Завтра была война

Немалую часть обнародованных документов составляют протоколы заседаний Генштаба ЦАХАЛа и правительства, проходивших в канун Шестидневной войны. Читая их, понимаешь, насколько зыбки все построения и прогнозы так называемых аналитиков, которые, увы, ошибаются гораздо чаще, чем хотелось бы.

Об этом свидетельствует хотя бы протокол заседания Генштаба от 8 мая 1967 года, на котором глава военной разведки (АМАН) генерал Аарон Ярив представлял свое видение ситуации. Анализируя апрельские обстрелы Израиля с территории Сирии, Ярив отметил, что разногласия между руководством Египта и Сирии так велики, что в случае столкновения сирийцев с Израилем египтяне вряд ли придут им на помощь, открыв второй фронт. СССР не заинтересован в сколько-нибудь масштабном конфликте в регионе и потому попытается утихомирить Сирию. Насер тоже не хочет в настоящее время войны, и если от Египта и исходит какая-то угроза, то разве что угроза нанесения удара по ядерному реактору в Димоне.

Вряд ли нужно говорить, что уже через неделю стало ясно, что анализ Аарона Ярива изобилует ошибками, а еще через несколько недель выяснилось, что Ярив ошибся абсолютно во всем. Сирия и Египет смогли договориться о совместных действиях, а «советы» отнюдь не стали их останавливать. Напротив, пообещали всемерную поддержку, но не уточнили, в чем конкретно она будет заключаться.

Когда об этом стало известно самому Яриву, он наконец понял, что совершенно не разбирается в психологии, не в состоянии понять логику мышления советского руководства, а потому попросил начальника исследовательского отдела АМАНА полковника Шломо Газита найти ему «толкового специалиста по Советскому Союзу». 27 мая Газит направил Яриву записку: «У меня есть серьезный коммунист», – в том смысле, что такой консультант найден. «Серьезным коммунистом» оказался Йосеф Бергер-Барзилай, который подростком бежал в Палестину, стал одним из основателей компартии, в 1932 году вернулся в СССР, чтобы строить светлое коммунистическое будущее, а в 1957, пройдя через тюрьмы и лагеря, вернулся в Израиль.

Во время встречи с Бергером-Барзилаем Аарона Ярива интересовал, по сути дела, только один вопрос: если начнется серьезная война между Израилем и его арабскими соседями, вмешается ли СССР в нее напрямую, то есть введет сюда свои войска, или же ограничится косвенной поддержкой? Йосеф Бергер выразил уверенность, что до ввода советских войск на Ближний Восток дело не дойдет.

«Русские, конечно, сукины дети, но они не сумасшедшие! К тому же у них хватает головной боли в Восточной Европе», – пояснил свой вывод Бергер-Барзилай.

Ярив поверил «серьезному коммунисту» и положил эту беседу в основу своего следующего доклада на совместном совещании правительства с руководством системы безопасности.

Еще один документ, датируемый 13 мая 1967 года, представляет собой докладную записку командира одной из групп прослушивания разговоров между египетскими офицерами. В ней сообщается, что египтяне начинают выдвигать свою армию вглубь Синайского полуострова и все новые и новые их дивизии переходят через Суэцкий канал. Начальник Генштаба Ицхак Рабин и начальник АМАНа Аарон Ярив приходят к выводу, что нервничать пока рано. Эта записка, по мнению историков, еще раз свидетельствует, что победа Израиля в Шестидневной войне была в значительной степени обеспечена тактическими, а не аналитическими достижениями израильской разведки. В частности, в рамках проекта «Сенатор» было решено выделить крупную сумму на закупку в США самой современной на тот момент прослушивающей аппаратуры. Именно эта аппаратура позволяла Израилю быть в курсе всех разговоров, которые вели между собой египетские офицеры на аэродромах и армейских базах, расположенных вблизи южных границ еврейского государства.

Значительный вклад в победу безусловно внесло и разведывательное подразделение Южного округа ЦАХАЛа, которым командовал подполковник Меир Майер, ранее возглавлявший канцелярию Ярива. Как следует из разрешенных к публикации документов, разведка Южного округа была в курсе любых перемещений египетской армии, хорошо изучила все виды вооружений, которыми располагали египтяне, и вообще, что называется, знала врага в лицо.

Немалую роль в победе сыграло и то, что израильским спецслужбам удалось дезинформировать Египет и Сирию, а вместе с ними и СССР, о своих военных планах.

Судя по документам, дезинформация передавалась по двум основным каналам. Роль одного из них выполнял радиожурналист Виктор Граевский. Именно Граевский передал в Израиль секретный доклад Хрущева на ХХ съезде КППС, а затем репатриировался в Израиль. Здесь он был завербован советской разведкой, но сразу после вербовки сообщил об этом в ШАБАК, и таким образом через Граевского в Москву передавалась лишь та информация, которую в Израиле считали нужным передать, и в том виде, в каком это требовалось.

Вторым каналом был египетский разведчик Джамаль аль-Рифат, разоблаченный еще до того, как он успел приступить к своей миссии, и превращенный в двойного агента. В 1965 году аль-Рифат передал египтянам израильский «план войны», в котором указывалось, что в случае военного конфликта с Египтом Израиль сделает ставку на сухопутные силы, а в задачу ВВС будет входить лишь охрана границ страны с воздуха и поддержка действий пехотных и танковых подразделений.

Думается, вряд ли нужно напоминать читателю, что на самом деле все было с точностью до наоборот: согласно подлинному плану, первым ходом на шахматной доске войны должна была стать бомбардировка аэродромов и вывод из строя ВВС Египта. Но именно потому, что египтяне столь фанатично поверили в переданный им аль-Рифатом план, они поначалу и не придали значения летящим в направлении их аэродромов израильским бомбардировщикам.

Но вернемся к документам мая-июня 1967 года.

22 мая уже упоминавшийся Шломо Газит делает доклад об оперативной ситуации, в ходе которого выражает уверенность, что, несмотря на выдвижение армии вглубь Синайского полуострова и уход сил ООН, Насер не осмелится закрыть Тиранский пролив, так что оснований для паники нет. Уже на следующий день стало ясно, что и этот прогноз Газита был совершенно неверен.

Любопытно также отметить, что в эти же дни в Генштаб поступила докладная, согласно которой египтяне завозят на Синай какой-то газ и, вероятно, собираются применить в ходе будущей войны химическое оружие, как они это уже сделали в Йемене. Спустя день было установлено, что речь идет о бытовом газе для нужд армейских кухонь.

В конце мая до израильского командования и правительства начинает доходить, что война неизбежна. И начинается интенсивная дипломатическая переписка и обмен звонками с Вашингтоном, в ходе которых президент Линдон Джонсон неоднократно озвучивает свою официальную позицию: Израиль ни в коем случае не должен отвечать на провокации Египта, ему следует подождать, когда он, Джонсон, сформирует международную армаду, которая разблокирует Тиранский пролив. Но когда именно он сформирует эту армаду, Джонсон почему-то не говорит.

Между тем в разговоре с ближайшим окружением президента проскальзывают фразы, из которых следует, что если Израиль все же решится на войну, США окажут ему всемерную поддержку. Чтобы разобраться в ситуации, министр иностранных дел Аба Эвен летит в Вашингтон и передает оттуда, что позиция Белого дома остается неизменной: Израиль просят дождаться создания армады.

29 мая 1967 года на расширенном заседании правительства снова заходит речь о двусмысленной позиции американцев.

«Меир, – говорит Аарон Ярив своему предшественнику на посту главы АМАНа, а теперь главе Мосада Меиру Амиту, – всем известно, что ты вхож в дом директора ЦРУ Ричарда Хелмса, что вы близкие друзья. Можешь съездить в Штаты и выяснить у него, что они там на самом деле думают?» Спустя сутки с небольшим Амит вылетел в Вашингтон. Он встречается с Хелмсом и министром обороны Макнамарой, и оба американца говорят, что США, безусловно, не оставят Израиль в час беды, но советуют прислушаться к мнению президента Джонсона. Вечером 3 июня, когда Меир Амит сидит у себя в номере, ему звонит сам Линдон Джонсон. «Господин Амит, – звучит в трубке голос президента, – мне бы хотелось сказать вам следующее: крепитесь и мужайтесь, ну а мы будем с вами в любых испытаниях».

Сразу после этой фразу президент дал отбой. Меир Амит еще минуту или две молча сидел в кресле, осмысливая услышанное, а затем попросил срочно связать его с Иерусалимом. По следам этого разговора было немедленно созвано заседание правительства, большинство участников которого поддержали предложение о приведении в действие плана замначальника Генштаба Эзера Вайцмана.

5 июня в 7:45 утра израильские самолеты взяли курс на заданные цели – 11 египетских авиабаз. Начиналась Шестидневная война, самая загадочная военная кампания ХХ века…

Газета «Новости недели», Тель-Авив, информационный партнер газеты «Кстати»

Петр ЛЮКИМСОН