100 баксов на дороге не валяются
Некоторые случаи в такси просто просятся быть услышанными. Еду в воскресенье тихим солнечным утром по русско-китайскому району Ричмонд, по ул. Гири. Останавливает благообразный старичок. Немного насторожил старый бумажный пакет из продуктового магазина с вещами, и слегка стеклянные выпученные глаза. Подбираю. Едет недалеко, в Сансет, свой дом. Начинает жаловаться на друга. Тот, дескать, звал его несколько лет к себе в гости. наконец уговорил. Весь вечер, как водится, говорили, поспорили. Старичок взялся заварить кофе, кофеварку случайно сломал. Друг стал на него ругаться, обзывать плохими словами. Рассказывает дальше: “Я ему говорю, она уже, наверное, была поломана, чего ты обзываешься? А он еще обиднее обзывается. Ну, я всегда с собой нож ношу, вот этот” (Достает из ножен кухонный нож, а они, зараза, палец отрежут – не почувствуешь.) ” Я хотел его пырнуть пару раз, вот так..”(И водит мне этим ножом вдоль шеи, но, правда не касаясь.)
” А друг мой достал свой пистолет. Ну, что я буду с ножом делать против пистолета? Вот, еду домой. У меня дома тоже пистолет есть, возьму его, поеду к нему обратно и пристрелю.”
Вроде высказался, а нож, зараза, от моей шеи не убирает. Я ему так, осторожно:
– Да, есть люди, которые заслуживают смерти. Я сам знаю парочку таких. Но ведь это ж опасно. Копы поймают, посадят до конца жизни…
– Да нет. Я уже придумал. У него дом в лесополосе, за городом. Я за деревом спрячусь и позвоню, попрошу его выйти на крыльцо. Он выйдет – я его и хлопну. Знаешь, скольких я во Вьетнаме хлопнул?
И нож, слава Богу, обратно в ножны кладет. Я выдохнул, деньги с него за поездку взял, педаль в пол, за угол заехал. Звоню жене. Руки трясутся, голос дрожит. Рассказываю ей.
Но Алену так просто не прошибешь. Она мне:
– Ну так и что?
– Что “что”?
– Ну посуди сам: такси брал, значит на машине не ездит. За город – это дальничок. Да и еще сто процентов “Туда и обратно”, двойной счетчик. Быстро едь обратно, стучи в дверь, пока другое такси не вызвал!
Так она, конечно пошутила, чтобы подбодрить меня. Алёна добрая и некорыстная. Она за несколько дней до этого случая взяла заказ на Марине, в гостинице. Было уже конец смены, заказ брать стрёмно, вдруг возьмут в другую от гаража сторону. Но Марина – на самой окраине Сан-Франциско, дальше только мост Голден Гейт (“Золотые ворота”).
Я ей говорю: «Бери, может, аэропорт. Но – как назло – девушка лет двадцати решила поехать посмотреть на мост. Приехали, на счетчике – $5.70. Девушка даёт $100 и говорит: “Сдачи не надо. Мне все равно деньги уже не нужны”. А надо сказать, что Голден Гейт мост – одно из излюбленных мест самоубийц, с него в среднем спрыгивают раз в две недели. Все погибают, кроме одного парня, который не был самоубийцей и просто не знал, что это смертельно.
Короче, Алёна хватает девушку за руку и выясняет, что девушку никто не любит, что ее бросил парень и она поругалась с мамой, и жить, естественно, ей уже незачем. На что Алёна резонно отвечает: “Как это незачем, ведь у тебя есть сто баксов!” Похоже, что в этом аргументе действительно есть очень большая внутренняя логика, потому что девушка начинает прислушиваться, и Алена продолжает: “Смотри, я знаю одно шикарное место, поехали” Счетчик не включает, везет ее в хороший бар, где тусуются приличные компьютерщики-программисты, говорит с ней по дороге о шмотках, рассказывает пару анекдотов. Долго прощаются у входа в бар, девушка плачет от счастья у Алёны на плече, Алена отдает ей стольник, смена закончилась.
По дороге в гараж Алена звонит мне, вся в чувствах, и я ей многозначительно голосом какого-то киногероя говорю: “Ты сделала то, что должна была сделать. Но – кто знает? Может быть ты сделала ошибку. Сто баксов на дороге не валяются!”
Андрей БУЛГАК
