Слепцы

Мировые войны, допущенные европейскими политиками, не привели, к счастью,  к такой ситуации, когда на священных, как говорится, камнях старой Европы была бы уничтожена всякая жизнь. К счастью – потому что за океаном в начале XX столетия уже сформировалось государство, народ которого поставил во главу угла лучшую из известных до сих пор идей. А именно отсутствие всяких идей за исключением одной, сформулированной Линкольном в Геттисбергской речи, где он сказал, что власть народа, волей народа и для народа не должна исчезнуть с лица земли.

Эта, казалось бы, эгоцентричная программа действий, состоявшая всего из одного пункта, эффективно работает и поныне. И это именно она дала возможность американскому народу дважды спасти Старый Свет и от гибели в ходе войны, и от разрухи послевоенных периодов.

Обе мировые войны достаточно подробно описаны в исторической и художественной литературе. Тем не менее вокруг участия в них США существует немало домыслов. Не ввязываясь в полемику с теми, кто обвиняет Америку и американцев во всех смертных грехах, напомним лишь, что кроме достойных всяческих похвал военных и логистических достижений Вашингтон показал необыкновенную способность применяться к ситуации.

В марте 1918 года был принят Закон о федеральном контроле, обеспечивавший невиданные прежде в этой цитадели свободной экономики меры государственного контроля. Были переданы под централизованное руководство все железные дороги. Военно-промышленное управление занималось стимулированием производства и предотвращением дублирования. Федеральное ведомство по контролю за продуктами питания зафиксировало цены на пшеницу на высоком уровне, а для увеличения поставок продовольствия в армию в стране были введены безмясные и беспшеничные дни.

О вкладе Штатов в победу Антанты, который по многим причинам в разных странах пытались приуменьшить, считая, что заокеанский союзник потерял несопоставимо мало людей в боевых действиях, хорошо сказал премьер Великобритании Ллойд Джордж. По его словам, число войск, участвовавших в сражениях, не исчерпывало американского вклада. Он напомнил, что только сознание, что «за нашими линиями» формируются еще 20 американских дивизий и что миллионы человек будут переброшены из Америки, когда это станет необходимым, позволило французам и англичанам бросить в бой свои последние резервы, и это нанесло Германии последний удар, после которого она рухнула.

Потрясение, вызванное этой войной, ничему не научило европейских политиков. Вторая мировая могла бы даже в условиях победы над странами оси обернуться тем, что ныне называется гуманитарной катастрофой. И опять Штаты пришли на помощь и обеспечили послевоенное восстановление Европы.

Нелепо звучат высказываемые до сих пор обвинения в адрес США, что они, мол, нажились на войне. Давайте вспомним Геттисбергскую речь Линкольна. Если поразмыслить, можно прийти к простому выводу, что каким-то непостижимым образом усилия Америки, направленные на непрерывность существования «власти народа, волей народа и для народа», подразумевали необходимость ее участия в европейских войнах (мы здесь не рассматриваем другие театры военных действий), а также обеспечения окончательной победы над агрессором и последующего восстановления экономик враждовавших стран. Кажется, стань Америка нечувствительной к демонстративному злу, забудь она о судьбах народов старой Европы, чьи представители составляют ныне народ Америки, и ее самой может не стать – она будет тогда легкой добычей кого угодно.

Но почему автор говорил в начале текста об иранской проблеме, которая, мол, тоже не желает вести себя по Гегелю и хотя бы на третий раз, но обернуться фарсом, спросит читатель.

А вот почему. Потому что политики объединенной Европы, этого в какой-то степени супергосударства, удивительно похожи на своих предшественников перед 1914-м и 1939 годами. Та же смесь амбиций, доктринерства и преклонения перед Идеей. Именно так, с большой буквы. И они точно так же, как их несчастные предшественники, ведут дело к демобилизации Европы перед новым претендентом на мировое господство.

Что за идея довлеет над Европой? Собственно говоря, это обыкновенный социализм. Старый добрый социализм. И он велит Европе поддерживать народы и правительства, противостоящие так называемому мировому империализму. А если говорить без эзоповых выкрутасов – Соединенным Штатам Америки.

Это они, Штаты, отгораживаются от дружественных латиноамериканских народов, желающих пожить у них, своей расистской стеной. Это они лишают героический палестинский народ последней надежды на возможность еще много лет ничего не делать в ожидании исчезновения Израиля с лица земли. И они же не дают древнему и мудрому иранскому народу идти туда, куда ведет их нацлидер, – к всемирному шиитскому государству.

Последние дни оказались богатыми на события, связанные с Ираном. Эта свободолюбивая страна обзаводится новыми противоракетными комплексами. Ее ракетный арсенал назван самым крупным на Ближнем Востоке. Она испытала средства ПВО, способные сбивать самолеты-невидимки. Она вновь увеличила производство низкообогащенного урана. Все это, конечно же, вынужденные меры. Это лишь ответ на выход США из ядерной сделки. Конечно, в Европе знают, что иранские ракеты могут долететь до любой местной столицы. Знают и то, что если растревожить теократическую верхушку Ирана, то может случиться всякое. Но ведь это если растревожить…

Известно, что именно политика умиротворения привела ко Второй мировой войне. Но, похоже, Европа вся усеяна граблями, на которые уже вторую сотню лет наступают те, кто берет на себя смелость руководить государствами. И на этот раз грабли уже вот они, руку протяни, возьми и отбрось в сторону. Но нет. С невозмутимостью сомнамбулы европейские политики делают шаг и еще один, и еще…

И вот уже министр иностранных дел Германии, убежденный социал-демократ, говорит, что его страна и другие европейские государства пытаются создать возможность поддержать экономическую деятельность в Иране. Что они разработали механизм расчетов для обхода американских санкций.

Как еще можно пойти навстречу чаяниям иранского народа? Можно компенсировать Ирану потери, вызванные американским давлением и выходом США из «ядерной сделки». Можно пойти еще на множество уступок за те 60 дней, что Тегеран дал государствам, оставшимся в сделке. Но не будет ли это напоминать Мюнхен 1938 года, когда, по словам Черчилля, британский премьер Чемберлен, имевший выбор между войной и бесчестьем, выбрал бесчестье и получил войну?

По словам президента Вильсона, Америка – единственная в мире страна идеалистов. И она вновь доказывает это, пытаясь не дать европейским государствам, подобно брейгелевским слепцам, утянуть друг друга в яму.

Сергей ВОСКОВСКИЙ