Семен Бычков – один из самых выдающихся современных дирижеров

Issue #815

В Семёне Бычкове счастливо сочетаются аналитичность мышления, высокий профессионализм, тонкий вкус и подлинная эмоциональность. Он приступает к новой программе после длительного процесса изучения и анализа партитуры и выяснения всех возникающих вопросов.

Он никогда не навязывает автору какие-либо свои концепции, как бы логично они ни выглядели, а всегда старается найти мотивировку автора, демонстрируя необычайную проницательность. В результате Бычков «раскапывает» такие варианты исполнения, что только диву даёшься: как могло случиться, что никто до него этого не замечал. Поэтому интерпретации Семёна Бычкова всегда поражает своей свежестью, естественностью и убедительностью. Для воплощения своих замыслов ему требуется много репетиционного времени, что не всегда осуществимо. Напомню, что Бычков является учеииком легендарного педагога, профессора Мусина.

Недавняя программа Бычкова в Дэвис-Холле состояла из трёх совершенно различных по стилю и характеру произведений. Началась она с «Гробницы Куперена» Мориса Равеля. Сочинение этой вещи было прервано Первой мировой войной, в которой Равель принял участие в качестве добровольца – водителя грузовика. В 1917 году работа над «Гробницей» была завершена. Сюита состоит из четырёх разнохарактерных частей и представляет собой своеобразный поклон французскому барокко. Вещь была исполнена с необыкновенным изяществом и колористическим разнообразием, чувством юмора, местами – с поразительной текучестью звучания, местами – с известной долей терпкости. Написанная в классических традициях, она, тем не менее, щедро пронизана и элементами авангарда. Прекрасно прозвучали соло гобоя, исполненные первым гобоистом Вильямом Бенеттом.

Далее последовала «Рапсодия на тему Паганини» Рахманинова, сочинённая в 1934 году. Первое исполнение «Рапсодии» в Сан-Франциско состоялось в 1941 году, солистом был сам Сергей Рахманинов. В рецензируемом концерте солировал очень интересный пианист Кирилл Герштейн. Часто «Рапсодию» называют Пятым фортепьянным концертом Рахманинова. Она состоит из 24 вариаций на тему одного из каприсов Паганини и коды (завершающей части сочинения). Хорошо знакомая вещь прозвучала так, как будто вы услышали её впервые. Она была исполнена значительно ярче, «взрывней» и разнообразней, чем обычно. Огненный южный темперамент, музыкальный фейерверк – и хватающая за душу разливающаяся лирика, излучающие свет фразы и ритмическая чёткость, точный баланс звучания между солистом и оркестром. Это был праздник души и праздник искусства!

И что существенно, пианист и дирижёр были единомышленниками. Кирилл Герштейн (сан-францисская публика успела познакомиться с ним ранее) – набирающий силу виртуоз, темпераментный исполнитель, обладающий круглым большим звуком, безукоризненной крупной, но и мелкой техникой, умеющий быть громогласным, а если требуется, то и едва слышимым (но слышимым!), понимающий и знающий Рахманинова, произвёл прекрасное впечатление. Тонкое чувство партнёрства позволило ему, Бычкову и, не в последнюю очередь, оркестру создать исполнительский шедевр.

Второе отделение концерта было посвящено исполнению Симфонии №1 английского композитора Вильяма Уолтона. В прошлом сезоне мы слушали его замечательный скрипичный концерт в блестящем исполнении Александра Баранчика и оркестра Сан-Франциско Симфони. Этот успех подогревал интерес публики к редко исполняемой симфонии. Первое исполнение этого произведения состоялось в 1935 году. По утверждению музыковедов, симфония стала вершинным произведением композитора. Она состоит из четырёх частей и сочинена молодым человеком, находящимся в состоянии влюблённости в очаровательную женщину. Эмоциональная окраска частей является отражением различных эпизодов и настроений этой романтической истории.

Однако симфония, при всех её достоинствах, исполняется чрезвычайно редко. По-видимому, не всем дирижёрам и оркестрам удавалось постичь её неяркую красоту и глубину. Она была спящей красавицей, безмолвно ожидающей своего принца. И принц явился – в облике Семёна Бычкова. Он влюбился в неё, разбудил, и она открылась ему во всей своей красоте. Первая часть перестала быть громоздкой и обрела удивительную стройность. Вторая часть, скерцо, и третья, медленная, время от времени возвращаясь к некоторым темам первой части, обусловили цельность симфонии, но в них заложена и некая конфликтность. Последняя часть не привела к решению накопившихся проблем, предоставив слушателям возможность домыслить и допереживать услышанное.

Оркестр исполнял симфонию с видимым удовольствием. Создаётся впечатление, что оркестр и дирижёр взаимно ценят и любят друг друга. После одного из предыдущих концертов с участием Бычкова оркестранты топали ногами, что является высшим проявлением одобрения. Я был свидетелем ещё одного случая, когда наши оркестранты топали ногами. Это произошло после исполнения Ростроповичем виолончельного концерта Дворжака.

В последние годы Семён Бычков зачастил в Сан-Франциско. В феврале он приезжает в Бёркли с Венским Филармоническим оркестром на три вечера с тремя разными программами . Он выступал у нас и раньше, но достаточно редко. Однако после тринадцати лет руководства очень сильным Кёльнским оркестром Бычков решил не продлевать свой контракт и стал «вольным художником», получив возможность выступать с теми оркестрами, которые он сам выбирает. А выбирает он лучшие оркестры и лучшие оперные театры мира. Интересно, как долго Бычков будет наслаждаться своей свободой и какому коллективу удастся заполучить его в качестве своего постоянного руководителя.
И несколько слов о пианисте. Кирилл Герштейн родился в 1979 году в Воронеже. Его отец – математик, мать – музыкант. В одиннадцатилетнем возрасте одержал победу на международном конкурсе Баха в Польше. С четырнадцатилетнего возраста – в США, посещал занятия в разных музыкальных учебных заведениях Бостона и Нью-Йорка, занимался с разными преподавателями. Позднее брал уроки у Дмитрия Башкирова в Мадриде и у Ференца Радоса в Будапеште.

Публика впервые по-настоящему заинтересовалась молодым музыкантом после его победы на межународном конкурсе пианистов им. Артура Рубинштейна в 2001 году. И совсем сенсационным событием стало награждение Кирилла в 2010 году одной из самых престижных премий, Gilmor Artist Award. В этом же году он получил премию Avery Fisher Career Grant. Первая из них была учреждена в 1989 году и присуждается раз в 4 года. Он стал шестым музыкантом, удостоенным этой награды, и оказался в одной компании с ведущими пианистами наших дней, такими, как Андснес, Андержевски и др. Премия (300 тысяч долларов) – не совсем обычная: лауреат может потратить по своему усмотрению лишь 50 тысяч, а остальные деньги – только в музыкальных целях. Например, он может покупать музыкальные инструменты, заказывать произведения у композиторов и т.п. Кирилл приобрёл 5 роялей; часть из них находится в Европе, часть – в Америке, гражданином которой он является.

Герштейн выступает со многими ведущими оркестрами США и Европы, даёт много сольных концертов и с удовольствием занимается педагогической работой, являясь профессором консерватории (Musikhochschule) в Штутгарте.Он убеждён, что педагогическая деятельность очень полезна для совершенствования как технических приёмов, так и интерпретаторских возможностей.