В опасной близости

В конце минувшей недели были преданы огласке некоторые данные, позволяющие лучше понять картину иранской экспансии и характера имеющихся угроз. Так, подтвердилась информация, опубликованная целым рядом иностранных СМИ, о требованиях Израиля к США и России касательно присутствия иранских и проиранских сил (имеются в виду «Хизбалла», а также шиитские иракские, афганские и пакистанские милиции) в рамках договоренностей между двумя странами о зонах так называемой деэскалации на юго-западе Сирии. Как оказалось, Иерусалим хочет, чтобы шиитских группировок и иранцев не было западнее шоссе Сувейда – Дамаск, то есть на расстоянии 40 км от израильской границы. На данный момент известно, что требования эти были удовлетворены лишь частично. По факту можно говорить о более-менее стерильной зоне шириной всего лишь в считанные километры. Это, естественно, там, где довольно широкую полосу приграничной территории не контролируют повстанческие группировки. От себя отмечу, что требование зоны шириной 40 км выглядит очень амбициозным. На фоне того, что положение Асада и его союзников в Сирии упрочилось, такое требование, даже если бы на нем настаивал и Вашингтон, должно быть подкреплено вескими аргументами. К числу таковых вполне может относиться приписываемая иностранными СМИ Израилю недавняя бомбардировка предприятия по производству ракет возле городка Масьяф, расположенного в северной части Сирии.

По сведениям из хорошо информированных источников, постоянные контакты Израиля с Россией как на военном, так и на политическом уровне позволяют лучше донести израильскую позицию до противоположной стороны, то бишь Дамаска и его иранских и проиранских союзников. Возможно, поэтому они в последние дни старались не проявлять особой активности поблизости от израильской границы.

Согласно озвученной информации (в прошлом об этом говорил и начальник Генштаба Гади Айзенкот), объем иранской финансовой помощи «Хизбалле» составляет 830 млн в год. Из 22 тыс. своих бойцов так называемой первой линии «Хизбалла» на постоянной основе держит в Сирии примерно 7 тыс. За годы войны организация лишилась примерно 2 тыс. человек, и это очень серьезные потери. Они, кстати, имеют для организации и существенную финансовую составляющую в виде компенсаций и помощи семьям боевиков. Если говорить о ХАМАСе, эта цифра значительно ниже: 70 млн. Многие сотни миллионов тратит Тегеран также на поддержку хуситов в Йемене и иракских шиитских милиций. Что касается режима Асада, по различным и довольно достоверным оценкам, помощь составляет миллиарды долларов в год. Это касается военной, экономической и продовольственной поддержки, которая либо поступает по тайным каналам, либо оформляется под соусом различных кредитов и контрактов. Однако в связи с тем, что платежеспособность Асада фактически нулевая, о реальных кредитах речи идти не может. Фактически это финансирование максимум в обмен на те или иные преференции. К таковым может относиться, например, строительство иранского терминала в порту сирийского Тартуса. Сообщения об этих планах Тегерана, включая создание там военно-морской базы, поступали в последние недели неоднократно.

Вообще иранское проникновение в Сирию и Ливан носит разносторонний характер. Это и обширные культурные программы религиозного характера, осуществляемые посольствами Исламской Республики в этих странах, и целевая экономическая помощь Дамаску, во многом благодаря которой режим, собственно, и находится в полной зависимости от Тегерана. Красноречивый пример – недавнее подписание контрактов в энергетической сфере на многие сотни миллионов евро. В рамках этих контрактов Иран поставит определенное количество газовых турбин для электростанций, а также проведет ремонт и модернизацию некоторых из них. Само собой, своих денег на оплату контрактов у сирийцев нет, и вряд ли они появятся…

Но, конечно же, главное – это помощь военная. И вот здесь мы приходим к одной из основных угроз безопасности Израиля – ракетам. Суть этой угрозы я бы выразил незамысловатой формулой «точность – дальность – вес боеголовки». Со вторым и третьим параметрами у Ирана, а следовательно, и у сирийского режима и «Хизбаллы», уже давно технически нет никаких проблем, а с первым налицо постоянный прогресс. Вероятно, Иран еще не обладает тактическими и оперативно-тактическими ракетами, подходящими под западное определение высокоточного оружия, однако, судя по заявлениям иранцев и оценкам ряда серьезных экспертов, КВО (круговое вероятное отклонение) в 50 м для ракет дальностью в сотни километров выглядит вполне реальным. КВО – это показатель, характеризующий точность боеприпаса. В данном случае это означает, что 50% обсуждаемых ракет разорвутся на расстоянии, равном 50 м от цели или меньше, а еще 43% упадут на дистанции от цели между 50 и 100 м. С учетом того, что речь идет о ракетах, боеголовки которых имеют фугасную часть в сотни кг, такими ракетами, тем более если для страховки выстреливать несколькими по одной цели, можно эффективно поражать вполне конкретные инфраструктуры или военные объекты. Т. е. не стрелять в направлении некого города по принципу «на кого бог пошлет», как, например, в 2006 году в большинстве случаев поступала «Хизбалла». Серьезность угрозы при наличии у противника десятков, а тем более сотен ракет такого рода (как правило, речь идет о семействе «Фатех-110») очевидна. Именно недопущение пополнения ими арсеналов «Хизбаллы» является одной из основных целей ЦАХАЛа в рамках так называемой череды операций между войнами. Такое определение было дано армейским командованием самой настоящей тайной войне, ведущейся по всему региону, лишь отдельные отзвуки которой, например, сообщения иностранных СМИ о недавней бомбардировке в Масьяфе, становятся достоянием гласности. Само собой, речь идет о широчайшем спектре различных операций (разведывательных, кибернетических, специальных) вблизи и вдали от израильских границ. Операции эти направлены, в частности, и на недопущение производства ракет в Ливане и Сирии.

Газета «Новости недели», Тель-Авив, информационный партнер газеты «Кстати»

Давид ШАРП