Сиди и не Ph. D.

В качестве новостной зацепки Эпштейн избрал жену избранного президента США Джо Байдена д-ра Джилл Байден, которая, как с восторгом отмечает избравшая Байдена центральная пресса, будет первой в истории первой леди с докторской степенью.

Эпштейн разъярил наших идиотов первой же своей фразой, начинавшейся с обращения: «Мадам первая леди – миссис Байден – Джилл – kiddo, вот вам маленький совет по вопросу, который может показаться пустячным, но, я считаю, немаловажен: может, вы не будете ставить «д-р» перед своим именем? «Д-р Джилл Байден» звучит и ощущается как нечто показушное, не говоря уже о том, что несколько комичное».

Автор объясняет дальше, что докторская степень (в России она скорее была бы кандидатская) Джилл Байден относится к категории Ed. E., то есть доктор педагогических наук, и присваивается на основании одной диссертации – в отличие от более распространенной категории Ph. D., которая обычно требует нескольких лет работы (поэтому я так и не сподобился защитить ни одну, хотя учился в трех аспирантурах; Эпштейн отмечает по ходу дела, что у него сроду не было Ph. D., и тем не менее он 30 лет преподавал в престижном Университете Нортуэстерн под Чикаго. У него, правда, была почетная докторская степень, которая не пережила цитируемую мною статью; об этом ниже).

Тут мне вспомнилась хохма «сиди и не Ph. D.» моего покойного приятеля Вагрича Бахчаняна, и я спешно вставил ее в название своего опуса.

Эпштейн нашел диссертацию нашей новой Меланьи, которая, по его словам, носит «немногообещающее название» «Как удержать студентов на уровне окружного двухгодичного колледжа: удовлетворять потребности студентов». Зачитаешься. Другие консервативные наблюдатели не поленились пробежать этот opus magnum и нашли, что он зануден и плохо написан.

«Мудрый человек как-то сказал, что никто не должен величать себя «д-р», если он не принял ребенка», – замечает Эпштейн. Прочтя эту мудрость, я сообразил, что у меня больше прав называться «д-ром», чем у Джилл Байден, потому что я таки принимал участие в принятии родов у себя в подъезде на Ист 33-й!

Зовите меня д-р Козловский.

Кончив советовать Джилл Байден, как ей жить, Эпштейн перешел к своей главной теме и поведал, как позорно обесценились за последние годы американские ученые степени (во всяком случае гуманитарные). По его словам, это произошло параллельно с общим снижением уровня университетского образования в США. В прошлом процесс получения степени был трудоемким: вам нужно было сдать экзамен на двух языках, одним из которых был латинский или греческий, защитить диссертацию и сдать устный экзамен по своей специальности (в СССР мы сдавали в основном устные экзамены и предпочитали их, поскольку не без основания верили в свое умение запудрить экзаменатору мозги, в Америке же они были в основном письменные, а устных мои туземные однокашники как раз боялись).

В старые времена секретарша Колумбийского университета сидела у дверей аудитории, в которой сдавали экзамены. Перед нею были графин с водой и стакан для экзаменуемых, упавших в обморок. По словам Эпштейна, в более поздние годы, когда он преподавал сам, он иногда присутствовал на экзаменах для кандидатов на Ph. D., где уже царила кафешантанная атмосфера и все были на «ты» (то есть называли друг друга по имени).

Джилл Байден, замечает он, получила свою степень 15 лет назад, когда ей было 55, то есть когда прежние ужасы давно прекратились.

Престиж почетных степеней упал еще ниже, пишет Эпштейн. Такие степени прежде присваивались лишь ученым, государственным деятелям и художникам, но потом их ряды пополнили богатеи, дававшие вузам надежду на жирные пожертвования в будущем. Сол Линовиц, покойный друг Эпштейна, который руководил корпорацией «Ксерокс», поведал ему, что у него 63 почетные степени.

Знаменитые телеведущие, успешно выдавшие себя за интеллектуалов, тоже начали коллекционировать почетные степени. За ними последовали эстрадники, которые выдавать себя за интеллектуалов уже не удосуживались.

В Нортвестерне недавние получатели почетных степеней и приглашенные ораторы на выпускных вечерах включали вечерних телевизионных комиков Стивена Кольбера и Сета Майерса.

Эпштейн послал президенту университета жалобу на низкий уровень лауреатов почетных степеней. В результате следующая была присвоена знаменитой в прошлом теннисистке Билли Джин Кинг, которая в ходе церемонии награждения пуляла мячиками в актовый зал, где сидели выпускники и их предки, отслюнявившие за их обучение по 70 тысяч долларов в год.

Но полный конец тому почету, который по идее подразумевали в прошлом почетные степени, положила политкорректность, говорит Эпштейн и замечает для иллюстрации этого тезиса, что если вы хотите найти нечто совсем редкое, то вам следует поискать список получателей почетных степеней современного американского университета, в котором бы не было ни одной афроамериканки.

Я каждый день просматриваю «Уолл-стрит джорнэл», но не нашел времени на статью Эпштейна. Однако другие нашли, и разверзлись хляби небесные. Завсегдатаи соцсетей и главные либеральные газеты дружно записали его в сексисты, начав с осуждения слова kiddo (зд. «детка»), с которым он обратился к д-ру Джилл.

По-моему, в том, что 84-летний мужчина (Эпштейн) обращается так к 69-летней даме (д-р Джилл), нет ничего обидного. Бывший фэбээровец Роберт Левинсон, похищенный в Иране и там сгинувший, ласково обращался ко мне именно так, хотя был на год моложе меня. Мне в голову не пришло обижаться. В жизни главное – не что, а как.

Да и сам Джо Байден называл так д-ра Джилл. Выступая в 2012 году на предвыборном съезде Демпартии, наш избранный ныне президент рассказал, как он многократно предлагал ей руку и сердце, и заметил: «Я не знаю, что бы я сделал, kiddo, если бы ты отказала мне в пятый раз».

В сети торгуют футболками с портретом Байдена, который указывает пальцем и укоризненно говорит: «Вот тут ты неправа, kiddo». С другой стороны, что положено Юпитеру, то не положено быку, где Юпитер – это Байден.

В твиттере от Пола Жиго, редактора отдела комментариев «Уолл-стоит джорнэл», требовали, чтобы он дезавуировал статью Эпштейна, лично извинился перед Джилл Байден, забанил Эпштейна на вечные времена и наконец подал в отставку. Струйка претензий в соцсетях превратилась в бурный поток после того, как пиарщики самого Джо Байдена подключились к этой кампании, вспомнив, что обвинения оппонентов в сексизме являются таким же надежным оружием Демпартии, как обвинения в расизме.

Майкл Лароса, пресс-секретарь Джилл Байден, твитнул, что «Джорнэл» должна испытывать «неловкость из-за публикации отвратительной и сексистской атаки на д-ра Байден». «Если вы питаете хоть какое-то уважение к женщинам, – продолжал Лароса, – то вы удалите это гнусное проявление шовинизма из вашей газеты и извинитесь перед нею».

Даг Эмхофф, о котором мы еще много раз услышим, потому что он муж нашего будущего президента Камбалы Хариус, твитнул: «Д-р Байден заработала свои степени тяжелым трудом и настойчивостью. Она служит источником вдохновения для меня, для своих студентов и для американцев по всей стране. Такую статью никогда бы не написали о мужчине!» Вот идиот.

Чейстен Бутеджадж, еще один муж, на сей раз Пита Бутеджаджа, которого Байден назначит министром транспорта, твитнул: «Автор мог бы употребить куда меньше слов, если бы просто написал: «Знаете, в мое время нам не нужно было уважать женщин». Вот идиот.

Жиго заметил в ответ, что «Джорнэл» с давних времен называет докторами только врачей. Такого же принципа придерживаются почти все СМИ. Генри Киссинджер всегда фигурирует в «Джорнэл» как «мистер», а Линн Чейни, жена бушевского вице-президента Дика Чейни, у которой имеется Ph. D., неизменно удостаивается лишь «миссис». Поэтому Эпштейн был прав, когда советовал Джилл Байден избегать претенциозности и не козырять всуе своей степенью, тем паче столь второстепенной.

«Если вы несогласны с Эпштейном, это нормально, – пишет в заключение Жиго. – Напишите письмо или выпалите свои возражения в твиттере. Но эти страницы не прекратят помещать спорные эссе лишь по той причине, что они обижают новую администрацию или политических цензоров в СМИ или в высшей школе!»

Браво, «Джорнэл». А вот как отреагировала на шумиху администрация Нортвестерна. С сайта университета мгновенно исчезло имя Эпштейна с упоминанием его почетной степени. Начальство этого ликбеза подчеркнуло, что старик не преподает там уже много лет, озвучило для порядка ряд банальностей о свободе слова и закончило тем, что оно «категорически несогласно с женоненавистническими взглядами м-ра Эпштейна».

То есть «мы поддерживаем свободу слова. Но вообще-то нет»

Владимир КОЗЛОВСКИЙ