Унижение и возвышение Дональда Трампа

«Куда вы, меньшинство?» — ​«К большинству!»

Пусть так, телега впереди лошади: начну с фразы, которой должен был закончить эту статью и ради которой ее затеял. Молчаливое большинство белой Америки обрело, наконец, свой голос — ​у них теперь есть глашатай, как Аарон у Моисея: Дональд Трамп, как лично к нему ни относись. Великий Немой заговорил — ​и все благодаря этому миллиардеру, эксцентрику, хулигану, скандалисту и возмутителю спокойствия.

Америка: две нации

Я уже искажал применительно к нему хрестоматийную ленинскую метафору: Дональд Трамп как зеркало американской революции. Сейчас, однако, пойду дальше: Дональд Трамп — ​зеркало этого белого большинства, которому он дал голос: «He’s saying what we’re thinking!» А потому все претензии к нему должны быть отнесены к его многомиллионному электорату.

Оговорка здесь позарез: Америка — ​расколотая по расовому признаку нация. Фактически, две нации. Пусть борьба за гражданские права давно уже позади, мечта Мартина Лютера Кинга сбылась и материализовалась, де-юре в стране полное равенство независимо от цвета кожи. Да и законно избранный президент у нас — ​мулат, по-нашему — ​полукровка. А де-факто? Рецидивы и эксцессы сплошь и рядом. Иногда слишком очевидные ввиду своей яркости. Помню, судили черного О. Джей Симпсона по обвинению в убийстве белой жены и ее белого дружка: вся черная Америка была горой за него, вся белая — ​против. Когда четыре года назад волонтер-патрульный Джордж Циммерман, защищаясь, подстрелил напавшего на него юношу-афроамериканца, черная Америка вышла на демонстрации, зато белое большинство взяло сторону дружинника. Юрисдикция, само собой, в обоих случая побоку. Или взять человеческое содержимое американских тюрем — ​большинство преступников опять-таки афроамериканцы и ля Раса, как гордо именуют себя наши латинос. Зачем далеко ходить: поединок демократов по числу делегатов на номинационный конвент выигрывает Хиллари Клинтон у социалиста Берни Сандерса за счет поданных за нее афроамериканских голосов в южных штатах. Так нет чтобы напрямик назвать эту белую леди кандидатом черных — ​вместо этого даже ее противники пользуются эвфемизмом и деликатно зовут ее региональным политиком, хотя в непечатных шутках американы дают себе волю: «Если бы не Линкольн с его гражданской войной, было бы две Америки, и Хиллари Клинтон — ​президентом Южной». Комментарии излишни, да они неизбежно зашкалили бы за пределы политкорректности, согласно которой черного и белого не называть. Без всяких намеков, есть такая игра, а от нее идиома.

Правдолюб
или правдоруб?

Вот против этой политкорректности и взбунтовался Дональд Трамп, называя вещи своими именами, что, с моей частной точки зрения натурализованного гражданина Америки, давно пора. На этом он столкнулся с республиканскими верхами, зато завоевал популярность республиканских низов и пошел в обгон системных — ​официальных и официозных — ​кандидатов. Скорее, правда, правдоруб, чем правдолюб — ​кто его знает, чужая душа потемки. Все равно, о чем он говорит — ​об 11 миллионах нелегальных мексиканцах, которых обещает выгнать из Америки, или об исламе, который ненавидит нас, и тут же поясняет: не каждый мусульманин в отдельности, а ислам в целом — ​у Дональда Трампа на языке то, что у других на уме. Ну да, как пьяный в известной поговорке. Однако именно этим Трамп завоевывает популярность в республиканских, по преимуществу белых массах, рейтинг у него выше некуда, он побеждает на первичных выборах по штатам и набирает делегатов на партийный съезд.

Мало того, трампомания охватила всю страну. Как и трампофобия.

Ругают Трампа — ​будь здоров: негативное паблисити у него больше, чем у любого американского политика. Но вот парадокс — ​не просто брань на вороту не виснет, а вызывает обратный эффект: минусы ему в плюс, негатив в позитив.

Все попытки его уничтожить (покамест политически) — ​республиканского партактива или либеральных зоилов — ​еще больше укрепляют его позиции и повышают индекс его популярности. Вот именно: так закалялась сталь. «Their criticism might actually be greatest endorsement ever», — ​говорит его сын Эрик Трамп.

Что говорить, досадны кулачные бои его сторонников и противников на митингах Дональда Трампа, но этот мордобой — ​еще одно свидетельство невиданного, небывалого накала политических страстей, которым тесно в демократических пределах, и они выплескивают наружу. Сошлюсь на личный опыт: это уже десятые выборы на моем веку в Америке, и, будучи «политическим животным», да еще и политологом по долгу службы и по велению сердца, слежу за ними профессионально, но ничего подобного по напрягу, даже близко, не припомню.

Оставим в стороне завихрения этой предвыборной кампании, а та спустилась ниже пояса, на генитальный уровень, касается ли это предполагаемого размера детородного органа Дональда Трампа, который, по мнению его противника, слишком мал для будущего президента, либо матки, наличие которой еще недостаточная квалификация, чтобы стать президентом — ​камешек в огород Хиллари Клинтон в опровержение разыгрываемой ею женской карты. Однако упомяну другие части тела, но, скорее, в метафорическом их значении. Можно и так сказать, что три самых популярных кандидата в президенты взывают к разным частям человеческого тела: Хиллари Клинтон — ​к голове, Берни Сандерс — ​к сердцу, Дональд Трамп — ​к чреслам, выражаясь по старинке. То бишь, к инстинктам. К животным инстинктам, уточняют противники Трампа. К звериным инстинктам, поправляют его ярые враги. Пусть так. Время покажет, какой зов сильнее.

Унижение
как стимул

Лично нас с моим соавтором и по совместительству женой Еленой Клепиковой, как биографов Трампа — ​а у нас вот-вот выходит в московском издательстве «РИПОЛ классик» книга о нем и о том, как делают президентов в США — ​интересуют инстинкты не столько трамповского электората, сколько его самого. Точнее, его побудительные инстинкты — ​что именно запустило и привело в действие политические амбиции этого миллиардера и шоумена?

Ну, само собой, каждый американский мальчик (а теперь и девочка — ​Хиллари взять) мечтает стать президентом США. Но последний импульс, по Декарту щелчок, от которого все завертелось? С чего и когда начался крестный ход Дональда Трампа — ​нет, не на Голгофу, а на политический Олимп Америки — ​равнинно расположенный Белый дом? Как человек, досконально изучивший своего героя — ​я узнал о нем больше, чем хотел бы знать, и, может, даже больше, чем он сам о себе знает, могу точно назвать не только побудительный импульс, но и точную дату и место, когда все это началось: пять лет назад, 11 апреля 2011 года в Белом доме на званом обеде Ассоциации корреспондентов, куда прибыл по президентскому приглашению и Дональд Трамп вместе со своей женой Меланьей. Присутствие на этом обеде его супруги важно указать, потому что Дональд был унижен на ее глазах, а может, и в ее глазах. Кем унижен? Президентом США Бараком Обамой, который выступил на этом обеде с тронной речью, избрав Дональда Трампа объектом своих насмешек. Лучшей мишени придумать было невозможно.

Само собой, Дональд Трамп ни о чем не подозревал, а потому был польщен приглашением и взял с собой красавицу Меланью, которая на 24 года его младше и перед которой ему воленс-ноленс приходится себя доказывать. Таким предъявленным доказательством и должно было стать их присутствие среди политических и журналистских випов Америки, вровень с ними — ​сначала на обеде в Белом доме, а потом на тусовках в столичном «Хилтоне». Увы, все вышло совсем наоборот — ​хуже некуда. Барак Обама насмешничал и измывался над Дональдом Трампом как только мог за его безвкусное роскошество, за дурной юмор, за бездарные телешоу. Даже если в этих нападках была доля истины, и, может, даже немалая, то в самом таком пренебрежительно-уничижительном отношении хозяина празднества к званому гостю было нечто странное и мстительное. Может быть, за то, что Дональд Трамп участвовал в кампании «birthers», которые утверждали, что Барак Обама родился в Кении, а потому не имел юридического права быть президентом США? Все внимание гостей было обращено теперь не к оратору, а к Дональду Трампу — ​все ждали его реакции. Он сидел сгорбившись, с каменным лицом, на котором застыла болезненная гримаса. По-русски бы сказали, сгорал от стыда. Не успел обед кончиться, как униженный и оплеванный Дональд Трамп с супругой быстро, ни с кем не прощаясь, ушли, и, не заходя в «Хилтон», улетели на личном самолете к себе в Нью-Йорк.

Per aspera ad astra

С кем его можно сравнить в тот злосчастный для него момент? С оклеветанным на фамусовском балу Чацким: «Карету мне, карету»? С библейским Иосифом на дне колодца? Однако с этого дна и началось восхождение прекрасного Иосифа к вершинам власти в фараоновом Египте. Или, как сказал его современный тезка Бродский, «Но, как известно, именно в минуту отчаянья и начинает дуть попутный ветер». Это на тему per aspera ad astra, хотя от терний этого клятого обеда в Белом доме до звезд Белого дома, которые у него, в отличие от Кремля, отсутствуют, все еще далеко, хотя Дональд Трамп уверенно набирает делегатов на номинационный конвент и обещает вывести своих людей на улицы, если республиканский партактив будет ставить ему палки в колеса. А что, с него станет.

Возьму, однако, на себя смелость сказать, что именно травма, нанесенная ему президентом Обамой на этом обеде, когда Дональд Трамп почувствовал себя униженным, оплеванным, раздавленным, послужила главным побудительным стимулом стать рано или поздно хозяином этого Белого дома, где он был, по Фрейду — ​куда нам без вселенского учителя! — ​«кастрирован» в переносном, само собой, смысле. По свидетельству присутствовавшего на том белодомовском обеде Маркуса Браучли, редактора «Вашингтон Пост», Дональд Трамп покинул благородное собрание с самым решительным видом. Все эти годы он зализывал раны и лелеял свои реваншистские планы. В своих обруганных президентом телешоу Дональд Трамп играл самого себя, а теперь ему предстояло сыграть роль Немезиды. Сам ли он назначил себя на эту роль либо так распорядилась судьба, избрав его орудием мщения зарвавшимся, самодовольным, далеким от народа правителям, но, судя по растущему индексу своей популярности, Дональд Трамп с новой для себя ролью Немезиды справляется, потому как вкладывает в нее душу живу, приближаясь к исполнению своей заветной мечты. А это уже зависит не от метафорических кремлевских звезд над Белым домом, а бери выше — ​от расположения звезд на небесной тверди.

Спустимся, однако, на нашу грешную землю, где ситуация хоть и непредсказуема, но просчитывается гипотетически. А потому возвратимся к не молчаливому уже большинству. В отличие от народа пушкинской драмы, народ у нас в Америке больше не безмолствует. Устал молчать.

А касаемо предвыборного расклада, анекдот помните?

– Куда вы, меньшинство?

– К большинству.

Владимир СОЛОВЬЕВ, Нью-Йорк