Выброс

 «Тебя чо, укусили?  Давай, двигай.  Гудок на обед…»

Гудков на обед здесь не было, но двигаться надо было: очередь росла на глазах.  Но не в кафетерий, а в «предбанник.»  В «предбаннике» мы снимали защитные белые комбинезоны и становились под холодный душ.  После этого, все еще голые, по очереди подходили к мигающему устройству и становились лицом к панели.  Через несколько секунд зажигалось зеленое  табло, – мол, все в порядке.  После этого, в так называемой «чистой» зоне, мы одевались как нормальные люди и шли к выходу.  У выхода из «чистой» зоны сидел еще один контроль, который проверял нас на «свечение» и выпускал в свет.  И только потом мы шли минут пятнадцать до одноэтажного кафетерия, где кормили хорошо, но где официантами были солдаты.  После обеда вся процедура повторялась, но в обратном порядке.  На атомной электростанции этого типа в те годы все это было нормой.

Слегка осоловевший после обильной еды, я прошел обратно через «чисто-грязную» зону на рабочую площадку.  Моя командировка только началась, и я еще никому не успел осточертеть. Убедившись, что в моих советах не нуждаются, я облокотился на перила ограждения.  Гул работающих турбин располагал к умиротворению.  Все надежно. И все стабильно. Я женился совсем недавно, и слова «надежно» и «стабильно» мне нравились.  Конечно, когда я вчера дозвонился домой и вместо моей юной супруги ответила ее мать… Да… И  еще имела нахальство спросить: «A чего вы звоните замужней девочке?» Hу, ладушки, дай только вернусь дом…

Тут я обратил внимание, что на площадке чуть ниже глазок индикатора радиационной oбстановки, который всегда горел ясным зеленым cветом, вдруг сменил цвет на оранжевый.

«Oтработались,» – ко мне подошел бригадир монтажников.

«А чего?»

«Чего, чего… Выброс был.»

“Выброс чего?”

Ответ бригадира был очень краток.

За просветлением пришлось обратиться к начальству.  Оно снизошло.

Я, стараясь звучать по-деловому:

«Так чо, на сегодня все?»

Оно:

«Шо все?»

«Работа на блоке, шо еще?»

«Для вас – все.  Для других – только началась»

«Для физиков?»

«Неважно.  Живете где, в «гостиничного типа”?  Дадим знать, когда приходить.»

На то оно и просветление, что после него никаких вопросов больше нет.  Я вернулся рано.  B гостинице еще никого не было.  Пару дней назад в соседнем номере поселились несколько человек.  Все они были из столицы.  И все – из «очень-очень закрытого ящика.»  Так мне обьяснили в первый вечер, когда мы отмечали Среду.  На следующий вечер, когда мы отмечали Четверг, мне намекнули, что название их “ящика” содержит букву «Ы».  К субботе я пришел к выводу, что название их учреждения – «Ыгыгы.»  Меня похвалили за сообразительность и пригласили заходить в любое время и с любыми вопросами.  Сегодня, как я почувствовал, вопросы были бы к месту.

Я ждал и ждал, когда, наконец, в коридоре раздадутся их веселые голоса, подначки, анекдоты, но было тихо. Шел снег, телевизора у меня не было. Жаловаться на судьбу телефонистке с междугородной еще не наступило время: это обычно приходит в конце третьей недели. Я задремал.  Кто-то негромко стукнул в дверь. Я глянул на часы – еще не рассвело, но уже начинало. В дверях стоял один из « очень-очень закрытого ящика.»  Даже сонный я увидел, насколько он измотан.

«Здоров.  Знаю, что разбудил.   Ты далеко живешь?»

«Часа четыре самолетом.  А шо?»

«Можешь спокойно рвать когти недельки на две точно.  Вам работы не будет.»

«А чего случи…?»

«Нам работы подвалило. Аж по переносицу.  Утром еще подмога прикатит.»

«Так а шо произошло?»

«Нештатная ситуация.»

«Нештатная?»

«Ну… скажем, когда у подводников на глубине 100 метров отказывает сбросное устройство из сортира. Представляешь? И все дерьмо под давлением летит обратно в лодку…»

«Так шо, у нас здесь тоже все дерьмо полетело обра…?»

«Ладно, иди досыпай, а то ты сейчас туг на мозги. Да, и вот, возьми.  Сейчас одну.  И утром и вечером пару дней с водой.  Все, пойду в койку.»

Он мне сунул несколько маленьких бумажных пакетиков.

«А шо это?»

«Йодистый калий.  Шоб твоя щитовидка не хватала йод где попало.  Не помешает.»

Краем уха я когда-то слышал, что в случае радиоактивного выброса рекомендуется это принимать.  Судя по всему, время пришло.  Утром я, на всякий случай, поехал на работу.  Там, еще до входа в «чистую» зону, мне подтвердили, что я могу идти обратно.  Об «улететь домой» разговора не было.

В гостинице было тихо.  Я  нашел за креслом при входе замызганный экземпляр журнала «Заря Востока.»  Начал читать.  Но вдруг пришла мысль, и я проснулся.  Мне захотелось сделать маленький сюрприз моим знакомым из «Ыгыгы.»  Я знал, что они обычно ужинают в большой комнате, которая примыкала к их номеру.  Там стояли длинный стол и штук десять стульев.  Две книжные полки в углу были плотно забиты журналами «Человек и закон,» «Основы политпросвещения « и почему-то «Сельская самодеятельность.»  Кроме нас, в эту комнату-гостиную никто не ходил.

Я смотался в магазин и, благо командировочные еще были, купил колбасы, сыра, хлеба, маринадов и пару необходимых бутылок. Я разложил все на салфетках, а один стакан взял у дежурной и поставил его в центре стола.  Самое ценное –бутылки – поставил под стол, оставив координаты под стаканом.  У меня в комнате еще оставалось штук десять ирисок.  Я их аккуратно разложил на сервированном столе и ушел к себе.   Конечно, я все время прислушивался – хотелось, чтобы они меня похвалили.

Пришли они поздно.  Все как обычно.  Потом я с радостью услышал приглушенные восклицания.  А затем сразу же у моих дверей раздался громкий и радостный мат и стук в несколько кулаков.  Меня вытащили из комнаты и практически внесли в гостиную.  И тут я увидел, что главного они не заметили.  Меня поставили на стул (как они обьяснили, чтобы мы были все одного роста) и попросили обьясниться.  Их реакция на мое обьяснение разбудила дежурную. Но ей дали две сосиски и уверили, что «девок не будет». Когда же я указал на координаты «жидкого золота,» то несколько мгновений было тихо. Затем один из них мотнулся в комнату и принес большой и тяжелый стеклянный стакан с какими-то гербами и вензелями.  Мне объяснили, что из него пьют те, кто заслужили.  Сегодня это был я.  Посидели мы недолго: они были вымотаны и непривычно угрюмы.

Утром мне сообщили с работы, что можно на недельку смотаться домой. Улетал я на следующий день.  А накануне нам -“ыгыгышникам” и мне – было предложено слегка подработать. Подружка одного из «Ыгыгы» была директором местного кинотеатра.  Нам было предложено за денежное вознаграждение, обильный ужин и «потом как получится…» сбросить снег с крыши кинотеатра.  И что может быть лучше, чем тихой звездной ночью сгребать снег с крыши кинотеатра в предвкушении обильного ужина и наверняка зная, что у некоторых потом точно «получится…»

Жареное мясо, полведра картошки пюре, все мыслимые соленья, два типа селедки, ледяная финская водка, говяжий язык с хреном… А потом кофе с пирожными, коробки с мармеладом и пастилой, жвачка из «Интуриста…» Веселая болтовня.  Учитывая наличие молодых женщин, было громогласно предложено рассказывать только приличные анекдоты.  А если таких не знаем, то только приличную часть неприличных анекдотов. До сих пор не могу понять, почему фраза «Приходит муж домой…» вызвала истерический хохот всех присутствовавших.  Хотя больше ничего сказано не было.

Расходились далеко за полночь. Трое счастливчиков, включая меня, с вожделением готовились упасть в свои койки, не принимая душ и не чистя зубы. Остальные – те, у кого «получилось…» –  будут вынуждены все это делать, не говоря о том, что спать им тоже придется вне дома.

«Ну, завтра летишь уже?»

«Да, сказали на неделю.»

«Неделю?  Здесь нам еще на месяц  работы в три смены!  На неделю…»

«А шо, такой большой выброс?»

«Большой?  На маленький наш главный не ездит.  А он уже здесь… Слышь, ты, говорят, недавно женился?»

«Угу.»

Длинная пауза, а потом, с коротким смешком:

“Не пугайся.  То, что ты за эти дни нахватал, на семейное счастье не влияет.  Если бы и больше – тоже ничего, хотя это все – классный повод…»

«Повод?»

«Ага… для развода, если шо не так.  Мол, радиация… потенция… Увы… И, как водится, заключительные овации.  Та  ладно…  От всех наших спасибо.  Увидимся.»

Когда я пересказал жене этот диалог, она на секунду задумалась. A потом:

«Овации влияют на потенцию?  Хм… интересно…»

Иди знай…

Орандж Каунти, Калифорния

Alveg SPAUG