Террор, Европа и мы

«Что, Америка следующая?» Так озаглавлена статья Дэниэла Бенджамина, напечатанная в день брюссельской бойни на сайте Politicо.

Миллионы американцев задаются этим вопросом каждый раз, когда невинные гибнут в Европе, на которую в США, по словам автора, эмоционально смотрят как на родную. Особенно на ту ее часть, которую бывший шеф Пентагона Дональд Рамсфелд называл Старой Европой.

«Поэтому когда взрыв разметает разбитые стекла и растерзанные тела в брюссельском аэропорту, – ​пишет Бенджамин, – ​мы инстинктивно ожидаем, что то же самое случится и здесь. Не стоит. Хотя джихадистская угроза бесспорно глобальна, распределяется она ни в коем случае не равномерно».

Это не к тому, что у Америки имеется иммунитет против таких вещей, оговаривается автор, напоминая о декабрьском побоище в Сан-Бернардино, где семейная пара джихадистов из Пакистана расстреляла на рождественской пирушке группу сослуживцев мужа.

Однако нападения в брюссельском аэропорту и в метро были совершены на фоне наличия массы «отчужденных, плохо трудоустроенных и геттоизированных мусульман», равно как и неадекватного обеспечения безопасности, – ​замечает Бенджамин и доказывает, что в США ситуация решительно другая.

В Северной Америке, по его словам, мусульманские общины, в основном, состоят из достаточно обеспеченных семей из разных мусульманских стран. Они ничем не отличаются по достатку и образованности от средних американцев. Исключение составляют лишь нищие беженцы из Сомали.

В Европе же мусульманские общины образовывались из бедных крестьян, приехавших в послевоенный период на работу в промышленности обезлюдившей Европы. Эта мысль встречается во многих статьях, появившихся в США после брюссельской трагедии.

Ожидалось, что спустя несколько лет гастарбайтеры вернутся на родину, но они остались, даже несмотря на угасание тех отраслей, где они работали, выписали жен и завели многочисленных детей.

Как пишет Бенджамин, «они приехали бедными и в массе своей бедными и остались». Мало кто из них получил высшее образование, но многие сидят без работы, притом в странах, в которых безработица и так высока. Обычно они гуртуются в плохих городских районах, которые изобилуют бельем на веревках и спутниковыми антеннами и больше походят на города, откуда прибыли их предки, чем на окружающие кварталы.

«Мусульманское меньшинство в Европе считает, что Запад его не принимает», – ​замечает Лили Байер на сайте RealClearPolitics.

Джон Дэниэл Давидсон из журнала «Федералист» советует Европе «настаивать на интеграции и ассимиляции (мигрантов) по американской модели с тем, чтобы их дочери и сыновья смогли подняться и сделаться полноправными участниками общественного порядка. Если нет, то ей нужно принять свое будущее как сосуществование, с одной стороны, коренного туземного населения и, с другой, перманентных чужаков, которое неизбежно будет производить периодические вспышки насилия».

«В Америке мы сумели избежать западни европейского подхода, основанного на крови и земле, ибо требовали, чтобы новоприбывшие приняли наши принципы, – ​пишет дальше Давидсон. – ​Это требование позволило иммигрантам со всего света прибыть сюда и строить свою жизнь как американцам. В этом гениальность нашей республики. Европа никогда не пыталась это сделать, но просто принимала после войны мигрантов как рабсилу и надеялись, что со временем они уедут домой. Этого не произошло, и теперь континент столкнулся с цивилизационным кризисом, который он сам породил».

Хотя подавляющее большинство европейских мусульман не желает иметь ничего общего с экстремизмом и, если верить опросам, подчас настроены патриотичнее, чем их сограждане-немусульмане, в их среде больше экстремистов, чем в США, пишет Бенджамин.

Особенно много их в Бельгии. Там примерно 660 тысяч мусульман, 470 из которых отправились воевать в Сирии или Ираке. На душу населения это больше, чем в других странах Европы. Для сравнения: в Америке мусульман как минимум в 5 раз больше, но из них на джихад поехали около 250 человек.

Подсчитано, что западноевропейские мусульмане в три раза более склонны броситься в объятия «Исламского государства», чем американские, успокаивает Бенджамин своих сограждан. Он приводит также данные о том, что после 11 сентября 2001 года четыре крупнейших теракта в Европе – ​Мадрид (2004 г.), Лондон (2005), Париж (2015), Брюссель (2016) – ​унесли по меньшей мере 426 жизней.

В США же, даже учитывая побоище в Форт-Худе, где майор Нидаль Хасан расстрелял своих безоружных однополчан, бостонские взрывы братьев Царнаевых и массовое убийство в Сан-Бернардино, погибло в общей сложности 45 человек.

Если прибавить к европейскому мартирологу жертв более мелких терактов, то тамошние потери превышают американские в 10 раз.

Одна из причин того, что в США меньше угроза нападений типа парижского или брюссельского, состоит в том, что американцы совершенствуют тактику борьбы с террором уже почти 15 лет, со времени разрушения Всемирного торгового центра.

Другая страна, которая отнеслась к этой угрозе со всей серьезностью, – ​это Великобритания, пишет Бенджамин. «Но этого нельзя сказать про наших континентальных кузин», – ​отмечает он.

С 11 сентября США истратили на укрепление внутренней безопасности свыше 650 млрд. долларов. В Европе нет подобной статистики, но совокупные расходы ее сил безопасности явно не идут ни в какое сравнение с американскими.

Репортаж Си-эн-эн о полицейской операции во Франции комментировал в четверг в прямом эфире бывший эксперт ЦРУ по контртерроризму, который укоризненно отметил, что тамошние спецназовцы оснащены, как он выразился, «мягкими бронежилетами», тогда как в перестрелке с людьми, воруженными Калашниковыми, в жилете требуются керамические пластины.

Особенно острая критика звучит сейчас в СМИ США по адресу бельгийских спецслужб.

Ряд газет перепечатал статью корреспондента Рейтера Марка Хосенболла, в которой он рассказывал, как после парижских терактов в Брюсселе побывал высокопоставленный сотрудник контртеррористических органов США, планировавший узнать у бельгийских коллег, как продвигается расследование.

Американские чиновники поведали Хосенболлу, что бельгийцы отказались встретиться с заокеанским гостем, сославшись на занятость.

Американцы жалуются, что, когда они пытаются получить у бельгийских правохранителей какую-то информацию, они зачастую не знают, к какому именно из многочисленных ведомств им следует обратиться. Правда, они отмечают, что, несмотря на финансовые затруднения, после парижской трагедии Брюссель распорядился резко повысить расходы на меры безопасности.

Бельгийцы говорят, что в январе 2015 года им удалось сорвать попытку крупного теракта, но в Вашингтоне считают, что вообще они спохватились слишком поздно. «Они очень дорого за это заплатили», – ​сказал Хосенболлу демократ Адам Шифф из комитета палаты представителей по разведке.

Некоторые американские правоохранители говорят, что сотрудничество с европейскими коллегами затрудняется разными представлениями сторон, например, о тайне частной жизни, которая в Старом Свете соблюдается ревностнее, чем в Новом. Американцам, в частности, нелегко получить у европейцев данные о поездках какого-то лица, которые в США предоставляются полиции безропотно.

Бельгийские коллеги жалуются, что им просто не по силам следить за всеми 900 доморощенными радикальными исламистами, которых у них в стране больше на душу населения, чем где-либо в Европе.

СМИ США отмечают в защиту бельгийцев, что наружное наблюдение за каждым объектом требует от 20 до 25 человек.

Бывший сотрудник ЦРУ и Белого дома Брюс Ридел заметил Хосенболлу, что проблемы бельгийских спецслужб усугубляются двумя государственными языками (фрацузским и фламандским), нехваткой арабоязычных следователей и слабой координацией между местными и федеральными властями.

«Бельгия увеличивает число людей, работающих в разведке и правоохранительных органах, но она лишь наверстывает упущенное, и сегодня мы видим, к каким это привело ужасным результатам», – ​сказал конгрессмен Шифф трем корреспондентам сайта Daily Beast, напечатавшим в среду статью с говорящим заголовком «Американские представители поливают «дерьмовые» бельгийские спецслужбы».

В статье цитируется непоименованный сотрудник разведорганов США, который в сердцах отмечает: «Вообще, по всему Евросоюзу уже два десятилетия наблюдается просачивание джихадистов. А они только сейчас начинают над этим работать. Когда нам приходится связываться с этими людьми, мы, по сути, имеем дело – ​я откровенно скажу – ​с малыми детьми. Они пассивны, они не знают, что происходит. Они не хотят смотреть правде в лицо. Страшно признавать, что твоя страна подвергается захвату».

Во вторник на сайте телекомпании Эн-би-си появилась статья Джоша Майера, в заголовке которой цитировался чиновник, отметивший «Ошеломительную неподготовленность бельгийцев».

«Бельгийские и европейские власти знали, что этот день наступит, и не смогли его предотвратить», – ​вторит ему Томас Джоселин из журнала «Уикли стэндард», но замечает в оправдание европейцев, что «их оборонительные рубежи были прорваны просто потому, что им нужно было следить за слишком многими угрозами».

В таком же духе высказался один бельгийский контртеррорист в интервью сайту BuzzFeed News: «Практически каждый полицейский следователь и офицер военной разведки в Бельгии был брошен на разработку международного джихада».

В результате, замечает Джоселин, «мы дошли до того, что сквозь защитные рубежи Запада просачиваются даже известные ему джихадисты».

Америке с рубежами повезло больше. Как пишет Дэниэл Бенджамин, она окружена двумя океанами, а это значит, что джихадисты могут достичь ее лишь на самолете.

Правда, в Рождество 2009 года Умар Фарук Абдулмутталаб пытался подорвать свое исподнее в самолете, направлявшемся в Детройт.

В тот день американцы осознали, что и океан не дает полной неуязвимости. Но в Европе границы все равно неизмеримо дырявее.

Автор оговаривается, что все указанные преимущества США – ​не причина для излишней самонадеянности.

Владимир КОЗЛОВСКИЙ