Смена вех: бэбибумеры & миллениалы

От чего зависит исход президентских выборов?

В чем принципиальная разница между победами Хиллари Клинтон в Неваде и Берни Сандерса в Нью-Гемпшире? Первое, что бросается в глаза, – ​это цифры, то бишь проценты. У Хиллари арифметическая победа в несколько процентов – ​она скорее обошла, чем победила Берни, тогда как у него не просто победа, а триумф: отрыв в двузначное число! Об Айове и говорить нечего – ​всего 0.2 процента, фактически ничья, а по тенденции – ​не в пользу Хиллари Клинтон.

В эту субботу Берни Сандерс предсказуемо проигрывает в Южной Каролине за счет черного электората, с которым он не нашел общего языка, но которому его социалистические идеи о равенстве и братстве, а конкретно – ​о бесплатном обучении в колледжах и о минимальной зарплате $15 должны быть еще ближе, чем белым, но – ​не разобрались, голосуют по традиции и на инерции. Зато латинос в Неваде сориентировались быстрее наших афроамериканцев и в большинстве своем проголосовали за Сандерса. О белых демократах и говорить нечего – ​они горой за нашего Крысолова из Бруклина, независимо от образовательного уровня, классовой принадлежности, гендера и возраста.

Цифры и тенденции

Вот как раз возраст меня больше всего сейчас и интересует. Я даже не о молодежи, которая воспринимает Берни Сандерса культово как своего вождя и следует за его лозунгами к зияющим высотам в самом деле, как гамельнские детки за упомянутым Крысоловом: нечто инфантильное в американцах, действительно, есть. Но вот наугад еще одно процентное соотношение: в той же Неваде избиратели, которым меньше 45 лет, разделились следующим образом: за Хиллари – ​21%, за Сандерса – ​76%. Это в той самой Неваде, где Сандерс вступил в борьбу на полгода позже мадам Клинтон! Вот его собственное умозаключение по окончании невадских кокусов: «Пять недель назад у нас было отставание в 25 процентов, а в итоге оказались по результатам вплотную».

Эта тенденция стремительного роста сторонников у Берни Сандерса за счет оскудения электората у Хиллари Клинтон прослеживается по всей Америке: рейтинг нашего бывшего госсекретаря неуклонно падает, но у вермонтского сенатора проценты растут не соответственно, а двукратно: в последнее время Хиллари утратила 5 процентов своих сторонников, зато у Берни их стало на 10 процентов больше: за счет «болота» сомневавшихся прежде: 47 вместо прежних 37!

Все эти проценты я заимствую у правофланговой Fox, которую ну никак не заподозришь в симпатиях к социалисту с человеческим лицом. А самым поразительным оказался расклад мнений пусть по преждевременному, гипотетическому, но архиважному вопросу о ноябрьских выборах, если республиканцы номинируют на своем июльском съезде Дональда Трампа: с Хиллари Клинтон они идут почти вровень, всего 5 процентов в ее пользу, зато Берни Сандерс запросто побеждает Трампа с разгромным счетом 53:38! Даже в случае появления третьего кандидата (предположительно Майкла Блумберга) у Сандерса значительно больше шансов одолеть Трампа, а с Хиллари Клинтон они идут вровень (у самого Блумберга плюс-минус 15 процентов). Другими словами, Сандерс – ​единственное более-менее надежное препятствие на пути Трампа в Белый дом. А какой контраст, какой драйв, какая драма! Вот так-то: скромное обаяние социализма и нескромное обаяние капитализма!

Да, идеи овладевают массами, хоть и не сразу. Я сейчас о демократах, точнее, о черном сегменте электората. Бруклинско-вермонтский Крысолов начинал, считай, с нуля – ​с четырех всего процентов. Прогресс налицо – ​даром, что ли, он прогрессист! Время работает на Берни Сандерса, тенденция в его пользу, но успеют ли идеи овладеть демократическими массами до их номинационного конвента?

Один против двух: Берни Сандерс vs Биллари Клинтон

Боюсь, у читателя уже рябит в глазах от приведенных процентов – ​что ж, в самом деле, пора перейти от статистики к идеям и концепциям, опираясь, опять-таки, на цифры и числа.

Два вывода напрашиваются сами собой и особых умственных усилий не потребуют. Хиллари и Берни обращаются к разным частям тела избирателей: она – ​к рассудку, а он – ​к сердцу. Какой зов сильнее, покажет время. Недалекое. Наберемся терпения. Ждать осталось недолго.

Зато второй вывод потребует немедленного рассмотрения: судя по их лозунгам, Хиллари Клинтон олицетворяет прошлое, тогда как Берни Сандерс – ​будущее. Она ссылается на свой опыт работы на вашингтонском Олимпе – ​сначала в Белом доме (пусть и в церемониальной роли первой леди) и в госдепе, а потому ее набившие оскомину ссылки на Барака Обаму, на преемственность и на статус-кво вызывают обратный эффект. Для кого-то это все еще аргумент в ее пользу, но для других – ​совсем напротив: побывала у власти – ​пора и честь знать. Женская карта больше не срабатывает и не гальванизирует даже женский электорат (большинство демократок до 59 лет склоняется к кандидатуре Сандерса), а мужчин и подавно. К тому же, Сандерс один против двух: БИЛЛАРИ КЛИНТОН. А потому бывший президент как участник кампании Хиллари вызывает двоякое чувство: для одних он авторитет, а для других – ​нафталин. Судя, опять-таки, по опросам, электорат подустал от обоих Клинтонов. Дословно: «52 percent of voters say they are tired of Clintons running for president». Как и от Бушей. К тому же, у нас все-таки республика, а потому политические династии нам не позарез. Вот, к примеру, республиканский наследник Джеб Буш срезался и сошел с дистанции. Чем не прецедент?

Знакомая ситуация. Дежа-вю! Ровно восемь лет назад в той Неваде Хиллари Клинтон одержала победу над Бараком Обамой. И точно так же, как сейчас Берни Сандерс, Обама был один против двух: Биллари Клинтон. И точно так же Хиллари ссылалась на свой опыт и на недостаток оного у Барака: без году неделя сенатор! Правда, у Берни нет того обамовского недостатка, который при умелой им манипуляции превратился в достоинство: цвет кожи. Отчасти благодаря ему, Барак и одолел Хиллари в следующих штатах, начиная с Южной Каролины, а потом уже по всей Америке.

Подчеркиваю: отчасти. Главная причина триумфального шествия Обамы в том, что он обещал электорату изменения – ​напомню его революционные слоганы, его сдвоенную мантру «The Change We Need» & «Yes, We Can». Не один к одному, но напоминают популистские призывы к революции Берни Сандерса – ​«A Future To Believe In» & «A Political Revolution Is Coming». А уж кто из них больший левак – ​Обама тогда или Сандерс теперь – ​читателю на размышление.

Поколенческая революция

Оба-два целенаправлены к будущему. А потому увлекли прежде всего молодых избирателей, и только потом уже – ​их родаков: «Tell your mama: «Vote for Obama!» Вот тогда – ​в 2008 году – ​и возникло это поколенческое противопоставление: милленниалов – ​бэбибумерам (или просто бумерам). Второй термин в разъяснении вряд ли нуждается, а милленниалы от millennium – ​тысячелетие. Между бэбибумерами и милленниалами было еще промежуточное, как здесь говорят, сэндвичное поколение «Gen X», но именно ввиду его промежуточности, краткости и немногочисленности на нем не стоит особо задерживаться. В то время как милленниалы – ​это те, кто родился на рубеже тысячелетий, между 1982 и 2000 годами: старшим сейчас 34, младшим – ​16 лет, они еще не вошли в электоральный возраст. Одним словом, тысячелетники.

Толчком для поколенческой, циклической смены послужило развитие коммуникационных технологий, прежде всего – ​интернета.

Сходит со сцены пожилое поколение американцев, которые статистически не являются пользователями интернета, да и равнодушные в большинстве своем к политике бумеры вошли в пенсионный возраст. В то время как милленниалы, благодаря воспитанию и самовоспитанию, имеют тенденцию к политической независимости, к самостоятельному, индивидуальному выбору, к отказу от традиционных ценностей. Вот почему большинство молодых избирателей-демократов голосовало в 2008 году за Барака Обаму, который угадал это стремление нового поколения к переменам и сдвигам – ​в противоположность Хиллари Клинтон. Это был разрыв с прошлым, и сам Барак Обама охарактеризовал его следующим образом: «В 1960-х годах бэбибумеры внесли в наше общество много плодотворных перемен, но они утратили главное свойство – ​делиться ответственностью за судьбы страны с членами другой партии. Они утратили способность к чувству товарищеского локтя, к пониманию общей для обеих партий цели – ​другими словами, к тому, что и делает всех нас (республиканцев и демократов, без разницы) одной нацией – ​американцами».

Нечто подобное происходит и в этом високосном году, с той только разницей, что на этот раз во главе милленниалов встал не сравнительно молодой кандидат, а септогенарий, которому через полгода стукнет три четверти века. Лично я нахожу в этом возрастном парадоксе некоторое утешение – ​значит, не все еще для меня потеряно, а я слегка помоложе Берни Сандерса. И вот что еще любопытно: никто из его нынешних соперников не посмеет пенять ему почтенным возрастом, коли все они из племени геронтократов: Дональду Трампу скоро будет 70, а Хиллари Клигтон – ​69. Еще один феномен президентской кампании этого года. Не последний.

Смена политических ориентиров и приоритетов, связанная с появлением на сцене милленниалов-тысячелетников, в большей мере коснулась демократов, чем республиканцев, которые по определению консервативнее. Но и статистически демократы быстрее осваивают и используют новую технологию, чем республиканцы.

Милленниалы более политизированы и полагаются на интернет, включая мнение своих друзей и ровесников, выражаемое через электронную почту и социальную паутину. На смену аполитичной индивидуальной морали бэбибумеров приходит мультилатеральная тенденция милленниалов, склонных к принятию быстрых и обговоренных решений. Для этого поколения, объединенного интернетом, прежние острые социальные проблемы теряют свою эффективность, а идеологические разногласия уступают место успешному поверхбарьерному, надпартийному активизму. Большинство объединяется, вовлеченное в политический процесс, отрицая за меньшинством право устраняться от политики, как это происходило у бумеров.

Вот, наконец, проклюнулось хорошее русское слово для этих милленниалов- тысячелетников. Ну, конечно же, сменовеховцы – ​вот кто они!

Статистики и поллстеры тщательно просчитывают электорат по стратам – ​этническим, религиозным, идеологическим, гендерным, возрастным и проч. А мне вот почему-то кажется, что важнее, сколько процентов среди избирателей тех, кто голосует в этом году впервые. От этого будет во многом зависеть исход выборов.

Владимир СОЛОВЬЕВ, Нью-Йорк