Жизнь Ли Миллер

Эта статья была написана несколько лет назад, как отклик на выставку «Искусство Ли Миллер» в Музее современного искусства (SFMOMA). Только что в сан-францисском Музее Почётного легиона (Legion of Honor) открылась выставка «Мэн Рэй и Ли Миллер: Партнёры в сюрреализме». На первый взгляд, это две совершенно разные выставки: первая должна была дать нам возможность услышать неповторимый голос художника, вторая – продемонстрировать, как два человека дополняли друг друга, работая в рамках определённого художественного течения. Но, посмотрев нынешнюю выставку, я сообразил, что практически всё, что я могу сказать о ней, я уже сказал вот в этом моём отклике на выставку «Искусство Ли Миллер».

Да, нынешняя выставка в Музее изящных искусств отличается от той, что была в МОМА. Выставка в МОМА имела своей целью рассказать о всей карьере Ли Миллер, поэтому она была рыхлой, изобиловала второстепенными, практически любительскими фотографиями. Самая существенная её часть относилась ко времени 1929-1932 гг., когда Ли Миллер была ассистенткой и подругой Мэн Рэя. Нынешняя выставка, организованная разумно, я бы сказал, изящно, сосредоточена как раз на этих трёх годах из жизни Мэн Рэя и Ли Миллер. Таким образом, ядро экспозиции практически перешло из одной выставки в другую. 

На предшествующей выставке не было, пожалуй, лишь двух важных объектов, связанных с отношениями Мэн Рэя и Ли Миллер: метронома («Объект разрушения») и картины Мэн Рэя «Любовники»¹. На теперешней выставке в Музее почётного легиона оба они представлены. Метроном – в виде авторского новодела, картина «Любовники» –  в виде фотокопии, цветной фотографии, сделанной самим Мэн Рэем. Иначе сказать, они представлены копиями, ничем не отличающимися от репродукций, которые любой мог бы увидеть и без всякой выставки в какой-нибудь книге.

Поразмыслив, я решил предложить читателям эту статью, которая, по-моему, достаточно подробно рассказывает об отношениях и сотрудничестве Мэн Рэя и Ли Миллер (тем более, что, хоть она и публиковалась раньше, на интернетовских сайтах я найти её не смог).  

  ***

 Даже среди тех, кто интересуется изобразительным искусством, не много найдется людей, знающих что-нибудь о Ли Миллер. Особо въедливые, возможно, вспомнят, что несколько лет Ли была натурщицей и подругой Мэн Рэя, и в памяти у них всплывут фотографии и полотна одного из самых знаменитых художников первой половины 20 века. Но это, вероятнее всего, будет не столько лицо Ли Миллер, сколько ее шея с общеизвестной фотографии или изображение ее глаза, приклеенное к маятнику метронома, или ее губы с картины «Любовники».

Те, кто интересуется историей, может быть, вспомнят фотографию, на которой запечатлена сама Ли Миллер моющейся в ванной Гитлера.

Спросите про собственное творчество Ли Миллер – и те, и другие будут в затруднении. «Да, возможно, не исключено…» Мало кто об этом знает. И, говоря ответственно,  –  наверное, это справедливо.

При этом, не затрудняя себя поиском, вы обнаружите просто в интернетовских книжных магазинах целую пачку ее биографий (шесть выскакивают сразу), три документальных фильма и два серьезных высококачественных альбома. Первый из этих альбомов, выпущенный в 1989 году престижным издательством «Thames and Hudson», был приурочен к выставке фотографий Ли Миллер, которая демонстрировалась в Вашингтоне, Нью-Йорке, Новом Орлеане, Миннеаполисе, Сан-Франциско, Чикаго и Санта-Монике. Второй альбом подготовлен британским «Victoria and Albert Museum» в паре с выставкой, отмечающей столетие — в 2007 году — со дня рождения Ли Миллер.

И, говоря серьезно, – такое внимание тоже, наверное, справедливо.

 ***

Элизабет Миллер родилась 23 апреля 1907 года в пригороде Нью-Йорка. Отец ее, Теодор Миллер, был инженером, изобретателем и заядлым фотолюбителем. Он любил фотографировать своих сыновей Джона и Эрика, но больше всего – дочку Элизабет. С дочерью у него были особые отношения, и все биографы Ли Миллер, начиная с ее сына Энтони, высказывают предположение, что отношения отца и дочери были даже чересчур особыми. Так или иначе, Теодор Миллер нередко фотографировал Элизабет-ребенка и Элизабет-подростка обнаженной (по нынешним временам, за любую из этих фотографий он угодил бы в тюрьму). К этим фотосеансам Элизабет привлекала еще и своих подростков-подружек.

В 1925 году 18 летняя Элизабет в первый раз посетила Париж. Возможно, посетила – не совсем правильное слово, поскольку она прожила в Париже целых семь месяцев.

В 1926 году Элизабет вернулась в Америку, а в 1927-м на одной из улиц Манхэттена незнакомый мужчина буквально выхватил ее из-под колес автомобиля. Этот мужчина, по имени Конди Наст, был издателем журнала «Вог». Спасенная девушка произвела на него впечатление, и уже в марте 1927 года ее портрет украшал обложку «Вога». Так Элизабет стала натурщицей и манекенщицей (или, как почему-то говорят нынче в России, моделью). В том же 1927 году, обзаведясь собственной квартирой, Элизабет переселилась из пригорода в Нью-Йорк.

Среди тех, кому Элизабет довелось позировать, был и великий Стейхен, который, кажется, и рассказал ей про американского фотографа Эммануила Радницкого, живущего в Париже и взявшего себе имя Мэн Рэй.

В 1929 году, снова приехав в Париж, Элизабет решила, что она сама хочет быть фотографом, и учиться фотографии она будет именно у Мэн Рэя. Явившись в его студию на Rue Campagne Premiere, юная американка не застала хозяина и, как она вспоминала много позже, решила зайти в «бар, Bateau Ivre, принадлежащий какому-то русскому», где, как ей говорили, Мэн Рэй часто бывал. И Мэн Рэй действительно появился в баре Bateau Ivre, который, правда, расположен не по соседству с его студией, а на расстоянии четырех остановок метро, так что, наверное, стоит говорить не о случайном везении, а о настойчивости. Когда Мэн Рэй вошел в бар, Элизабет выпивала с хозяином. Вот как Элизабет Миллер, переименовавшая себя с этой минуты в Ли, вспоминает первую их встречу: «Меня зовут Ли Миллер, – сказала я. — Я ваша новая ученица». Он ответил, что не берет учеников, и в любом случае он уезжает. Я сказала: «Я знаю, и я еду с вами». И я поехала. Мы прожили вместе три года. Меня звали мадам Мэн Рэй, так у них принято во Франции».

Ли Миллер училась быстро. Она не только проявляла и печатала, но и ассистировала Мэн Рэю, а потом и снимала самостоятельно, так что какие-то фотографии Мэн Рэя 1929-32 годов были сделаны ими совместно. В том числе и знаменитая «Ли Миллер. Шея», перекадрированная при печати и при печати же приобретшая свою мягкую, сплывающую фактуру. По словам Ли Миллер, мастер забраковал негатив, она же достала негатив из мусора и принялась экспериментировать. У нас нет оснований ей не верить (тем более, что негатив сохранился, и мы можем увидеть прямой с него отпечаток), но где закончились ее эксперименты и с какого момента Мэн Рэй сам взялся за дело, — этого мы не знаем. Сложившаяся практика такова, что все вышедшее из мастерской художника считается работой этого художника. Начиная от живописцев эпохи Возрождения и кончая нынешними умельцами поп-культуры.²

Вскоре Ли Миллер открыла собственную студию и сняла собственную квартиру недалеко от студии Мэн Рэя. Ночи, правда, они проводили вместе. Кроме тех ночей, которые Ли Миллер посвящала героям своих увлечений, — на свободе такого рода она настаивала. Впрочем, по тем временам и нравам той компании, в этом не было ничего необычного. Мэн Рэй, однако, каждый раз ревновал, писал ей экзальтированные письма, хотя и пребывал в уверенности, что она в конце концов вернется к нему. И она возвращалась, пока в 1931 году у нее не завязался роман с очень богатым египтянином Азизом Элоу Беем, роман, в результате которого Наймет, жена Бея³, покончила с собой, а Ли Миллер переселилась к Бею.

Мэн Рэй тоже грозил покончить с собой.

В сентябре 1932 года в журнале «This Quarter» Мэн Рэй опубликовал свою знаменитую фотографию «Объект разрушения». На фотографии запечатлен метроном, к маятнику которого скрепкой пришпилена фотография глаза. Глаза Ли Миллер. К фотографии прилагался текст: «Возьмите фотографию той, кого вы раньше любили и которую у вас больше нет возможности видеть. Вырежьте из фотографии глаз, прикрепите его к маятнику метронома и, регулируя вес, добейтесь нужного ритма. Увеличивайте скорость, пока не достигнете предела устойчивости. Возьмите тяжелый молоток и разбейте конструкцию одним ударом».

В декабре 1932 года Ли Миллер закрыла свою студию и уехала в Нью-Йорк. В ночь  ее отъезда, холодную и дождливую, Мэн Рэй столкнулся в Café du Dome с Жаклин, натурщицей, которой случалось позировать ему. Жаклин была на грани разрыва со своим любовником, скульптором Майо. Два человека, выпивавшие в одиночестве, почувствовали, что могут говорить друг с другом. Во всяком случае, сдержанный, если не скрытный Мэн Рэй, к удивлению Жаклин, принялся рассказывать ей про Ли Миллер: как он многократно предлагал ей выйти за него замуж, но она каждый раз отказывалась. Кафе закрывалось, под дождем они дошли до мастерской Мэн Рэя, где, как вспоминает Жаклин, по предложению Мэн Рэя они принялись фотографировать друг друга то с петлей, наброшенной на шею, то с пистолетом, то с ножом, и Жаклин рассказывает, что в какой-то момент, уже после полуночи, под шум дождя, колотящего в окна, она смотрела на Мэн Рэя через видоискатель камеры — лицо кривится в улыбке, к виску прижат пистолет, палец на спусковом крючке, — и вдруг на нее накатил ужас: заряжен ли пистолет, раздастся ли сейчас сухой щелчок или настоящий выстрел?

Вернувшись в Нью-Йорк, Ли Миллер открыла там свою фотостудию, которую она рекламировала как «представляющую школу фотографии Мэн Рэя». Коммерческой работы было не так уж много, зато было достаточно желающих получить свой портрет. То есть похоже, что, несмотря на депрессию, студия процветала, пока Ли не решила закрыть ее и, выйдя замуж за Азиза Бея, отправиться в Каир.

Из Египта Ли Миллер писала Мэн Рэю, и отношения их приняли благообразную дружескую форму, а летом 1937 года, приехав в Париж, Ли встретилась с Мэн Рэем в первый же день на бале-маскараде, организованном сюрреалистами. Здесь же, на маскараде, англичанин — живописец, коллекционер и литератор — Роланд Пенроуз попросил Мэн Рэя познакомить его с Ли Миллер. В тот день начался их роман.

Ли провела несколько недель с Пенроузом, затем вернулась к мужу в Каир. После этого она не раз встречалась и путешествовала с Пенроузом, пока в 1940 году не перебралась к нему в Англию и не поселилась в его доме. Впрочем, в этом доме вскоре появился третий – американский фотограф Давид Шерман, который прибыл в Европу по заданию журнала «Лайф». Роман с Шерманом, однако, не мешал отношениям Ли с Роландом Пенроузом. Шерман уезжал и возвращался, а в декабре 1942 года Ли тоже получила аккредитацию американского военного корреспондента и надела военную форму. Она снимала для «Вога» военные госпитали, разрушенные города, бомбоубежища, перемежая это, как ни странно, коммерческой рекламной работой.

Ли Миллер была одним из первых фотокорреспондентов, снимавших в Бухенвальде после освобождения лагеря.

29 апреля 1945 американская армия освободила Дахау. Фотографии, сделанные Ли Миллер в Дахау утром 30 апреля, несомненно, останутся среди важнейших документов Второй мировой войны. Вечером того же дня Ли Миллер и Дэвид Шерман оказываются в мюнхенской резиденции Гитлера на Шассербургерштрассе 12, и Шерман фотографирует Ли, моющуюся в ванне Гитлера. Ли Миллер вспоминает, что спала она эту ночь на кровати Евы Браун.

Ли Миллер еще успела побывать в Венгрии, где фотографировала расстрел фашистского премьер-министра Ласло Бардосси.

После войны Ли окончательно поселилась в поместье Пенроуза. Весной 1947 года туда прибыл Азиз Бей, и, после развода с ним, 3 мая 1947 года Ли Миллер и Роланд Пенроуз зарегистрировали свой брак. 9 сентября 1947 года родился их сын Энтони.

Во время войны Ли Миллер стала сопровождать свои фотографии в «Воге» небольшими текстами. Несколько текстов она опубликовала и в послевоенные годы.

Ли и Роланд были гостеприимными хозяевами, их поместье часто навещали старые друзья. Они и сами немало путешествовали. За работу по пропаганде современного искусства Роланду Пенроузу был пожалован титул лорда, а Элизабет Миллер превратилась в леди Ли Пенроуз.

Леди Ли Пенроуз не очень понимала, что ей делать с сыном («Я никогда не знал ее как мать», — говорит Энтони), — и вскоре в доме появилась Пэтси, няня, которая стала ребенку второй матерью. Отношения между сыном и матерью приобрели определенную теплоту лишь в последний год жизни Ли Миллер, когда у нее был диагностирован рак.

Она умерла 27 июля 1977 года.

 ***

Эта заметка — отклик на выставку, приехавшую в Сан-Франциско из лондононского «Victoria and Albert Museum». Выставка называется «Искусство Ли Миллер», и кто-то, наверное, спросит: зачем я пишу про все это, где же искусство?

Где искусство? Давайте посмотрим.

На выставке мы видим портрет Ли Миллер работы Пикассо, портрет Ли Миллер работы Арнольда Дженса, обложку «Вога» от 15 марта 1927 года с портретом Ли Миллер (тогда еще Элизабет), фотографии девочки Элизабет, фотографии обнаженной Элизабет, сделанные Теодором Миллером, опять Арнольд Дженс, затем Эдвард Стейхен, Джордж Хойнинген-Хьюн, потом идет Мэн Рэй, Мэн Рэй, Мэн Рэй, Саша Масур, кадр из фильма Кокто «Кровь поэта». Неизвестный фотограф запечатлел Ли Миллер в Египте с «Роллейфлексом» в руках, неизвестный фотограф сделал снимок Ли Миллер и Пикассо. Дэвид Шерман сфотографировал Ли Миллер в военной форме на фоне обложки «Вога», тот же Дэвид Шерман сделал фотографию Ли Миллер, моющейся в ванной Гитлера.

Это немалая часть выставки.

Собственные фотографии Ли Миллер внятно делятся на три группы: парижский период, фотографии сделанные в Египте, и военные фотографии.

Ли Миллер была хорошей ученицей. Все это нормальные фотографии, иными словами — профессиональные фотографии того времени. Парижские сделаны в манере и технике Мэн Рэя — нередко как прямое подражание – и в соответствии с прописями сюрреалистов. Примыкающие к ним фотографии короткого нью-йоркского периода тоже гладко повторяют портретную манеру Мэн Рэя. Фотографии из Египта уже выглядят иначе — другая камера. Квадратный кадр «Роллейфлекса» определяет их эстетику. То же можно сказать и о фотографиях военного времени, однако, в отличие от снимков, сделанных в Египте, эти фотографии, в особенности фотографии из Дахау и Бухенвальда, имеют несомненную историческую, документальную ценность. Послевоенный период — домашние фотографии: годовалый Энтони с кошкой, фотография вечернего города со светящимися трассами автомобильных фар (такие фотографии обязательно делают в каждом школьном фотокружке), гости семьи (от того, что эти гости — Пикассо, Макс Эрнст или Саул Стейнберг, ничего не меняется). Кроме этого, вы увидите полтора десятка фотографий, сделанных для модных журналов, — тоже фотографий нормальных и грамотных.

Пройдите по выставочным залам раз, другой, третий, перелистайте каталог. Здесь нет ни самостоятельной эстетики, ни самостоятельного стиля, ни собственного голоса, ни даже поисков собственного голоса. А главное, здесь нет сосредоточенности, ощущения необходимости, потребности говорить, потребности передать людям то, что знает только художник. Искусство — это не рукоделье, а служение. Художник служит тому, кто дал ему речь.

Перед нами – жизнь Ли Миллер. Женщины, которая была ярким персонажем истории. И выставку материалов, рассказывающих о ее жизни, можно только приветствовать. Ли Миллер была хорошим фотографом, способным литератором, привлекательной женщиной. Но давайте все же не забывать о смысле слов, которые мы произносим. При чем здесь искусство?

 

¹Кстати, Нил Болдуин в своей книге «Мэн Рэй» (Neil Bolswin «Man Ray», Clarkson N. Potter, Inc., Publishers, New York, 1988) пишет, что замысел картины «Любовники» появился у Мэн Рэя задолго до встречи с Ли Миллер; в те годы подругой Рэя была знаменитая натурщица Кики.

²Недавно для какой-то рекламной кампании модный фотограф Эни Лейбовиц сделала портрет кинорежиссера Френсиса Форда Копполы. После этого Коппола сказал (с иронией или с удивлением — не берусь судить), что, когда он снимает фильм, его киногруппа меньше, чем бригада, которую привезла с собой Лейбовиц.

³Незадолго до этого Ли Миллер сделала ее портрет.

 

Михаил ЛЕМХИН