Враг должен быть не только побежден, но и наказан!

По предположению журналистов, заложников проводят через блокпосты совершенно свободно, десятками, и даже лидеры террористов имеют возможность спокойно перемещаться между всеми частями анклава под видом “мирных жителей” (в частности, женщин) – их никто не досматривает, не проводит через металлоискатель, не проверяет документы.

Фактически, армия занимается следующим: из некоего гадюшника выгоняют жителей (вместе с заложниками, которых они удерживают), прочесывают гадюшник, находят там боеприпасы, которые “жители” поленились взять с собой, находят часть военных конструкций (шахты тоннелей и пр.), что-то уничтожают, что-то пропускают или оставляют, уходят (потеряв нескольких солдат). Идут чистить следующий гадюшник, а в предыдущий тем временем возвращается “население” и восстанавливает военный потенциал. И так по кругу.

Господа, это не война. Это сизифов труд. Работа не на результат, а на галочку, что проделана работа и народ занят. Видимо, у армии слишком много лишней рабсилы. Армия, у которой не хватает солдат, так себя не ведет.

Война не сдвинется с места, пока в Генштабе остается хотя бы один генерал из тех, кто сидел там 6 октября. Тезис “командиров не меняют во время боя” – глупость. Если командир, не дай Б-г, погибает, его немедленно заменяют другим. Командир, который не справляется со своими обязанностями, гораздо хуже погибшего, потому что он не просто “отсутствует”, он вредит! Он подвергает смертельной опасности всех своих подчиненных, а если он на высокой должности – то и всю страну!

В первый месяц наземной операции в Газе, когда армия реально шла вперед и захватывала территории, на одного погибшего солдата ЦАХАЛа приходились многие сотни убитых террористов. Сейчас (“второй этап”) счет идет на десятки. С ужасом жду обещанного “третьего этапа войны”, когда, судя по всему, счет погибших приобретет форму “фифти-фифти”. Один на одного.

Ситуация с израильской армией поразительно напоминает мне ситуацию с израильской медициной. Если у вас хроническое заболевание, вы никого не интересуете. Вы будете 3-4 месяца ждать очереди к специалисту, а попав к нему, получите только гору направлений на анализы и еще одну очередь. Но если вас, не дай Б-г, на “Скорой” привезут в реанимацию, то вас (с Б-жьей помощью) откачают. Аппаратура хорошая, и работают в реанимации люди серьезные. Они выведут вас из ситуации “опасность для жизни” и отправят обратно – в ту же систему, которая до этой ситуации довела. Вот абсолютно то же самое с армией. Цель – не победить, а “стабилизировать состояние больного”. А дальше – либо само рассосется, либо привезут под сирену еще раз.

Но, в отличие от медицины, в сфере безопасности даже полностью победить врага – этого мало. Врага еще нужно примерно наказать. Чтобы и ему, и другим впредь было неповадно.

Наше замечательное правительство с первых дней войны объявило цель: полный разгром террористической организации ХАМАС. Прекрасная цель  была бы, если бы ХАМАС был в Газе маргинальной группировкой, полная победа над которой привела бы к стабильному миру на израильском юге. Но очевидно, что это не так. Даже если ЦАХАЛ перестреляет абсолютно всех хамасовцев (методом отлова комаров на болоте), в Газе тут же появится еще несколько структур такого же типа, возможно, под другим названием.

В любой войне атакованному государству должно быть понятно, что оно воюет не с правительством страны-агрессора, а с ее населением. Правительство задает тон и бросает лозунги, а воюет в реальности народ. И война Израиля с Газой (хотя я не имела в виду награждать ее статусом “страны”) – не исключение. Целью любой справедливой войны всегда было не просто победить, но и наказать народ-агрессор так, чтобы навсегда отбить у него охоту повторить агрессию еще раз. Именно поэтому в международном праве есть такие понятия, как контрибуция и репарации (как современная, более культурная и справедливая альтернатива древнему обычаю разграбления побежденной страны и порабощения ее народа). Согласно концепции репараций, побежденная сторона должна возместить все военные издержки победившей (обычно не только прямые, но и косвенные), а в случае, когда война была ею несправедливо спровоцирована – еще и заплатить огромный штраф в пользу страны-победительницы (это обычно и называют контрибуцией). Все эти деньги берутся из кармана налогоплательщика, то есть населения, что очень надолго отбивает у него охоту еще раз “попытать счастья” в попытке захватить чужие территории. Если же побежденный агрессор не соглашается на такие условия, то его продолжают бить – до тех пор, пока не согласится, или до последнего жителя.

Между прочим, по мнению некоторых исследователей, решение фашистской Германии развязать Вторую Мировую войну было спровоцировано именно тем, что страны Антанты фактически простили Германии репарации, наложенные на нее после Первой Мировой войны. Пожалели. Зато после Второй Мировой войны Германии, лежащей в руинах и потерявшей десятки миллионов трудоспособных граждан (почти половину всех мужчин), пришлось расплачиваться по полной – и за Первую, и за Вторую Мировую. Второй раз умные европейцы на те же грабли наступать не стали. Германия закончила платить в 2010 году (почти через 100 лет после начала Первой Мировой), и теперь, после такой “шоковой терапии”, Германию очень трудно представить себе как государство-агрессор.

В Газе нет такого понятия – “налогоплательщик”. Группировки, стоящие у власти, грабят население в свою пользу, но когда дело доходит до государственных нужд – образование, здравоохранение и пр. – этим занимаются международные гуманитарные структуры, а не террористические власти. Например, в лагере беженцев Нусейрат множество террористических тоннелей, но нет канализации. Поэтому наложение на Газу денежной или товарной контрибуции на наш взгляд нерелевантно, даже наоборот: все расходы ХАМАСа на ведение войны против Израиля в итоге возместит международное сообщество, и преступное население сектора от спровоцированной им войны только выиграет (в частности, получит новые комфортабельные квартиры вместо разрушенных старых). Разумеется, это не только не отобьет у него охоту развязать новую войну, но напротив, резко усилит мотивацию к этому.

Единственное, что способно отбить у жителей Газы желание воевать с Израилем – это нахождение такой формы контрибуции, которая будет болезненна именно для них, ударит по ним. Заставит как минимум в течение нескольких десятилетий, а желательно и навсегда, помнить о последствиях их действий и сожалеть о том, что эти действия были совершены.

Таких форм контрибуции две: земля и физический труд.

Газа развязала войну с Израилем из-за земли. Они рассчитывали захватить территорию, закрепиться на землях, прилегающих к сектору. Помню, что женщины, освобожденные из плена ХАМАСа в процессе ноябрьской “сделки”, рассказывали, как террористы убеждали их не возвращаться жить в приграничные кибуцы: “Если вы вернетесь, мы снова за вами придем”. Это была их цель: сделать территорию Израиля как минимум в районе сектора Газа “юденфрай”.

Это означает, что единственно приемлемым для нас результатом их агрессии должна стать потеря земли ими. Тем более, что распространение израильского суверенитета на сектор Газа – это даже не контрибуция, а простое восстановление исторической справедливости. В наших святых книгах (святость которых признается исламом) четко написано, что город Газа и его окрестности – наследный надел колена Йегуды. Мы долго терпели их грабеж, но после того, что произошло 7 октября, более терпеть не намерены.

(Что делать с населением сектора – это отдельная тема, которую здесь рассматривать не будем. Но исторические прецеденты позволяют предположить, что как только мы твердо заявим о том, что эта земля наша и нашей останется, три четверти населения оттуда испарятся своим ходом.)

А разрушенные еврейские поселки – как те, что пострадали во время нападения 7 октября, так и те, которые Израиль разрушил сам в процессе “одностороннего размежевания”, пытаясь добиться мира через территориальные уступки – должны быть реставрированы, в качестве репараций, принудительным трудом террористов и их пособников. Получение любой помощи в секторе нужно обуславливать участием членов “хамулы” в работах по восстановлению израильского юга, а заключенные террористы должны отрабатывать казенные харчи на израильских стройках и плантациях. Террористы должны знать, что любая попытка причинить вред Израилю заставит их работать на благо и процветание Израиля. После Второй Мировой войны немецкие военнопленные “пахали” на советских стройках до 1950 года, а осужденные за военные преступления – до 1955 года, то есть не менее 10 лет. И ни у кого не возникало вопросов о справедливости этого шага.

Шошана Бродская