42-й Международный кинофестиваль в Милл-Валли

Сан-Францисский фестиваль был тогда, бесспорно, фестивалем номер один в Районе Залива. Не потому только, что он значительно старше милл-валльского, и даже не потому, что в любом резюме строчка: «Отобран для участия в Сан-Францисском фестивале» звучит солидно, а строчка: «Официальный участник кинофестиваля в Милл-Валли» требует объяснения: где вообще этот городишко Милл-Валли?

Сан-Францисский фестиваль был значительным событием культурной жизни города. О нем рассказывали и в телевизионных, и в радионовостях, за ним следили все сан-францисские газеты (а их было много: две большие и полтора десятка маленьких). NPR посвящала каждый год одну-две передачи фестивалю. Обзоры фестиваля появлялись в New York Times. Режиссеры, сценаристы, актеры охотно приезжали в Сан-Франциско и для того, чтобы встретиться с отзывчивой и заинтересованной публикой, и для того, чтобы повидаться с приятелями и друзьями. В кинотеатре «Кабуки» – в ту пору фестивальном, с восьмью кинозалами – в вестибюле, на втором этаже в кафе вы могли встретиться с гостями, которые не прятались от публики, пришедшей на фестиваль. Они вели себя как нормальные люди.

Педро Альмодовар и актриса из фильма «Кика» столкнулись на лестнице с Депардье. Они оживленно болтают. Публика более или менее вежливо обходит их стороной. Конечно, поглазеть интересно, но никто не кидается за автографом, никто не пытается подслушать, о чем говорят звезды.

На улице, перед входом в кинотеатр, курит с приятелем Отар Иоселиани. В кафе на втором этаже легендарный Крис Маркер рассказывает директору фестиваля Питеру Скарлету о каких-то компьютерных хитростях, и в том же кафе, сдвинув стулья, группа молодых людей продолжает начатый в кинозале разговор с Вернером Герцогом.

Такая была атмосфера.

Но сегодня это ушло. Нынче Сан-Францисский фестиваль не имеет даже физического места, которое можно было бы назвать его центром. Фильмы показывают в разных кинотеатрах (в том числе и в таких, которые просто не в состоянии обеспечить качественную проекцию). Гости не якшаются с публикой, они приходят и уходят через другие двери. Сегодня можно только вспоминать о золотом веке Сан-Францисского фестиваля.

В Милл-Валли же никакого такого золотого века никогда и не было. Здешний люд всегда выглядел как публика на респектабельном курорте. Обычно по вечерам какие-нибудь музыкальные группы, чаще всего местные, но, бывало, и приезжие, обеспечивали благозвучный фон. На площади у кинотеатра Sequoia перед сеансами возникала небольшая толпа, но тусовалась публика (говоря нынешним языком) не здесь, а в небольшом скверике рядом, который назывался Outdoor art club. Там-то и играла музыка. В этом скверике появлялись молодые кинематографисты, но никто из более или менее именитых сюда не заглядывал. Публика, однако, этот скверик любила. Здесь можно было встретить знакомых, не спеша выпить бокал вина, вечерний воздух был теплым и чистым (тридцать четыре года назад, когда я впервые приехал на MVFF, на улицах в Милл-Валли уже никто не курил).

С тех пор на MVFF ничего, по существу, не изменилось: те же кинотеатры, тот же Outdoor art club. Тот же директор – основатель фестиваля Марк Фишкин, та же директор программ Зои Элтон.

Может быть, в Милл-Валли нет фестивальной праздничности и веселой суеты, но зато есть вкусовая стабильность. Цель кинофорума – показать местной публике наиболее интересные ленты, появившиеся в мире за прошедший год. Серьезные и развлекательные. Ленты, обращенные ко всем, и ленты модные, про которые говорят в специфических компаниях. У фестиваля нет никаких сверхзадач. Как говорится, что на витрине, то и в магазине. И главное – у MVFF нет комплекса неполноценности: он не стремится повысить свой статус, не рвется в конкурсные фестивали, не пытается раздобыть как можно больше фильмов с правом первой ночи, то есть нигде еще не показанных. Иначе сказать, MVFF прочно стоит на ногах, и пока его старший брат, Сан-Францисский фестиваль, не найдет в себе новых сил, пока не упадут на него капли живой воды, MVFF без всякого шика, но вполне достойно будет оставаться в Районе Залива фестивалем номер один.

 

***

Как обычно, я хочу предложить читателям список фильмов, которые сам думаю посмотреть на фестивале. Это картины, сюжет или тема которых кажутся мне интересными, фильмы режиссеров, за работой которых я слежу и чьи ленты стараюсь не пропустить, а также фильмы, которые я видел на экране компьютера и хочу посмотреть снова на большом экране. Полную программу 42 MVFF можно полистать в интернете по адресу: WWW.MVFF.COM.

Фестиваль продлится с 3 по 10 октября.

 

***

«И потом мы танцевали» (And Thеn We Danced). Шведско-грузинско-французский фильм режиссера Левана Акина. Я никогда не слышал его имени. Все, что я обнаружил в интернете, – Акин родился в Стокгольме в декабре 1979 года. Судя по аннотации, это один из фильмов о взрослении, о том, как молодой человек из мира детства и юности вступает в большой и не всегда справедливый мир. Действие картины разворачивается в Тбилиси.

На грузинском языке с английскими субтитрами.

«Дылда» (Beanpole). Это второй фильм двадцатисемилетнего Кантемира Балагова.

Первый его фильм, «Теснота»*, был показан в Каннах в программе «Особый взгляд», и молодой режиссер из Нальчика (к тому времени переселившийся в Петербург) увез домой приз ФИПРЕССИ (Международной федерации журналистов). Премьера второй картины тоже состоялась в Каннах, и на этот раз, кроме приза ФИПРЕССИ, Балагов удостоился приза за лучшую режиссуру.

Балагов родился в Нальчике, там же разворачивалось и действие его первого фильма. И хотя герои «Тесноты» лет на 8–10 старше режиссера, интерес к тому, что происходило в 90-е годы, объясним. Действие «Дылды» разворачивается в послевоенном Ленинграде. Это история двух молодых фронтовичек. Война закончилась, они вернулись. Но вернулись ли они на самом деле? Разве можно вернуться с войны? Как можно вернуться, если они стали другими людьми, если внутри у них все исковеркано и выжжено? Что удерживает их на земле? Какова цена человеческой жизни? И кто может взять на себя ответственность эту жизнь погасить?

Я не хочу сказать, что у Балагова есть ответы на «проклятые вопросы». Совсем нет. Да он, наверное, и не задает эти вопросы сознательно. Просто художник не может не задавать их всем своим творчеством. А Балагов, несомненно, художник, потому что он не боится причинить себе боль (вы не можете показать на экране боль, если сами не испытаете её).

Балагов рассказывает, какое огромное впечатление произвела на него книга Светланы Алексиевич «У войны не женское лицо». Отсюда интерес к теме женщины на войне.

Но почему Ленинград? Может быть, пытаясь адаптироваться в новом городе, Кантемир Балагов старается разглядеть, насколько хватает взгляда, историю этого города, историю людей, живущих здесь.

Я думаю, что вернусь еще к этому фильму, тем более что он стал официальной российской номинацией на премию «Оскар».

На русском языке с английскими субтитрами.

«По воле Божьей» (By The Grace of God) – последняя по времени картина модного французского режиссера Франсуа Озона. Этот аккуратно сделанный фильм основан на реальной истории священника-педофила. Его жертвы, сегодня взрослые семейные мужчины, сталкиваются с нежеланием князей церкви разбираться и наказывать священника.

На французском языке с английскими субтитрами.

«Дар. Путешествие Джонни Кэша» (The Gift: The Journey of Jonny Cash) – режиссер Том Зимни. Документальный фильм о Джонни Кэше, американском певце и музыканте. Музыкальные критики пишут о Кэше как о «ключевой фигуре в музыке кантри», как об «одном из самых влиятельных музыкантов ХХ века». Нельзя назвать этот фильм большой удачей – автор не смог найти правильный ритм, фильм вяловат, но он сделан с любовью. Это его и спасает.

«Боль и слава» (Pain and Glory) – фильм Педро Альмодовара, главный герой которого – Сальвадор Малло (Антонио Бандерас), кинорежиссер, переживающий творческий кризис. Фильм явно автобиографический, и даже квартира, в которой живет Малло, на деле квартира самого режиссера. На Каннском фестивале, где Антонио Бандерас получил приз за лучшую мужскую роль, многие критики называли картину так: «Восемь с половиной Педро Альмодовара».

На испанском языке с английскими субтитрами.

«Ирландец» (The Irishman) – очередной гангстерский фильм Мартина Скорсезе.

«Предатель» (The Traitor) – несколько неожиданное обращение одного из мастеров-ветеранов итальянского кино Марко Беллоккио к гангстерской драме.

На итальянском, португальском и английском языках с английскими субтитрами.

«Трамвай в Иерусалим» (A Tramway in Jerusalem) – фильм замечательного израильского режиссера Амоса Гитаи. Виртуозно смонтированные маленькие истории, происходящие в вагоне трамвая, который связывает Восточный и Западный Иерусалим.

На иврите, арабском и французском языках с английскими субтитрами.

«Скрытая жизнь» (A Hidden Life) – последний по времени фильм выдающегося американского режиссера Терренса Малика. Картина рассказывает историю австрийского фермера Франца Егерштеттера, который отказался служить в вермахте и принести присягу Гитлеру. В 1943 году он был казнен на гильотине. Ему было 36 лет.

Для Малика это история не только и даже не столько о героизме, это история о невозможности изменить своим убеждениям. В его поведении нет никакой позы, он просто честен перед самим собой: он не может служить злу. «Если лидеры страны превращаются в дьяволов, служить верой и правдой дьяволу?» – говорит Франц священнику.

Этот трехчасовой фильм трудно смотреть не потому, что Малик показывает какие-то ужасы. Этот фильм нельзя смотреть вполглаза, он требует душевного напряжения и полной эмоциональной отдачи.

На мой вкус, эта картина Малика, вместе с картиной Кантемира Балагова «Дылда», – самые значительные работы в программе 42 MVFF.

 «Извините, мы вас не застали» (Sorry We Missed You) – Кен Лоуч на удивление последовательный режиссер. Ему 83 года, он снял больше 30 фильмов. Он дважды получал в Канне «Золотую пальмовую ветвь». Его фильмы – о социальной несправедливости. Я не сомневаюсь, что каждая история, рассказанная им, правдива. Но когда человек больше 50 лет не останавливаясь повторяет на разные лады одно и то же, через какое-то время очередная душераздирающая история Лоуча начинает вызывать не сочувствие, не гнев, а зевоту. Все это мы видели, слышали, и назойливое повторение не усиливает того, что уже было сказано, а рождает недоверие к рассказчику.

Мало кто будет спорить с тем, что лучшей работой Лоуча был его второй фильм «Кес», снятый 50 лет назад, в 1969 году. А три десятка фильмов других, «пальмовые ветви» и прочие награды?

Новый фильм Лоуча ничем по существу не отличается от трех десятков ему предшествующих. Город Ньюкасл. Рабочая семья. Двое детей-тинейджеров. Абби – социальный работник. Каждый день она объезжает своих клиентов: приготовить им еду, покормить их, дать лекарство. Рик – строительный рабочий, но задумал перейти в фирму, которая доставляет разнообразные грузы. Условия работы абсолютно кабальные: никакой страховки, за каждый не доставленный вовремя пакет – штраф, за пропуск рабочего дня (по любой причине) – штраф, за потерю или поломку портативного сканера – штраф. Плюс за фирменный микроавтобус, который он берет напрокат, он должен ежемесячно платить, но первым делом внести 1000 фунтов залога. Тысячи фунтов у Рика и Абби, естественно, нет, и Рик уговаривает Абби продать машину, на которой она ездит на работу. Ну и, понятно, с Риком происходят все мыслимые неприятности, связанные с доставкой. Дети предоставлены сами себе. Себ, взрослый уже парень, попадает в полицию, и Рику приходится, оставив работу, ехать вызволять сына.

Вместо заработка, на который он рассчитывал, Рик все больше погружается в долги. И однажды, когда он останавливается на каком-то пустыре, чтобы помочиться, на него нападают молодые качки, хватают не глядя из машины несколько пакетов, топчут ногами дорогой сканер и избивают Рика до полусмерти. В поликлинике, куда едва очухавшийся Рик приезжает с Абби, огромная очередь, простой рентген будет готов, объясняют им, только завтра. Рик докладывает начальнику о том, что с ним случилось, и выясняет, что за украденные посылки будет платить он, за уничтоженный сканер – он, а если кто-то завтра его должен будет заменить, то с него и за это штраф. Последняя сцена фильма: на следующий день Рик встает ни свет ни заря, выходит из дома и залезает в свой автобус. Он с трудом передвигается, правый глаз у него совершенно затек, Абби и дети пытаются его остановить, выбегают на улицу, но Рик, несмотря на их мольбы, уезжает.

Можно, конечно, сказать, что все это правда, что есть такая семья, что есть такие конторы, где человек чувствует себя бесправным, и поликлиники такие, наверное, есть. Но не слишком ли все это густопсово? Однако, сняв три десятка примерно таких же фильмов, Лоуч не изменяет своей теме. Как не изменяет он еще одной теме, занимающей его вне кино: разоблачению сионизма. На любой антиизраильской сходке, большой ли, малой ли, Лоуч тут как тут: говорит речи, подписывает гневные письма и воззвания. Такая страсть.

* https://kstati.net/tesnota/

Михаил ЛЕМХИН