Время обнимать, и время уклоняться от объятий

Поэтому давайте эмоции поставим на паузу и попытаемся спокойно разобраться в том, что на самом деле происходит в Америке. Я не предлагаю вам детальный финансовый анализ, но призываю непредвзято взглянуть на вещи, которые, собственно, лежат на поверхности. Тем более что для сбора столь очевидных фактов нужно всего лишь внимательно отследить интервью и заявления официальных лиц Вашингтона, попутно сверив их с данными рынка.

Итак, давайте разбираться.

Аксиома процентных ставок

Большинство людей прекрасно понимают, как процентная ставка Центрального банка (ЦБ) любого государства влияет на экономику, деловую активность и жизнь простого народа в государстве. Чем выше процентная ставка ЦБ, тем дороже кредиты коммерческих банков. Это аксиома.

Вот и в Америке Федеральная Резервная Система (ФРС – выполняет функции американского ЦБ) держит главный ключ к контролю процентных ставок.

Вместе с тем правительство любого государства стремится иметь низкую процентную ставку ЦБ – чем ниже проценты по кредитам, тем активней деловая жизнь в стране, больше новых рабочих мест, выше потребительские расходы граждан. Это тоже аксиома.

Однако администрация Белого дома не имеет прямых рычагов влияния на кредитную политику ФРС. А ФРС, из-за разгона в последние годы инфляции (президентство Джо Байдена), заявляет о необходимости продолжать держать ставку по кредитам на высоком уровне, потому что согласно монетарной логике высокие проценты охлаждают деловую активность, люди покупают меньше товаров и услуг, цены снижаются.

В связи с этим министр финансов Скотт Бессент разработал новый план борьбы за снижение исторически высоких процентных ставок, и он не имеет ничего общего с ФРС. Об этом министр рассказал в серии интервью ещё в феврале месяце. Если общественность их пропустила, то это, согласитесь, упущение самой общественности.

В февральском интервью Bloomberg TV Скотт Бессент заявил, что «мы не сосредоточены на том, собирается ли ФРС сокращать ставки». Вместо этого, сказал он, администрация Трампа сосредоточена на снижении доходности 10-летних казначейских облигаций.

Дело в том, что не Федрезервом единым живет кредитный рынок. Ставки, которые американцы платят по ипотеке, кредитным картам и другим видам кредитов, в значительной степени основаны на доходности 10-летних казначейских облигаций. Хотя действия ФРС в области денежно-кредитной политики и влияют на нее, тем не менее доходность 10-летних казначейских облигаций находится в свободном плавании, а это означает, что за пределами влияния ФРС

есть набор факторов, которые могут привести к ее росту или снижению.

Один из главных факторов – это возрастающий спрос на казначейские облигации США. Высокий спрос на облигации закономерно снижает процентные ставки по ним, а для американцев делает займы денег более дешевыми. И это снова аксиома.

А когда спрос растёт? Очевидно, когда наступают времена обострения мировой геополитической или экономической нестабильности. Инвесторы из-за географической, экономической, военно-политической защищенности США склонны покупать больше долга США, включая 10-летние казначейские облигации, которые считаются безопасными, стабильными активами для инвестиций, особенно в периоды неопределенности. Бегство в безопасность – это бегство в госдолг США, который гарантирован финансовыми, промышленными, научно-технологическими, логистическими, природными, военными активами американского государства.

Низкие проценты – большие дивиденды

Снижение стоимости заимствования, которое, как мы уже выяснили, является прямым следствием высокого спроса на казначейские облигации, имеет для американского государств значение и с точки зрения прямой экономии бюджетных денег, которые, вместо выплаты высоких процентов по госдолгу, можно пустить на другие нужды – чем ниже проценты для кредиторов, тем больше денег в кармане государства.

Здесь мы подходим к главному пониманию – какие дивиденды УЖЕ получили США на прошлой неделе, когда грянул гром вселенских тарифов.

Публика поспешила сосредоточиться на падении американского фондового рынка. Да, это больно. Но не смертельно. Взлёты и падения – естественная природа рынка. Действующая администрация может позволить себе сделать рынку больно именно сейчас, так как до ближайших промежуточных выборов в Конгресс 17 месяцев. То есть времени на восстановление рынка предостаточно. Тем более что в истории ещё не было случая, чтобы американский рынок не возвращался к повышательному тренду.

На данный момент для государственного кошелька США намного важнее, что проценты по 10-летним казначейским облигациям снизились с 4,8% на начало года до 3,99% на вечер пятницы (см. инфографику 1).

Как сказал министр финансов Скотт Бессент, снижение ставки на одну сотую процента даёт экономию 1 миллиард долларов в год. То есть США уже сэкономили 81 миллиард долларов (4,8 -3,99 = 0,81). А в диапазоне десяти лет это уже $810 миллиардов.

Для американских государственных финансов это был крайне необходимый маневр. Процентная ставка по 10-летним облигациям США с апреля 2020 по январь 2025 выросла с 0,73% до 4,8.% (см. инфографику 2 и 3). То есть на 4,07%, что в переводе на живые деньги означает $407 миллиардов. В десятилетнем горизонте это свыше $4-х триллионов выплат в виде процентов. Таким образом, снижение процентов – задача архи важная.

В 2025 году правительство США должно рефинансировать $9,2 трлн долга с истекающим сроком. Около $6,5 трлн из этой суммы должны быть выплачены к июню. Это не опечатка – это громадный айсберг долга размером с небольшой континент.

Давайте просто ответим на вопрос: мог ли действующий президент спокойно воспринимать столь «грандиозное» наследие своего предшественника? Полагаю, что вряд ли.

Комплексный обед

Вся история осуществляемого плана действующей администрации Белого дома не ограничивается линейной борьбой за снижение процентной ставки. Министр финансов США Бессент в своем интервью подчеркнул, что инвесторы и трейдеры понимают, что держать государственный долг США менее рискованно, если федеральное правительство развернет программу по сокращению государственных расходов.

В этой связи, администрация Трампа заявила, что она сосредоточена на стимулировании экономического роста посредством «экспансионистской» политики. Ее план по расформированию государственных учреждений и сокращению расходов может позволить этому росту не быть инфляционным, что положительно скажется на тех же казначейских облигациях. И в этом отношении роль DOGE и Илона Маска сложно переоценить.

Кроме того, Бессент ещё в одном интервью для Fox Business отметил, что «если мы дерегулируем экономику, если мы примем новый налоговый законопроект, если мы снизим стоимость потребления энергии, то ставки позаботятся о себе сами, и доллар сам о себе позаботится», — сказал он.

Таким образом, введение ответных тарифов (подчеркиваю, ответных) это всего лишь внешний, видимый контур реализуемого плана переформатирования экономики США.

Строго говоря, введённые тарифы, наряду с одобренным Сенатом в эту субботу, 5 апреля, проектом о снижении налогов и продлении налоговых льгот президента Трампа от 2017 года на сумму в триллионы долларов и резкое сокращение государственных расходов – всё это составные элементы перезагрузки экономической модели. Образно говоря, это разные блюда для одного обеда. Это комплексный обед.

Снижение налогов законодатели и администрация Трампа собираются компенсировать как раз за счёт поступлений от новых тарифов и значительного сокращения государственных расходов.

К примеру, средняя стоимость входного билета для импортных товаров на рынок Китая может достигать 48% (с учетом пошлины и НДС на импорт). В США до 2 апреля средняя ставка тарифов на импорт не превышала 2% (НДС на импорт в США отсутствует). Уровень дисбаланса в торговых барьерах США и Китая не просто несправедлив – он, по сути, катастрофичен.

С 2 апреля средняя ставка таможенных тарифов на импорт в США выросла до вполне адекватных 25%. Если обложить весь американский импорт стоимостью $3 триллиона 25-процентным тарифом, то бюджет может получить до $750 миллиардов дохода. И это только одна сторона медали.

Вторая, даже более позитивная, это рост внутреннего производства и инвестиций в него (что уже происходит) за счет поэтапного сокращения импорта, низких налогов и дешевых энергоносителей.

Прибавьте сюда сокращение госрасходов минимум на триллион долларов (в планах 2 триллиона) – и начнут вырисовываться общие очертания «дорожной карты» оздоровления экономики США.

Нужно ли это некоторым мировым игрокам? На коротком отрезке скорее нет. Многих существовавшая модель устраивала. Прежде всего Китай и Евросоюз.

Но, как сказал вице-президент США Джей Ди Вэнс:

«Мы не можем бесконечно жить в ситуации, когда наши заводы находятся в Китае, производят китайские товары для нашего рынка, при этом мы занимаем деньги у Китая, чтобы покупать эти китайские товары».

Сложно не согласиться с Вэнсом. Особенно с учетом эскалации геополитических трений между Вашингтоном и Пекином.

Ветхий Завет донес до нас слова мудрого царя Соломона:

«Всему своё время, и время каждой вещи под небом. Время разбрасывать камни, и время собирать камни; время обнимать, и время уклоняться от объятий».

Для Америки пришло время собирать камни, уклоняться от объятий и перенастраивать экономику на новый формат, а заодно и всю конфигурацию взаимоотношений – с партнерами, конкурентами, врагами.

Что ж, новое всегда рождается через боль. Но тот же Соломон говорил: «И это пройдёт».

Тимур Сейтмуратов