Удивительное – рядом

Ощущение безнадежной рутинности, испытываемое, может быть, кем-то прямо сейчас, является ошибочным. Удивительное – рядом. Не успел, например, мало кому известный президент Филиппин Дутерте выступить со своим I’ll Put a Spell on You, посвященным Обаме, как о нем все заговорили, и он получил свои пятнадцать минут славы, хотя некоторые и перепутали его с Джеем Хокинсом.

Но бывает и так, что длительные поиски выхода из создавшейся ситуации не приводят к успеху, пока подсказка не приходит с самой неожиданной стороны.

Ассоциативные пары «поэт – Пушкин» или «писатель – Толстой» были характерны для массовой культуры Советского Союза. В сознании среднего западного человека, окончившего левый университет и читающего левые СМИ, такими парами будут «Ближний Восток – арабо-израильский конфликт» или «Израиль и палестинская автономия – переговорный процесс». Но как мало кто может честно сказать, что действительно читал Пушкина и Толстого, а не проходил их в школе, точно так же редкий европеец, да и американец тоже, расскажет вам о перипетиях конфликта или приведет доводы в пользу одного из возможных вариантов его урегулирования.

Было время, когда так называемого палестинского вопроса вообще не существовало. Зато был сконструирован так называемый еврейский вопрос. Им были озабочены определенные, как говорится, круги европейских, в основном, государств. Своего апогея эта озабоченность достигла в документах Ванзейской конференции, солидарность с которыми выразили и некоторые арабские деятели. Что плохо кончилось как для участников конференции, так и для лиц, ей сочувствующих. Более того, в центре исламского мира появилось еврейское государство, что произвело здесь эффект нахождения инородного тела в самом болезненном месте. Ни о каком переговорном процессе, да даже и о единичном акте переговоров, речи и быть не могло – евреев следовало сбросить в море. Попытки раз за разом кончались неудачами, но и тогда переговоры велись через третьи страны, через ООН, и велись они только о прекращении огня и фиксировании линии размежевания.

Изменения начались после Шестидневной войны 1967 года, когда Израиль разгромил войска пяти арабских государств и взял под контроль Синайский полуостров, сектор Газы, Иудею и Самарию, Восточный Иерусалим и Голанские высоты. В 1968 году Организация освобождения Палестины приняла политическую декларацию, известную как «Палестинская хартия», в которой впервые говорилось об особом народе, претендующем на территории подмандатной Палестины.

В 1937 году, после того как в Палестине закончила работу комиссия Пила по расследованию арабских беспорядков, один из арабских же деятелей, Ауни-бей Абдул-Хади, сказал ее членам: «Название «Палестина» изобрели евреи… Наша страна в течение столетий была частью Сирии».

И вот через три десятилетия арабы, жившие здесь и называвшие себя арабами, стали палестинцами.

После Войны Судного дня 1973 года режимы, участвовавшие в противостоянии с Израилем, официально умыли руки, и все претензии к евреям, имевшиеся у арабского мира, делегировали, говоря брежневским языком, появившейся на мировой арене «новой исторической общности» – палестинскому народу.

С тех пор все вооруженные действия Израиль вел не с государствами, а с террористическими организациями, одну из которых, ООП, прогрессивному человечеству удалось перевести в разряд национально-освободительных движений, ее главаря Арафата водрузить на трибуну Генассамблеи ООН, а затем и посадить за стол переговоров с Израилем. Так начался тот самый переговорный процесс, о котором мы упомянули в начале нашего разговора и который со стабильностью вялотекущей шизофрении длится по сей день, периодически переходя в спящую фазу, которую мы и наблюдаем в настоящий момент.

Но пусть вас не вводит в заблуждение определение «спящий». Он означает лишь, что сами стороны переговоров в такие моменты ими не заняты. Занятыми оказываются мировое сообщество и различные его элементы, начиная с отдельных государств и кончая различными их сочетаниями. Все упирается, однако, в обыкновенное нежелание руководства ООП вести конструктивные переговоры, что доказывается его отказом от тех предложений, которые делались Израилем в недавнем прошлом.

Мы говорили, что мучительные поиски выхода могут так и не приводить к прорыву, а решение может прийти с совсем неожиданной стороны. Именно такой возможности посвящено сообщение сайта NRG о том, что Аббас возмущен формированием «арабского квартета» в составе Египта, Иордании, Эмиратов и Саудовской Аравии для палестино-израильского урегулирования. Его представители зондируют настроения лидеров автономии, в том числе и Мухаммеда Дахлана.

Говорят, что идет поиск нового палестинского руководства взамен нынешнего раиса, чей скорый уход считается несомненным. Есть мнения, что в этих беседах прощупываются «возможности появления новой арабской мирной инициативы, в рамках которой государства региона могут пойти на признание Израиля».

Случись такое – и все многолетние труды квартетов и одиночек, с усердием, достойным лучшего, имитироваших стремление к справедливому миру, пойдут насмарку. Только лишь потому, что в некоторые арабские головы придут мысли, казавшиеся совершенно неприемлемыми прогрессивному человечеству, привыкшему считать невозможным признание права Израиля быть еврейским государством.

Все сказанное напоминает мне и о другой истории, истории скорее курьезной. Речь идет о ношении мусульманскими женщинами мусульманской же одежды в Европе.

Вопрос этот обострился с развитием миграционного кризиса. Если прежде европейцы достаточно спокойно воспринимали на улицах своих городов закутанные с ног до головы фигуры, то в последнее время они стали нервно реагировать на их появление. Во Франции после теракта в Ницце началась волна принятий муниципалитетами запретов на ношение закрывающей лицо женской одежды. Последней каплей стали исламские женские купальные костюмы, которые в Европе никак не ассоциируются с отдыхом, и во многих городах их тоже запретили.

Но Госсовет Франции отменил этот запрет. «Решения судов – не что иное, как серьезное и незаконное посягательство на основные свободы, в том числе на свободу передвижения, свободу вероисповедания и личную свободу»,- постановили судьи и указали,  что Государственный совет «не увидел никаких угроз общественной безопасности в одежде, которую кто-то может надевать для купания».

Не думаю, что на этом противники и сторонники никабов, хиджабов и бурок могли бы успокоиться. Европейское общество предоставляет гражданам самые широкие возможности для выражения и защиты самых различных мнений. Однако в этот момент иранское телевидение сообщило, что «Исламское государство» запретило женщинам в бурке или в никабе находиться на военных объектах, что объясняется терактами, осуществленными женщинами в традиционной мусульманской одежде. И это не вызвало в исламском мире абсолютно никакого резонанса.

В самом деле, удивительное – рядом.

Сергей ВОСКОВСКИЙ