В делах людей прилив есть и отлив…

В минувший четверг мировые СМИ распространили сообщение о том, что «Организация исламского взаимодействия», заявила, что будет добиваться принятия международного законодательства, согласно которому богохульство признается уголовным преступлением. К этому ее, как пишут, подтолкнул фильм «Невинность ислама».

С этим самодеятельным фильмом уже связано немало – погромы посольств в исламских странах, атаки «местных» мусульман на американские представительства в Европе и даже убийство посла США в Ливии.

Страшная реакция. Особенно, если учесть, что толком это кино никто и не видел – в сети был распространен лишь ролик, склеенный из эпизодов фильма. А в большинстве стран, где почитают пророка Мухаммеда, провайдеры просто закрыли доступ к сервису, на котором он был выложен.

Что происходит? На первый взгляд – ужесточение мусульманами требований к остальному миру. Но, если присмотреться, дело не в исламе. Или, правильнее, не только в нем.

Во многих странах Азии и Африки в последнее время участились преступления, направленные, как могло бы показаться, против представителей различных течений христианства. Но при ближайшем рассмотрении и в этих случаях религиозные мотивы являются скорее оберткой, под которой скрываются истинные причины.

В самом деле, чего требуют мусульмане, говоря о богохульстве?

«Международное сообщество не имеет права прятаться за ширмой свободы слова. Целенаправленное и систематическое злоупотребление этим принципом угрожает глобальной безопасности», – говорит генеральный секретарь «Организации исламского взаимодействия» Экмеледдин Ихсаноглу. И ставит этим заявлением все с ног на голову. На Западе считают, что введение подобного законодательства позволит властям исламских стран ужесточить репрессии в отношении религиозных меньшинств. Уже сегодня в Пакистане, например, действует закон, карающий богохульство смертной казнью. Христиане и индуисты здесь заявляют, что, если предложение «Организации» будет принято, их положение только ухудшится. Подобное произойдет в Египте по отношению к коптам, ну, и так далее.

Прежде всего, в случае исламской инициативы в ООН не оговаривается четко, чьи интересы будут защищаться новыми законами. Членов одной конфессии? Всех верующих, независимо от их принадлежности? Или только тех, кто принадлежит к одной из авраамических религий? Как тогда быть с буддистами, кришнаитами, шаманистами?

Не забудем также о существовании таких довольно широко распространенных категорий людей, как атеисты и агностики. В конце концов, их убеждения тоже следует уважать и защищать. А если нет, то почему?

Как видим, вопросов много, а ответов нет.

Между тем, исходя из опыта жизни в Советском Союзе, можно предположить с большой долей вероятности, что большинство людей относятся к категории агностиков. Они считают, что «там что-то есть». Что «мир был каким-то образом создан». Создан «кем-то». При этом никакой особой тяги к соблюдению религиозной обрядности, кроме самых простых и повседневных, не требующих умственных и душевных усилий, эти люди не испытывают. Стало быть, можно сделать такой вывод – большинству людей не чужды некоторые признаки религиозности, но принадлежность их к конкретной конфессии определяется, в основном, такими факторами, как место рождения и среда, в которой они воспитываются.

Довольно долго религиозные объединения, называемые обычно церквами, в Европе определяли вектор общественного развития. Так, с монастырями было связано развитие книжной грамотности, с реформацией – промышленное развитие. Монархи правили с благословения иерархов господствующей церкви, а свергались под влиянием ересей, в свою очередь становившихся официальными религиями. Но к определенному моменту стало казаться, что между обществом и религиозными объединениями был достигнут некий консенсус. Государству отводилась роль «руководящая и направляющая» в практической жизни, церкви же – в той области, что занимается душой. Это произошло к тому времени, когда Европа освободилась от исламского давления, когда территории, завоеванные мусульманскими странами на этом континенте, были возвращены прежним обладателям, а сами эти государства-завоеватели, ослабленные и отброшенные на исходные позиции, зализывали раны и, по мере возможности модернизируясь, ждали того часа, когда вновь соберутся с силами. Это было время, когда благодушествующая Европа искала и находила в Востоке лишь Шехерезаду, Гаруна аль Рашида и Маленького Мука. Когда, привозя в свою страну североафриканских рабочих, Франция, например, сама строила им мечети. Когда Германия позволяла миллионам турок выполнять работу, от которой немцы отказывались. Когда англичане поощряли въезд на острова жителей бывших колоний и доминионов.

А затем случилось то, что должно было случиться. Была перейдена некая черта, разделяющая состояние растерянности от поражения и осознание возможности реванша. И знаменем реванша стала религия. Ислам заявляет о себе как о несправедливо обойденном, обиженном и униженном. Требует исторической сатисфакции, причем не только за прошлое, но и как бы за будущее. За то будущее, которое он сам для себя пытается создать. На самом же деле в Европе речь идет о новом витке великого переселения народов, извечном движении оттуда, где плохо, туда, где лучше.

Где же золотой век Европы? Где просвещение, где свободомыслие? Где возможность, которой так гордились наследники французской революции – возможность исповедовать любую религию или не исповедовать вовсе?

Похоже на то, что в начале третьего тысячелетия мир оказался отброшен в те времена, когда люди идентифицировали себя не с национальной, а с конфессиальной позиции. Когда система «свой-чужой» вновь стала основываться на отношении к той или иной религии.

Является ли это регрессом? Думается, что нет. Скорее, это движение по спирали. В истории человечества было немало различных периодов. Наступает еще один. Все дело лишь в том, с какой позиции мы будем его оценивать. Весьма логично, что для нас приемлема лишь позиция нашего мира, мира европейского. И в этом случае уместным представляется использовать в качестве иллюстрации цитату из Вильяма нашего, Шекспира, как говорил герой фильма Рязанова:

– В делах людей прилив есть и отлив,
С приливом достигаем мы успеха.
Когда ж отлив наступит, лодка жизни
По отмелям несчастий волочится.
Сейчас еще с приливом мы плывем.
Воспользоваться мы должны теченьем
Иль потеряем груз.

 Сергей ВОСКОВСКИЙ