Авраам и Сарра. Из новой истории древнего Хеврона

“…Авраам похоронил Сару, жену свою,  в пещере поля Махпелы, против Мамрэ, он же Хеврон, в стране Кнаан…”

   Первая книга Торы “Берейшит”,  недельная глава “Хайей Сара”

Ранним декабрьским утром я собиралась в Хевронские горы и неожиданно подумала о том, что никогда у нас в израильских сводках погоды Хеврон не фигурирует. Любит метеослужба рассказывать о местных бурях и “хамсинах”, о снегопаде в Западной Европе и урагане в Индонезии. Хеврону с его микроклиматом в этих программах места не находится. Да что там погода… Когда в последний раз в израильских СМИ фигурировали новости из Хеврона или Кирьят-Арба? Это случается лишь в том случае, когда там происходят эксцессы, инциденты, политические конфликты.

А между тем, в бывшей древней столице иудейского царства сегодня живут граждане Израиля. Своим присутствием они ежедневно напоминают о праве еврейского народа на эту землю. Живут нелегкими буднями, растят детей, хоронят близких. Находятся всегда на передовой. Желтый забор отделяет, выражаясь на языке ЦАХАЛА, зону еврейского присутствия “В” от арабского района “А”. В зоне “В” проживают около семисот израильтян. А рядом – стотысячный арабский город Хеврон.

И вот впервые в составе группы журналистов я еду в Хеврон. Недалеко от КПП проезжаем огромную стоянку автомобилей с израильскими и палестинскими зелеными номерами. Автобус поднимается  в горы. Взгляд выхватывает  удивительно-строгую красоту этих мест: красно-коричневые виноградники, несобранные “паззлы” камней на черной поверхности земли, горные террасы причудливых форм, тусклую зелень редких деревьев, освещенную мягкими лучами зимнего солнца. Странно было в этом одиночестве природы увидеть брошенную автомобильную покрышку или другие признаки человеческого присутствия. Поселение Кирьят-Арба выплыло из-за горизонта, как корабль с бело-розовыми мачтами – крышами пограничных домов нового строящегося района.

А за ним появились каменные дома еврейского квартала Хеврона. В будничный полдень мальчишки играли в футбол, во дворах стояли велосипеды, на балконах сушилось белье. Фасады многих  домов были украшены развевавшимися на ветру израильскими флагами, словно празднование Дня Независимости не покидает этот город никогда. Все вокруг могло показаться  тривиальной мирной картинкой. Но энергетика Хеврона  такова, что тривиальности здесь быть не может. В детском садике на игровой площадке резвились малыши трех-четырех лет. Рядом сидела юная воспитательница. И вся эта идиллия была огорожена от внешнего мира высоким бетонным забором, совершенно не характерным для детских  садов других городов Израиля.

Просто помнят в Хевроне десятимесячную девочку Шалхевет Паз, погибшую в еврейском квартале “Авраам Авийну” от прицельного огня палестинского снайпера, стрелявшего по ребенку из арабского района Абу-Снэна. Погибшую на руках у матери светлым весенним днем. Сейчас на месте ее гибели стоит трогательный памятник.

Еврейское присутствие в Хевроне практически никогда не прерывалось. Даже если не уходить в далекую историю семилетнего властвования царя Давида в первой столице Иудеи или в средневековые  времена изгнания испанских евреев, многие из которых поселились в этом городе в шестнадцатом веке.

У еврейского Хеврона есть светлые страницы расцвета и черные главы горя и боли. Сегодня о прошлом города рассказывают залы музея, открытого в здании “Бейт-Хадасса”. История  “ишува”, остановивший жизнь еврейской общины кровавый погром 1929 года, жертвами которого стали шестьдесят семь человек, освобождение Хеврона в дни Шестидневной войны 1967 года и возвращение евреев в город… Музей создан руками замечательного художника, жителя Хеврона Шмуэля Мушника. Как жаль, что его не посещают тель-авивские и хайфские школьники, изучающие историю своей страны. Одно посещение музея могло бы заменить несколько скучных школьных  уроков и дать ребятам материал для серьезного и эмоционального размышления. Но вряд ли в ближайшие годы посещение Хевронского музея будет включено в учебную программу. Впрочем, большинство моих знакомых коренных  израильтян, любознательных туристов, каждый год выезжающих  за границу в поисках новых впечатлений, сказали мне, что никогда не были в Хевроне…

Новую историю еврейского Хеврона можно отсчитывать с 1967 года, когда сразу после освобождения Иерусалима в город въехал Главный раввин Армии Обороны Израиля генерал-майор Шломо Горен. Он повесил бело-голубой флаг над  пещерой Праотцев (Меарат ха-Махпела), внес свиток Торы и впервые за многие годы помолился там. Впрочем,  вслед его “самоуправству” уже летела телеграмма, подписанная министром обороны: израильский флаг над пещерой Праотцев снять и свиток Торы вынести. Прибывший Моше Даян заверил местных жителей, что “Меарат ха-Махпела” останется мусульманской мечетью. И еще  долгое время верующим евреям пришлось отвоевывать свое право молиться там. Сегодня для еврейского населения открыты маленькие залы Авраама и Сары, Якова и Леи. Огромный зал Ицхака и Ривки с выходом в сами пещеры находится в мусульманской части здания и открыт для евреев только десять праздничных дней в году.

Мне повезло присутствовать на обряде “брит-мила”, происходившем в зале Авраама и Сары. Молодые родители, гости, праздничная суматоха и восьмидневный  малыш, совершенно не понимающий важности момента. Он заплакал от мгновенной боли, а затем задремал, причмокивая пустышкой с каплей традиционного красного вина. Назвали малыша Бенайягу и, конечно, это радостное событие останется в памяти семьи.

А первая церемония “брит-мила” в пещере Праотцев после освобождения Хеврона проходила тайно, но затем информация о ней была напечатана во всех центральных газетах. Об этой тайной операции мне с улыбкой рассказала  удивительная женщина, живая легенда Хеврона Сара Нахшон. Художник Барух Нахшон и его жена Сара, в прошлом жители Хайфы, были одними из первых поселенцев Хеврона – Кирьят-Арба, переехавшими в этот район в 1968 году. И пятый ребенок в их семье стал первым младенцем нового еврейского Хеврона. На просьбу провести обряд обрезания сына в пещере Махпела молодые родители получили отказ, мотивированный властями необходимостью использования в обряде вина, который неприемлем в мусульманских традициях.

Когда в семье Нахшон родился следующий сын, Сара решила не просить разрешения на “брит-милу”. Собравшиеся у нее дома приглашенные гости с удивлением обнаружили, что счастливая мать с младенцем возвращается из пещеры Праотцев. Там, при сохранении полной тайны, в зале Авраама и Сары была проведена церемония обрезания ее малыша, первая в Хевроне, и, как утверждает Сара, маленькая бутылка вина, принесенная для этой цели, не стала помехой для мусульманских богослужений.

Вся жизнь семьи Нахшон, ее горе и радости, связаны с Хевроном и Кирьят-Арба. Здесь выросли одиннадцать детей Баруха и Сары. Здесь она потеряла сына… Это случилось летом 1975 года. Девятый ребенок в семье, названный Авраамом-Едидьей, умер во сне в колыбельке. Было ему только полгода. Барух Нахшон в это время находился в отъезде, и его жене пришлось все решения принимать самостоятельно. И тогда убитая горем женщина решила похоронить сына на древнем хевронском кладбище. В течение пяти веков на этом кладбище хоронили жителей еврейского квартала Хеврона, здесь покоятся жертвы погрома 1929 года, причем, страшно думать об этом, но в отдельной братской могиле похоронены части тел зарубленных хевронцев. Во времена иорданского правления кладбище было разрушено и многие надгробья разобраны местными жителями на стройматериалы.

Спустя сорок шесть лет после трагических событий  мать умершего мальчика вдруг поняла, что неожиданная смерть ее ребенка несет определенную миссию. Она попросила разрешения похоронить маленького Авраама на территории кладбища и получила отказ. Израильские власти боялись вызвать гнев арабского населения.  В город были стянуты дополнительные части армии и полиции, чтобы предотвратить “самоуправство”. Но решительно настроенная молодая женщина с завернутым тельцем ребенка на руках направилась на КПП, где была остановлена израильскими солдатами. “Если вы не позволите мне пройти на кладбище, я сделаю это без вашего разрешения”, – сказала она солдатам. Растерянные солдаты связались по рации с командованием. В итоге было принято решение: похороны не разрешать, но мать не останавливать. И Сара продолжила свой трагический путь. Можно только представить, каких жизненных сил стоили ей пройденные метры дороги. Но вскоре ее догнал военный джип, и юный солдат обратился к ней: “Госпожа Нахшон, дорога к кладбищу очень далека. Я отвезу вас туда”.

Ночью еврейская община Хеврона хоронила маленького Авраама,  сына Сары. “История древнего города повторилась спустя тысячи лет, – говорит Сара Нахшон, – Авраам, наш праотец, пришел в землю Хеврона, чтобы похоронить свою жену Сару. Мне же пришлось после долгих лет отлучения от родных мест первой хоронить здесь своего сына Авраама”.

Жители города установили охрану на кладбище, чтобы предотвратить осквернение детской могилы. Одним из охранников стал новый репатриант из Новосибирска, профессор физики Бен-Цион Тавгер. Он взял на  себя невероятную миссию: вместе с несколькими энтузиастами восстановил  старое еврейское кладбище, вывез мусор, выкорчевал выросшие деревья, виноградные лозы, починил надгробия. Причем все это делалось без малейшей поддержки властей, не желавших “дразнить гусей”. Бен-Циона несколько раз арестовывали все за то же “самоуправство”, но он довел начатое дело до конца. И то, что еврейское кладбище сегодня действует, во многом заслуга этого человека, сиониста, идеалиста, бесконечно влюбленного в “эрец Исраэль” и рано покинувшего эту землю. Тем более грустно было читать на одном из порталов интернета, что внук Бен-Циона, молодой и популярный актер Пини Тавгер, положительно отнесся к  письму группы израильских деятелей культуры, призывающих бойкотировать новый Дворец Культуры в  городе Ариэле. Он заявил, что подумал бы дважды, если бы получил приглашение выступать в столице Самарии.

Но вернемся к удивительным хевронским историям из жизни Сары Нахшон. В конце девятнадцатого века в центре еврейского Хеврона было построено одноэтажное здание, названное “Хесед Авраам”. Оно стало местным общинным домом, здесь лечили больных, помогали нуждающимся. Через несколько лет был надстроен второй этаж к этому зданию – и американская еврейская организация “Хадасса” открыла лечебницу, в которой оказывалась медицинская помощь всем жителям Хеврона, и евреям, и арабам, и христианам. После погрома 1929 года лечебница “Бейт-Хадасса” опустела, а само здание долгие годы стояло полуразрушенным. Израильское правительство не допускало восстановления старых еврейских кварталов Хеврона из опасения новых конфликтов с арабами. Но жители Кирьят-Арба, мечтавшие вернуться в древний город, считали  иначе.

Спустя полвека, весной 1979 года, произошло событие, изменившее демографию Хеврона. Глубокой весенней ночью пятнадцать женщин и тридцать пять детей через окно проникли в охраняемое армией здание “Бейт-Хадасса”. Среди них была Сара Нахшон со своими детьми. Сейчас она с улыбкой вспоминает об этом времени. “Я сказала детям,- рассказывает Сара, – что этой ночью не нужно надевать пижамы, и мы отправимся в путешествие. Радости их не было конца. Малыши получили пакеты со сладостями и были очень довольны. По лестнице, приставленной к окну, мы занесли в здание вещи первой необходимости, матрасы, продукты, газовые баллоны, кухонные горелки. Нам помогали ребята-подростки. Старшие девочки  убрали помещения, разложили матрасы, и возбужденные дети, полные эмоций, запели. Лишь тогда военные, охранявшие ворота, обнаружили, что в здании находятся люди. “Как вы оказались здесь? – спросили изумленные солдаты. И одна из малышек, вспомнив главу Торы, ответила: “Наш праотец  Яков построил нам лестницу, и мы спустились с неба”.

Почти год прожили женщины с детьми в полной изоляции, отрезанные от своих мужей. Власти не решились изгонять их, но вход в здание был закрыт, и семьи могли общаться только через решетчатые ворота. Сколько мужества и терпения нужно было вложить этим женщинам в каждую минуту пребывания там, без электричества, отопления, водопровода, канализации, в тяжелейших условиях, в жару и холод. На территории “Бейт-Хадасса” для старших детей была открыта школа, чтобы ребята не отставали от своих сверстников.

В конце каждой недели  студенты йешивы из Кирья-Арба приходили к воротам здания и устраивали для женщин и детей церемонию прихода Субботы, сопровождаемую молитвами и пением. В один из субботних летних вечеров 1980 года по учащимся йешивы был открыт огонь с крыши арабского дома. Погибло шестеро молодых парней. Эта трагедия всколыхнула всю страну, и, под давлением общественности, ворота “Бейт-Хадассы” открылись. Семьи смогли воссоединиться, и в Хевроне началось восстановление еврейских кварталов города. Со временем к зданию бывшей больницы были достроены еще два жилых  этажа. А свою одиннадцатую дочь Сара и Барух Нахшон назвали Хадасс, что на иврите означает “мирт”. Сейчас ей тридцать один год.

Сегодня в Хевроне существуют пять компактных районов, в которых  проживает еврейское население. Маленький торговый центр закрыт по армейскому приказу и двери всех магазинов заколочены. Единственным местом встреч является небольшое кафе, в котором школьники  после уроков любят вместе поесть пиццу. Они шумят, смеются, как все их сверстники  в других израильских городах. Хеврон живет своими буднями, у его жителей спокойные,  улыбчивые лица. Пресс-секретарь местной  еврейской общины  Ноам  Арнон, встретившийся с  нашей журналистской группой,  рассказал, что во время  Второй ливанской войны здесь был оказан гостеприимный  прием многим жителям  севера Израиля, покинувшим обстреливаемые дома.  Затем он добавил слова, которые мне особенно запомнились: “В галуте (рассеянии) в еврейских семьях не мечтали вернуться к башням Азриэли или Хайфскому университету, а стремились к своим корням: Иерусалиму и пещере Праотцев в Хевроне. Здесь наша история, и вера, и частичка нашей души. Здесь корни еврейского народа, без которых ему не быть уверенным и сильным”.

Каждому из нас решать, насколько эти слова  близки его сердцу.

***

Недавно  в новостных блоках появилась информация, которую можно считать логическим завершением статьи. Предлагаю ее вниманию читателей. Министр образования Гидон Саар побывал в Хевроне и Кирьят-Арба, посетил «Меарат ха-Махпела» и  официально сообщил  о новом проекте своего министерства. Со следующего года посещение  Пещеры Праотцев  в  Хевроне будет введено в учебную программу, которая постепенно охватит все старшие школы  Израиля. Гидон Саар встретился в Хевроне с группой еврейской молодежи из Британии и, беседуя с нею, сказал,  что видит в этом  проекте важную задачу для воспитания  юных  израильтян, которым  необходимо больше знать об исторических корнях своего народа.

Сама «Меарат ха-Махпела»  в прошлом году была признана историческим  памятником, охраняемым государством.

                                                                                     Лина ГОРОДЕЦКАЯ

Израиль