Всего 8 лет спустя

Президент университета немедленно объявил инцидент серьезным преступлением.

Подключилась полиция. Их немедленно нашли. Их тут же арестовали. Их потащили в суд. Прокурор открыл на них серьезное уголовное дело. Их выпустили только под залог.

Им немедленно запретили вход на кампус. Вскоре, разумеется, их выгнали из универа.

Один из них оказался сыном судьи из Массачусетса (а университет — в Иллинойсе, в другой части страны, никакой связи).

Судья отказался комментировать поведение сына, но пресс-секретарь массачусетской судебной коллегии прокомментировала, какой это кошмар и позор.

Губернатор Массачусеттса прокомментировал, какой это кошмар и позор. (Напоминаю, что университет — в Иллинойсе).

Пресс-секретарь губернатора Массачусеттса прокомментировал… и море прочих политиков прокомментировали… в Иллинойсе, разумеется, тоже.

Короче, все возмущены и высказались.

Первокурсникам светили серьезные сроки. Они в результате сделали то, что делают почти все уголовные подсудимые — признали вину, за что прокурор снял самые серьезные обвинения и оставил меньшие. Они не получили срок в тюрьме, а только два года условно плюс выплатить кучу денег плюс бесплатно работать на общество. Ну, и конечно, статус правонарушителей со всеми вытекающими.

Для непонятливых: эти двое совершили преступление и наказаны по делу.  Никто их не оправдывает.

Но заметьте, чего не произошло.

Толпы левых и либертарианцев не бегали по улицам и по интернету с протестами, что эти двое имели право рисовать расистские, гомофобные, и антисемитские граффити, потому что Первая Поправка.

Никто не кричал, что именно та форма протеста, которую они выбрали — это конституционно защищенное “слово”, и что именно в их нахождении в церкви ночью была суть их послания миру, и что они — жертвы государства.

Толпы профессоров не подписывали письма в их защиту.

Университетский юрфак не посвятил целую клинику защите их интересов в судах.

Все их осудили. И это правильно.

Для тупых — все их осудили правильно.

Кто не понял? Я их осуждаю.

Прокрутим в 2023-25. Тот же университет, Норсвестерн.

Не двое подростков, ночью, в закрытом помещении, прячась от мира, один раз нарисовали граффити без единого контакта с живой жертвой.

А сотни, тысячи людей, многие — взрослые, профессиональные протестующие. Прямо посреди бела дня. Закрывая лица, как клансмэны, блокируют университетский кампус. Расставляют антисемитские и про-геноцидные лозунги на всех поверхностях. Угрожают евреям и несогласным. Делают нормальное существование на кампусе невозможным.

Не просто где-то в помещении церкви, куда никто не заходит, а на главной, центральной лужайке, чтобы у всех на виду. С огромным шумом.

Много. Недель. Подряд.

Президент университета не выражает возмущения. Полиция не арестовывает. Прокурор не начинает уголовных дел. С ними договариваются.

Они — “договороспособные партнеры”.

Неожиданно университет обнаруживает Первую Поправку.

Это тот же университет. Всего восемь лет спустя.

Катя Литвак