму хорошие парни (а только с них и спрос) уничтожали, не заморачиваясь сложным разделением на военных и гражданских , но это было тогда и на практике, а я говорю о будущем и о теории ( мы ж евреи, и нас всегда интересует идеальная картина мира, чтоб потом стараться приблизить к ней мир практически).

Сегодня у нас (и не только у нас) война 4-го поколения, как ее называют на иврите – “лживая война” – “мелхемет шекер”, от слов “сде крав рек” – война, в которой “поле боя пусто”.

Потому что 1. ХАМАС и Хизбалла – это не страны, 2-3 никакого различия между военными и гражданскими у них нет. Вооруженный хамасник сунул свой РПГ под детскую кровать – и он уже мирный беженец. Или окружит себя живым щитом детей – и они уже представляют собой оборонительное оружие, хоть сами дети и не вооружены.

Что делать в такой ситуации? Создать настоящий этический ответ на этот вопрос намного сложнее, чем ответ технический, вроде “железного купола” или “ветровки”. Мы не настолько сильнее противника, окопавшегося в многоуровневых бункерах, чтобы щадить невооруженных в данную минуту убийц без дополнительниго риска для собственного населения, как гражданского, так и солдат. А подвергать излишнему риску собственный народ – очевидно аморально. Более того, бандиты и прячутся за “мирными гражданами”, школами и больницами именно потому, что нам очень не хочется тех бомбить. А было б нам все равно – и им бы не было смысла окружать себя “живым щитом” и, возможно, потерь среди невооруженных было бы даже меньше. Решение – убрать гражданских с поля боя и отвести их по гуманитарным коридорам на юг – возможно, решает часть этой проблемы.

А пока мы ищем полноценное решение, мне кажется, что наш практический ответ международным инстанциям должен звучать не как “ах все вы врете, очередной кровавый навет”, а как встречное требование. Спросите газоватов – чего они хотят? Однозначно, бежать! Так откройте им хоть временные убежища вне Газы, создайте международный комитет по беженцам. Именно не “добровольный трансфер”, вызывающий так много нареканий, а помощь людям в бегстве от тягот войны.

И вишенкой на торте. Если газаваты страдают от насилия 75 лет (СЕМЬДЕСЯТ ПЯТЬ , то есть с 1948 года), как это заявил один из обвинителей, минюст ЮАР Ламула, то не логичней ли начать с того, под чьей властью они находились и от кого они страдали первые 19 лет, с 1948 по 1967-ой. Пусть именно эта страна предоставит им “гуманитарный коридор” на пути к странам, где они смогли бы обосноваться.

Ася Энтова