«В армию никто идти не хочет»

Эта фраза понадобилась мне для данной статьи. Я позвонил в понедельник Комару и спросил, откуда он ее взял. По его словам, ее сказал белогвардеец в каком-то советском кинофильме. Я прогуглил фразу, но она не выскочила, так что цитирую со слов Комара.

Сейчас та же проблема возникла у армии американской. Она осложняется тем, что в США с 1973 года нет воинской повинности и войска набираются добровольно. В этом финансовом году, заканчивающемся 30 сентября, армейские вербовщики недобрали на начало июля 57 тысяч человек, то есть 40% планового количества. Недобор личного состава отмечают все рода войск США, даже авиация, для которой эта проблема раньше была нетипична.

Тревогу по этому поводу объявила в конце июня телекомпания Эн-би-си, у которой я почерпнул приведенные выше данные. В Пентагоне перечисляют причины недобора, среди которых нет российского безумия от пьянства, но есть непригодность к воинской службе, ковид, конкуренция со стороны гражданского рынка рабочей силы и отсутствие желания служить, хотя Пентагон от отчания начал платить новобранцам по 50 тысяч долларов только за подписание контракта.

Последний фактор – нежелание служить – беспокоит военных больше всего, причем значительная часть вины лежит на их собственном командовании, заразившемся прогрессивной заразой.

Пресса цитирует начштаба Армии США генерала Джеймса Макконвилла, по словам которого лишь 23% американцев в возрасте от 17 до 24 лет по всем показателям годны для военной службы. Остальные страдают ожирением или наркоманией или имеют судимости. Еще несколько лет назад годных к военной службе молодых людей было 29%.

Хуже того: только 9% годной к службе молодежи проявляют к ней интерес. Это объясняют двумя десятилетиями невразумительных войн в Ираке и Афгане, оставивших тысячи искалеченных воинов, которых я постоянно вижу по телевизору.

Но в прошлом перспектива смерти в бою или увечья не мешала американцам добровольно записываться в вооруженные силы. Даже в первое десятилетие XXI века, когда США вторгались в разные страны, а численность американских войск росла, рекрутчики не жаловались на нехватку желающих. Сейчас, однако, настали новые времена.

Во-первых, пишет один наблюдатель, американцы все меньше ощущают связь с отечеством. Помнится, два года назад, когда чернь безнаказанно пускала наши города на поток и разграбление, а силовые ведомства скурвились и с энтузиазмом распространяли мифы Рашагейта, я задавался вопросом: осталось ли в Америке что-то, чем я могу искренне гордиться?

Нечто в этом роде происходило и с коренными американцами. В книге знаменитого политолога Сэмьюэла Хантингтона «Кто мы?», вышедшей в 1991 году, отмечалось, что когда респондентам задавали вопрос «Насколько вы гордитесь тем, что вы американец?», то 96% из них отвечали «Очень сильно!» или «Весьма!». Недавно Гэллап провел аналогичный опрос и нашел, что «чрезвычайно» или «очень сильно» гордятся своей принадлежностью к американскому племени уже всего 65% опрошенных.

Как и следовало ожидать, национальная гордость была сильнее всего у мужчин, которые рекомендовались республиканцами, которым перевалило за 55 и у которых не было высшего образования, то есть промытых мозгов. Но армейских вербовщиков интересует не эта когорта населения.

Во-вторых, американец американцу рознь. В 2013 году 44% рекрутов поступали с американского Юга, прежде всего из Джорджии и Флориды. Наш северо-восток по этой части сильно отставал, за исключением захолустного Мэна. Очень мало новобранцев родом из Калифорнии – и слава богу. Как писал в декабре прошлого года Род Дрееер в журнале «Америкэн консерватив», «консервативные американские семьи неудоумевают, почему их сыновья и дочери должны воевать с иностранцами во имя той самой классовой элиты, которая ведет против них идеологическую войну на родине!».

В оригинале было culture war, но я решил, что для русского уха будет понятнее «идеологическая война».

По словам Дреера, многие военные семьи говорили ему, что отговаривают детей проситься в армию по указанной причине. Публицист упомянул такие семьи недаром: в 2019 году 79% армейских рекрутов происходили из семей, в которых был по крайней мере один ветеран.

Как пишет бывший офицер морской пехоты США Джефф Грум, представьте себе, что вы – 18-летний верующий белый мужчина, живущий в Джорджии в семье, в которой были военные. Когда вы были подростком, вы видели, как разрушаются статуи конфедератов и переименовываются военные базы (часто носившие имена генералов-южан. – В. К.), слышали бесконечные проклятия СМИ и элит по адресу вашей культуры, которую они называли расистской, отсталой и плебейской (так я перевел слово deplorable, потому что это значение имела в виду Хиллари Клинтон, прославившая это понятие. – В. К.), и внимали разглагольствованиям военного и гражданского руководства о прелестях многообразия и инклюзии (то есть о том, чтобы белых было меньше).

«Так что пошли бы вы добровольцем? – спрашивает Грум. – Политика идентичности – это палка о двух концах: если вы шельмуете мое племя, я не буду иметь с вами ничего общего и тем более рисковать жизнью».

В конце июня Сара Арнольд поместила на сайте «Таунхолл» заметку «Американцы не желают служить в прогрессивных войсках Байдена». Она цитирует Элейн Доннели из Центра по боеготовности, которая говорит, что «военная культура искалечена несколькими годами социальной инженерии и прогрессивных нововведений».

Тот факт, что Байден делает упор на трансгендерах, ЛГБТК и расе, отбивает у молодых американцев охоту служить в Вооруженных силах, пишет Арнольд.

Нет ничего удивительного, что по сравнению с 2018 годом пропорция американцев, которые «испытывают большое доверие к военным», сократилась с 70% до 45%. Мартовская статья отставного подполковника Курта Шликтера озаглавлена «У истеблишмента кончается пушечное мясо для своих прогрессивных вооруженных сил».

Пентагон отреагировал на все это двояко. Он стал больше платить новобранцам и сделал им ряд послаблений, например разрешил наколки на шее, а во-вторых, решил сократить численность вооруженых сил (что было недальновидно в свете нынешнего приступа реваншизма в России). В марте армия США объявила, что вместо запланированного увеличения своей численности на 70 тысяч человек она сократит ее на 12 тысяч. Боюсь, потом пожалеет.

Владимир КОЗЛОВСКИЙ