Легендарный пианист

Share this post

Легендарный пианист

Недавно в Дэвис-Холле состоялся долгожданный концерт Евгения Кисина. Предыдущий его концерт состоялся в марте 2009 года, а предшествовавший ему  – шестью годами раньше, в 2003. Не балует выдающийся пианист сан-францисскую публику. Наверное, не знает, с каким нетерпением наши любители музыки ждут встречи с ним. В первом отделении была исполнена Соната ре-мажор Шуберта («Гастейнер», по названию […]

Share This Article

Недавно в Дэвис-Холле состоялся долгожданный концерт Евгения Кисина. Предыдущий его концерт состоялся в марте 2009 года, а предшествовавший ему  – шестью годами раньше, в 2003. Не балует выдающийся пианист сан-францисскую публику. Наверное, не знает, с каким нетерпением наши любители музыки ждут встречи с ним.

В первом отделении была исполнена Соната ре-мажор Шуберта («Гастейнер», по названию городка, в котором,  в основном, создавалось это произведение). Сочинённая в 1825 году, когда Шуберт был ещё относительно здоров и провёл лето в австрийских предгорьях, соната отражает духовность и достаточно светлое настроение композитора.

После публикации соната быстро приобрела известность. Роберт Шуман отнёсся к ней с особой нежностью и написал с увлечением: «это такое типично шубертовское, порывистое, переполняющее…». В исполнении Кисина – быстрая, энергичная, то и дело меняющая окраску первая часть; задумчивое начало и вариационное развитие основной темы второй части с усилением громогласности и с последующим ослаблением звучания до пианиссимо; развитие сюжета с чередованием форте и пиано третьей части, в которой пробиваются и «солнечные» лучи; заканчивается соната четвёртой частью, юношеским, счастливым восприятием окружающего мира.

Все рецензии в мире, оценивающие исполнение Кисина, всегда положительны, но бывают и небольшие критические замечания: то он играет слишком громко, то слишком тихо, то слишком быстро и т.п. Думаю, эти замечания не отражают реальные ситуации, ибо такие рецензенты требуют привычного исполнения того или другого сочинения, тогда как пианизм Кисина может быть совершенно непривычным, но всегда – очень убедительным. Иногда ему приписывают трактовки чисто «русского характера» с их «излишней монументальностью». Возможно, стремление к излишней монументальности встречается у некоторых музыкантов как российского, так и нероссийского происхождения. Но неужели Рихтера, Софроницкого, Горовица, Кисина можно отнести к исполнителям с подобным недостатком?

Кисин обладает безупречной техникой, позволяющей ему играть то необычайно тихо, то громоподобно. Откуда у музыканта среднего роста и «интеллигентного» телосложения может быть такая сила звукоизвлечения? Отнюдь не из спортивного зала, который музыкантам противопоказан. Никаких трудностей  Кисин не испытывает, исполняя нужные пассажи с невероятной скоростью. Это всё -результат повседневной и изнуряющей работы за роялем.

А какая у Кисина техника стаккато (острые отрывистые звуки), легато (певучесть звучания) и т.п. Но вот уже совсем таинственная вещь – разнообразный характер звучания рояля, своеобразная окраска звука, меняющаяся в зависимости от художественной цели, поставленной себе исполнителем. И всё это имеется в арсенале Кисина!

Второе отделение концерта было отдано Скрябину. Александр Скрябин (1872 – 1915) – потомок очень знатного боярского рода. Мать Александра умерла в двадцатитрёхлетнем возрасте, и заботу о Саше взяли на себя его бабушки и одна из тёток. В 1888 году Александр поступил в Московскую консерваторию на фортепианное отделение, которое благополучно закончил. Примерно в это же время он увлёкся композиторской деятельностью. Скрябин обладал так называемым «цветным слухом», что было не только достоинством композитора, но и проблемой его здоровья. Творчество Скрябина оказало существенное влияние на фортепианную и симфоническую музыку ХХ века. Будучи поэтической натурой, он пытался в своей музыке синтезировать различные религиозные, философские и просто эксцентрические идеи.

В рецензируемом концерте Кисин исполнил Вторую сонату Скрябина из цикла, состоящего из двенадцати сонат, – двухчастную сонату соль диез минор, Ор. 19, под названием «Соната-Фантазия». Созданная  четырнадцатилетним мальчиком, она необычайно красива и явно написана под влиянием Шопена. Сорокадвухлетний Кисин сумел погрузиться в атмосферу этой юношеской, прелестной музыки, с её чистотой, благородством  и романтичностью первой части, и быстрой, несколько экспансивной,  второй  части, привносящей настроение влюблённости и волнения.

А затем Кисин блестяще исполнил семь «жемчужин» из «Двенадцати этюдов», Ор.8, Скрябина. Все – в разных тональностях и с различным характером и настроением. Они были исполнены по-разному, в зависимости от характера этюда: свободно, раскрепощённо, изящно, ярко, эмоционально, легко преодолевая все технические трудности. Особенно ярко прозвучал  очень популярный  «Патетический этюд» (этюд №12, ре диез минор). Кисин ещё раз подтвердил своё положение в музыкальном мире как одного из самых выдающихся современных пианистов.

Бурная продолжительная овация зала воодушевила Кисина на исполнение на бис ещё трёх произведений: Второй части («Сицилианы») сонаты Баха №2 для флейты в аранжировке Кемпфа, этюда Скрябина до-диез минор, Ор. 42,  №5, Полонеза Шопена ля-бемоль мажор, Ор.53.

Евгений Игоревич Кисин родился в Москве в 1971 году. Отец – инженер, работавший в «закрытом учреждении», мама – пианистка, работавшая в детской музыкальной школе, сестра Алла, на 10 лет старше Жени, училась игре на фортепиано.

Приведу некоторые интересные выдержки из беседы Надежды Сикорской с Кисиным в июле 2013 года, опубликованной в «Нашей Газете» – русскоязычном издании, выходящем в Швейцарии.

– Бытует легенда, что Вы начали играть, не достигнув двухлетнего возраста.

– Возможно, я начал слушать, как сестра занимается на рояле, ещё до рождения – она на десять с половиной лет старше меня. В первые 11 месяцев моей жизни я слушал её, стоя в манеже, а потом, в 11 месяцев, пропел тему фуги Баха, над которой она тогда работала. После этого я начал петь на слух всё, что слышал от сестры, с имевшихся дома пластинок, по радио… Когда я дорос до того, чтобы, стоя на полу, дотянуться до клавишей, мне было два года и два месяца. Я начал играть по слуху сначала одним пальцем, а потом и всеми десятью. Вот как это было.

– Я уверена, что Вы прекрасно помните первую встречу с Анной Павловной Кантор. Вам было тогда пять или шесть лет.

– Да, встреча была организована одной из подруг моей мамы, не сказавшей об этом родителям, которые не хотели тогда, чтобы я был музыкантом. Я уже не помню, как всё было, но Анна Павловна неоднократно рассказывала, как всё происходило. Я начал играть для неё на слух, по памяти. В то время слушать музыку и воспроизводить её были два моих любимых занятия. И вот я сыграл «Балладу» Шопена, 12-ю Рапсодию Листа, отрывки из «Щелкунчика» Чайковского. И тут мама сказала, что я также люблю импровизировать, играть свою собственную музыку. Анна Павловна попросила меня сыграть тёмный лес и встающее над ним солнце, пение птиц и так далее. Я сыграл, она похвалила меня и попросила повторить, а я ответил, что не помню. Она мне не поверила и спросила, могу ли сыграть по-другому про тот же тёмный лес, думая, что я повторюсь. А я сыграл что-то совершенно новое.

Тогда она пригласила ещё двух педагогов. Они меня послушали, и одна из них, очень милая женщина, педагог по сольфеджио, сказала маме, что меня нужно отвести к логопеду: тогда никто, кроме родителей, не понимал ни слова из того, что я говорил! В общем, меня приняли в Гнесинскую школу, где я проучился 12 лет. За эти годы наша семья очень сблизилась с Анной Павловной, у которой никогда не было собственной семьи. Всю жизнь она посвятила своим ученикам.

 

Евгений Кисин

В шестилетнем возрасте судьба свела Евгения с его единственным на всю жизнь педагогом, Анной Павловной Кантор, с которой он начал заниматься дома, затем в детской музыкальной школе, продолжил – в гнесинском музыкальном училище, а затем и в институте Гнесиных. Анна Павловна фактически стала членом его родительской семьи. В десятилетнем возрасте мальчик впервые выступил с оркестром, через год дал свой первый сольный концерт, а в двенадцать лет сыграл оба концерта Шопена в Большом зале Московской консерватории.

В 1985 году он впервые выступил с концертами за рубежом и успел сыграть Первый концерт Чайковского с оркестром под руководством Герберта фон Караяна. В сентябре 1990 года Женя впервые приехал в США, где выступил в самых престижных залах Нью-Йорка. После этого – в лондонском Альберт –Холле. Это был первый фортепианный вечер в популярном зале за всю его тогда столетнюю историю.

Кисин ведёт интенсивную концертную деятельность в Европе, Азии и Америке, выступая с лучшими оркестрами мира под управлением самых выдающихся дирижёров. Несколько реже выступает в концертах камерной музыки с наиболее выдающимися музыкантами и значительно чаще – в сольных концертах.

В последние годы изучил идиш и свободно владеет им, несколько раз посетил Израиль с интересными концертными программами. Правительство Израиля, минуя все формальности, в 2013  году предоставило ему гражданство. Кисин – большой знаток литературы и часто выступает с поэтическими вечерами на идиш и русском. Иногда это смешанные программы, в которых задействована и фортепианная музыка. У него безупречная и очень красивая русская речь, которую он не растерял в своём «кочевом» образе жизни. Живёт, в основном, в Нью-Йорке. Какое-то время жил ещё и в Лондоне в собственной квартире, затем купил квартиру в Париже и сейчас делит своё относительно свободное время между Нью-Йорком и Парижем .

Его искусство является общепризнанным. Он два раза был удостоен премии «Грэмми», награждён в России очень почётной премией «Триумф», премией Бенедетти Микеланджели (Италия), премией Шостаковича в России, премией Караяна в Германии и многими другими престижными премиями. Почётный доктор многих знаменитых университетов. Единственный недостаток  музыканта – то, что он слишком редко появляется в Сан-Франциско… 2

 

Вышла в свет книга Х. Анатольева «Пленённый музами Парнаса», посвящённая музыкальной жизни Сан-Франциско и Района Залива и содержащая большое количество цветных иллюстраций. Книгу можно приобрести в Сан-Франциско в аптеке на 2300 Sutter St. (тел. 567-3223).

Х. АНАТОЛЬЕВ

 

Share This Article

Независимая журналистика – один из гарантов вашей свободы.
Поддержите независимое издание - газету «Кстати».
Чек можно прислать на Kstati по адресу 851 35th Ave., San Francisco, CA 94121 или оплатить через PayPal.
Благодарим вас.

Independent journalism protects your freedom. Support independent journalism by supporting Kstati. Checks can be sent to: 851 35th Ave., San Francisco, CA 94121.
Or, you can donate via Paypal.
Please consider clicking the button below and making a recurring donation.
Thank you.

Translate »