Секреты виноделов

Игорь покопался во внутреннем кармане пиджака в поисках лекарства, но вспомнил, что выбросил пустую коробочку от спазмалгона еще в гостинице. Директор по маркетингу и лучший друг Лешка Баранов, который вел переговоры, обеспокоенно взглянул на Игоря и сделал незаметный знак рукой. Жест, понятный только им двоим: уже заканчиваем! Игорь кивнул, откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. Черт, кажется, пора в отпуск. Но тут же одернул себя. Когда это тебе удавалось отдохнуть в отпуске? Опять Ирка заставит тащиться куда-нибудь на край света, только для того, чтобы в разговоре с многочисленными подружками бросить короткую эффектную реплику: «Мы с Игорешей недавно были на Сейшельских островах! Ах, девочки, воистину райское наслаждение…»

Все правильно, он любит и умеет деньги зарабатывать, а его теперешняя подружка умеет и любит эти деньги тратить. Когда-то он был от этого в восторге… когда-то…

Окончив обычную процедуру подписания договора, все гурьбой вышли на прохладную веранду, живописно увитую диким виноградом. Немедленно из боковой двери выплыли две молодые смазливые официантки с бокалами шампанского на подносах. Толстенький волосатенький Сергей Петрович, получивший, согласно подписанному договору, изрядную сумму на реконструкцию своего сахарного завода, был в приподнятом настроении:

– Итак, господа, предлагаю несколько банальный, но своевременный тост. За наше плодотворное сотрудничество! Между прочим, это шампанское тоже местного производства. Думаю, вам в столице давно пора смелее осваивать наш регион и не бояться вкладывать сюда денежки! Вчерашнее посещение нашего предприятия, уверен, произвело на вас впечатление. Кстати, господа, сегодня пятница, мы для сотрудников в выходные рыбалку организуем. Окажите нам честь и присоединяйтесь! Клев на вечерней зорьке сказочный! А уху наш повар варит – такую ни в одном столичном ресторане не подадут!

– Это наш коммерческий директор рыбалку любит, – бодро встрял Лешка Баранов. – А я, господа, пас! С моим радикулитом и больной печенью все про рыбалку посмотрю по телевизору дома на любимом диване…

– Спасибо, я с удовольствием поеду, – вымученно улыбнулся Игорь, – вот только немного дух переведу. Уж очень эта неделя хлопотная выдалась!

– Надеюсь, ты не забыл, что в понедельник мы с тобой докладываем на совете директоров, – озабоченно напомнил Баранов и, обращаясь к Сергею Петровичу, хитро подмигнул:

– Игорь Васильевич у нас предпочитает отдыхать за рулем своего любимого джипа. К вам из столицы почти шестьсот километров. Так он на спор меня меньше чем за четыре часа сюда домчал…

До отъезда на рыбалку оставалось больше часа. Игорь вернулся в гостиницу с твердым намерением прилечь, чтобы успокоить разыгравшуюся мигрень. Из окна своего номера он наблюдал, как вся их команда во главе с грузным Барановым неторопливо грузилась в подъехавший БМВ. Как тяжелая машина медленно разворачивалась в узком дворике, а выскочивший неизвестно откуда смешной мохнатый пес с грозным лаем прыгал вокруг и пытался куснуть автомобиль за черную покрышку. Игорь прилег на кровать, накрыл голову прохладной подушкой и не заметил, как заснул. А может, это был и не сон вовсе, а некое полусознательное состояние, опасное балансирование у края потустороннего. Все вокруг было наполнено легкими обрывками непонятно откуда взявшихся образов, которые прозрачным облаком вдруг появлялись из самой глубины измученного мигренью подсознания. Неясные силуэты, таинственные звуки, тихое эхо чьих-то легких шагов, тень загадочной женской улыбки и разрывающая сердце нежность, и тоска по чему-то несбывшемуся, но такому знакомому и желанному. От этой тоски на глаза наворачивались слезы и першило в горле. Игорь закашлялся и проснулся. За окном вечерело, в комнате стояла сонная тишина. Неужели про него забыли?

Наспех приняв душ, он спустился в маленький бар, чтобы выпить кофе и попытаться найти компанию рыболовов. В баре одиноко сидел незнакомый парень в брезентовой куртке. Увидев входившего Игоря, парень торопливо двинулся навстречу и, словно оправдываясь, сообщил:

– Все давно уехали, а вас не смогли добудиться. Меня тут оставили, чтобы я дорогу показал…

– Это далеко? – спросил Игорь, осторожно прихлебывая горячий кофе.

– Да нет, километров пятнадцать от трассы…

– Вот что, – Игорь закурил и залпом допил остатки кофе, – я как-нибудь сам доеду. Ты мне только подробно объясни, договорились?

Ему вдруг отчаянно захотелось побыть одному. Он все еще находился под странным впечатлением от своего недавнего сновидения, в состоянии легкой меланхолии, которое ему почему-то нравилось.

– А что объяснять-то, – пожал плечами парень, – после Сергеевки развилка на трассе будет. Возьмете правее, иначе проскочите. А так все время прямо. И никуда не сворачиваете…

Игорь кивнул, расплатился за кофе и поднялся в номер за вещами. Джип, словно застоявшийся породистый рысак, резво взял с места, но узкие улочки провинциального южного городка не давали возможности разогнаться. Минут десять Игорь медленно тащился за неторопливой телегой, в которую была запряжена задумчивая пегая кобыла. Затем он бесконечно долго пропускал стадо белоснежных гусей, которые, переваливаясь, как куклы-неваляшки, и возбужденно гогоча, запрудили всю проезжую часть узкой дороги. Так, прищурившись и нетерпеливо барабаня пальцами по баранке, Игорь наконец добрался до выезда из городка.

Притормозив, он закурил и врубил скорость. Жалобно взвизгнув рифлеными покрышками, джип бешено рванул вперед. Тоненькая стрелка спидометра резво поползла вправо. Он мчался по пустой трассе, и ветер яростно свистел в приоткрытое окно джипа. Шоссе то взлетало вверх, то стремительно падало с пригорка. Постепенно дорога стала сужаться, на ней появились выбоины и четкие следы тракторных гусениц. Игорь снизил скорость и стал с беспокойством оглядываться вокруг. И где же этот чертов поворот после Сергеевки? Вокруг, куда ни глянь, была натянута тонкая стальная проволока, к которой были аккуратно привязаны кудрявые кустики ухоженной виноградной лозы. Виноградник тянулся через все огромное поле и терялся между холмами. Неожиданно джип как-то странно дернулся, двигатель заглох, и тяжелая машина некоторое время катилась по инерции по узкой дороге. Под колесами тихо и зловеще хрустела галька. Наконец джип издал усталый вздох и окончательно остановился.

В возникшей тишине появились другие звуки: приглушенный шорох листьев, сердитое гудение какого-то насекомого, звонкое стрекотание кузнечиков. Игорь беспомощно оглянулся по сторонам и предпринял безуспешную попытку завести двигатель, затем медленно вылез из машины и с мальчишеской яростью пнул ногой пыльный скат. Приехали! Первой мыслью был телефон. Конечно, сейчас он наберет номер вездесущего Лешки Баранова, и друг пришлет механиков и эвакуатор. А потом они будут долго смеяться, вспоминая, как он заблудился. Черт! А как он объяснит, где заблудился?

«К сожалению, в данный момент отсутствует связь с телефоном вашего абонента», – вежливо сообщил бесстрастный голос. Игорь яростно чертыхнулся и в сердцах швырнул бесполезный телефон на заднее сиденье джипа. Что теперь прикажете делать? Бросить джип в зарослях винограда? Идти пешком до трассы и пытаться уговорить какого-нибудь сердобольного пенсионера отбуксировать машину на ближайшую СТО? Игорь озабоченно взглянул на часы – почти семь. Пока он дотащится до трассы, пока организует буксировку… Коммерческий директор крупного столичного банка, всего несколько минут назад самоуверенно считавший себя успешным предпринимателем, впервые в жизни не на шутку растерялся. Проклятый джип грудой бесполезного металла яростно мозолил глаза. С трудом подавив в себе очередной приступ бешенства, Игорь полез в салон и, не отдавая себе отчета, зачем он это делает, нажал ладонями обеих рук на клаксон. Джип взревел, словно смертельно раненный слон. А Игорь продолжал сигналить, словно хотел наполнить окружающее пространство своим отчаянием и злостью.

– Послушайте, вам что, делать нечего? – вопрос прозвучал так неожиданно, что Игорь чуть не вывалился из раскаленного салона автомобиля. Прямо из виноградника появился всадник на рослой гнедой лошади. Облокотившись на луку седла, всадник несколько мгновений молча рассматривал Игоря, а затем с легкостью, на которую способны только хорошие наездники, спрыгнул на землю.

«Черт, да это девчонка!» – мысленно удивился Игорь. Вслух же он начал очень бестолково объяснять свою беду. Девушка подошла вплотную к джипу и решительным тоном скомандовала:

– Откройте-ка капот!

Игорь пожал плечами, но приказ выполнил. Пока незнакомка копалась в двигателе, Игорь с любопытством ее рассматривал. Лет двадцать – не больше. Высокая, почти одного роста с ним, а на свой рост сам Игорь никогда не жаловался. Светлые волосы аккуратно спрятаны под кепку, смуглая кожа, маленькие изящные руки с коротко остриженными ногтями. Цвет глаз девушки разглядеть он не успел.

– А ну-ка, – потребовала незнакомка, – попробуйте завести еще раз…

Джип жалобно взвизгнул стартером, фыркнул и смолк уже окончательно.

– Придется идти к нам в имение, – задумчиво разглядывая Игоря, сказала девушка.

– А в вашем имении, милая барышня, есть СТО и механик, который способен починить такую машину? – не скрывая ехидства, осведомился Игорь.

– У нас есть трактор и телефон. Скоро совсем стемнеет. Или вы собрались провести романтическую ночь под ближайшим кустом? Короче, закрывайте свою машину и следуйте за мной. Я постараюсь ехать медленно…

Игорь растерянно пожал плечами, но команду выполнил безропотно. От этой девицы исходила волна такого самоуверенного спокойствия, что пререкаться с ней почему-то не хотелось.

Он смог вызвать эвакуатор и механика только на утро. И ни к кому не дозвонился. Вечер пятницы – святой вечер. Все будто сговорились! Уехали за город на дачу пить пиво? Ушли на вечеринку? Но все дружно отключили телефоны. А может, и не отключали вовсе, а забыли на столах в душных прокуренных кабинетах или небрежно сунули в карманы опостылевших за рабочую неделю деловых пиджаков. Не следует ожидать адекватных действий от разомлевших от летней жары столичных жителей. У него опять отчаянно разболелась голова. От усталости, от идиотизма ситуации, в которую он попал…

– Выпейте горячего чая. Вам обязательно станет легче, – посоветовала незнакомка, протягивая ему чашку. – Кстати, меня зовут Лидия, а мама зовет меня Ликой…

– Лидия – мой любимый сорт винограда, – он улыбнулся одними губами. – А меня зовут Игорь. Почему вы решили, Лика, что мне тяжело?

– Просто знаю и все, – девушка пожала плечами. – И еще я знаю, что сейчас у вас болит голова.

Он не успел удивиться, потому что неожиданно она протянула руку и прикоснулась прохладными пальцами к его горячему, пульсирующему от боли виску. От ее ладони исходила приятная прохлада, которая принесла ощущение легкости и внезапного облегчения. Нахлынувшее на Игоря смятение имело острый привкус ностальгии. Его посетило странное, почти болезненное ощущение, что это с ним уже когда-то было. Когда-то, в другой жизни, он вот так же сидел на полутемной веранде, и молодая женщина что-то рассказывала ему и улыбалась. А он откровенно любовался ею. Любовался ее необыкновенными, цвета горячего шоколада глазами, ее нежной улыбкой и очаровательными ямочками на щеках. Любовался густыми светлыми волосами. Стоп! У женщины из его странных сновидений были очень темные блестящие волосы…

– Скажите, Лика, вы колдунья? – в его вопросе была легкая насмешка, которой он тщательно пытался замаскировать растущую в душе тревогу. Лика молча покачала головой и слегка нахмурилась.

– Если вы не прекрасное видение и не колдунья, тогда скажите мне, что вы делаете в этой глуши? Если, конечно, это не секрет, – он осторожно подбирал слова. Ему вовсе не хотелось обидеть ее.

– В этой глуши когда-то было огромное имение моего прадеда. Здесь выращивали виноград и делали отличное вино. А я, – Лика вдруг стала очень серьезной, – пытаюсь сейчас восстановить все то, что когда-то было так безжалостно разрушено. Хорошее вино – продукт чрезвычайно нежный. В моей семье этим занимались исключительно женщины – четыре поколения блестящих виноделов. Я очень надеюсь, что смогу продолжить традицию…

– Вам не дают уснуть лавры вдовы Клико?

Лика улыбнулась, отчего у нее на щеках появились очаровательные ямочки.

– Вдова к этому не имеет никакого отношения. В свое время мой прадед был официальным поставщиком императорского двора…

– Знаете, я с удивлением прослеживаю одну забавную тенденцию, – Игорь снисходительно хмыкнул. – Еще совсем недавно было очень модно гордиться славным революционным прошлым какого-нибудь родственника, который был или несгибаемым соратником «железного Феликса», или сердечной подругой незабвенной мадам Крупской. А сейчас буквально на каждом шагу только и слышу: «Ах, знаете, мой прапрадедушка был приказчиком у самого Саввы Морозова!».

Лика промолчала, и Игорь с беспокойством оглянулся. Со всех сторон их обступала торжественная тишина южной ночи. Бесконечно огромный иссиня-черный купол неба был щедро усыпан множеством ярких блистающих звезд, которые словно запутались в густой паутине Млечного пути. Своим мерцающим светом звезды создавали ту таинственную, почти волшебную атмосферу, которая заставляла вспомнить старинные арабские сказки.

– Я уже и не помню, когда последний раз вот так рассматривал ночное небо, – Игорь тщетно пытался разглядеть в полумраке выражение лица своей собеседницы. – Посмотрите, Лика, вон та очень яркая точка слева, кажется, это Венера?

– Вы угадали, Игорь, это Венера. Я ее очень люблю. Ведь она всегда сопровождает влюбленных и путешественников. Помните?

 

 Над черным носом нашей субмарины

 Взошла Венера – странная звезда…

 

– Конечно, помню, – чувствуя странный спазм в горле, ответил он.

 

…От женских ласк отвыкшие мужчины,

Как женщину, мы ждем ее сюда…

 

Между ними повисло молчание. Игорь лихорадочно пытался нащупать нить разговора, который должен был вывести его в некую безопасную зону. А иначе откуда взялось это чувство приближающейся опасности? Но, быть может, виной всему волнующая близость этой совсем незнакомой девушки и его отчаянное желание протянуть руку и вплести дрожащие пальцы в ее густые светлые волосы и почувствовать аромат ее смуглой кожи… Игорь тряхнул головой и неожиданно для себя задал вопрос, который в других обстоятельствах задавать не стоило:

– Вы утверждаете, что ваш прадед был богатым помещиком. Но таких, как он, первыми расстреляли в семнадцатом году или стерли в лагерную пыль в тридцать седьмом, если, конечно, он не успел уехать куда-нибудь во Францию, например…

Казалось, она ждала этого вопроса, потому что спокойно ответила:

– Наша семья имела очень необычного защитника, настоящего ангела-хранителя. Я могу рассказать подробнее – это очень трогательная и романтическая история, – Лика встала, жестом приглашая последовать за ней. Несмотря на охватившее его смятение, он безропотно пошел следом.

…Это был обычный офис – стол с компьютером, факс, несколько шкафов, полки, на которых аккуратно выстроились пузатые колбы. Лика включила боковой свет, и тут Игорь увидел портреты. Ближе к нему висел очень старый портрет маслом солидного пожилого господина в темном костюме и пенсне.

– Это и есть мой легендарный прадед. Он был на двадцать лет старше прабабушки. Говорят, он ее боготворил и очень баловал…

Игорь наклонил голову, делая вид, что внимательно слушает Лику. Но на самом деле его взгляд был прикован к другому портрету. Вернее, это был и не портрет вовсе, а скорее старая черно-белая фотография, которая благодаря современной компьютерной технологии была стилизована под карандашный рисунок.

– Скажите, откуда у вас портрет этого человека? – Игорь сделал глубокий вздох и заморгал, словно пытаясь таким образом установить границу между наваждением и реальностью.

– А это и есть ангел-хранитель нашей семьи. Такого портрета, насколько мне известно, не было даже в Музее революции в Москве. Вы удивлены?

– Хрестоматийный «рыцарь революции», блестящий дипломат, перед самой войной возглавивший военную разведку, – вы хотите сказать, что он каким-то образом был связан с вашей семьей? – в голосе Игоря звучало сомнение.

Лика грустно улыбнулась:

– Он познакомился с моей прабабушкой за два года до Октябрьского переворота. Это была любовь с первого взгляда. Ей было тогда восемнадцать, но ее воспитание, положение в обществе и банальное «я другому отдана и буду век ему верна» не оставляли ему никаких шансов…

Заложив руки за спину, Игорь подошел почти вплотную к портрету. Странное беспокойство, которое преследовало его весь вечер, становилось невыносимым.

– У этого человека была дьявольская интуиция. А может, он просто имел надежные источники информации. Но его помощь всегда приходила вовремя. Прабабушка называла эти справки с жирными круглыми печатями «охранными грамотами». А в мае сорок первого года из Москвы приехал человек, который увез всю семью в Тбилиси к каким-то его дальним родственникам…

Лика достала небольшую деревянную шкатулку и вытащила тоненькую пачку писем.

– Признайтесь, Игорь, когда в последний раз вы писали письмо любимой женщине? Нет, не сообщение по электронной почте и не банальное SMS, а настоящее любовное послание, которое рождается в сладких муках бессонных ночей…

Болезненно прищурившись, он отрицательно покачал головой.

– Я всегда немного завидовала моей прабабке. Каждая женщина мечтает вот о такой преданной любви, которая навеки связывает любящих людей самой прочной в мире связью. В такой связи есть доля мистики…

Лика вытащила из пачки хрупкий, пожелтевший от времени листок, осторожно развернула его и протянула Игорю. Он сосредоточенно рассматривал этот крошечный кусочек чужой, давно закончившейся жизни, с болезненным удивлением вглядываясь в старомодный почерк. А затем, глядя куда-то в сторону, спросил:

– Скажите, Лика, а почему здесь нет портрета вашей прабабушки?

– Увы, все ее портреты погибли во время пожара в имении в девятнадцатом году, – она не успела закончить фразу, во дворе послышался шум подъезжающей машины и чьи-то громкие возбужденные голоса.

– Это механики, мне пора, – его голос прозвучал почти растерянно.

Они вышли на крыльцо. Ночной сумрак медленно уступал место жемчужно-розовому рассвету. Но густые тени еще прятались в узорчатых кронах деревьев, в пышных кустах жасмина, которые росли вокруг опустевшей веранды.

– Спасибо вам за все и прощайте! – Игорь осторожно пожал протянутую Ликой руку. После секундного колебания неожиданно для себя произнес:

– Это была самая необычная ночь в моей жизни! Скажите, что я могу для вас сделать?

Девушка задумчиво нахмурила брови:

– Найдите нам хорошего бухгалтера. Чтобы восстановить имение, пришлось взять ссуду в банке. Меня страшно тяготит вся эта бумажная канитель. Тем более что осенью после сбора винограда мне придется уехать, я ведь еще учусь. Во Франции под Бордо есть старинная школа виноделов…

Игорь понимающе кивнул и быстро пошел к ожидавшей его машине. Уже открыв дверцу, он внезапно резко оглянулся. У него был вид человека, забывшего спросить самое важное, от чего зависела его дальнейшая жизнь:

– Скажите, Лика, как звали вашу прабабушку?

– Ее звали Изабелла…

На секунду его охватила настоящая паника.

– Постойте, а у нее было другое имя?

– Конечно, прадед был страстным поклонником Лермонтова. Он звал ее Бэлой, как возлюбленную Печорина…

 

Вторые сутки за рулем. Вторые сутки странного возбуждения и порой пугающего ощущения, что неумолимое Время вдруг прекратило свой стремительный бег, образовав хитрую ловушку, в которой не существовало ни настоящего, ни будущего, а только прошлое, где царствовал всесильный Рок и все было предопределено заранее. Игорь подъехал к своему дому, машинально посмотрел на часы, покопался в сумке в поисках ключей. В огромный, измученный летней жарой город серой дымкой медленно вползал рассвет. Ирка, конечно же, спит. В это время суток сон особенно крепок! Он вошел в подъезд, не обратив внимания на растерянные глаза дежурной консьержки. В квартире было темно. Стараясь не шуметь, он аккуратно снял в коридоре пыльные ботинки и хотел сразу пройти на кухню, но его внимание привлекли узкая полоска света и странные всхлипывающие звуки, доносившиеся из спальни. Всхлипывание перешло в сдавленное хихиканье и скрипучую возню. Резким пинком ноги Игорь распахнул дверь и замер на пороге, инстинктивно прислонившись к косяку.

Блестящая от пота Иркина спина, ее спутанные волосы, восхитительная линия раздвинутых бедер, маленькие розовые пятки и глухие стоны, которые она продолжала издавать, зажмурившись и театрально запрокинув руки. Он столкнулся с его взглядом, как сталкиваются с холодным черным дулом винтовки. Насколько мгновений они молча разглядывали друг друга, а затем лучший друг Лешка Баранов хриплым срывающимся голосом задал самый идиотский вопрос в своей жизни: «Разве ты не на рыбалке?»

Наивная пошлость ситуации чуть не заставила его расхохотаться. Ирка наконец очнулась, громко взвизгнула и, пригибаясь, как солдат под обстрелом, рванула в ванную, с грохотом захлопнув за собой дверь.

Второй раз за эти сутки ситуация вырвалась из-под его контроля, второй раз за эти сутки он почувствовал себя беспомощным и неуклюжим статистом. Но это уже не имело особого значения. Игорь решительно подошел к стоявшему в углу спальни маленькому сейфу.

– Что ты собрался делать? – Баранов судорожно пытался прикрыть собственную наготу смятой простыней, в его голосе звучали истерические бабьи нотки.

– Я собрался забрать свои вещи…

Не оборачиваясь, Игорь бросил в сумку документы, несколько тугих, перетянутых резинкой пачек денег. Наконец он нашел то, ради чего вернулся в этот дом: – забытую семейную реликвию, тайный смысл которой он понял всего несколько часов назад, – старинный серебряный портсигар с полустертым вензелем на крышке. Уже стоя в дверях спальни, Игорь небрежно швырнул под бок Баранову связку ключей.

– Я нашел другую работу. Счастливо оставаться!

– Ради бога, Игорь! Завтра на совете директоров твой доклад. Что я скажу…

– А ты скажи правду, сразу полегчает! Прости, друг, что помешал!

Он не стал дожидаться лифта, торопливо спустился по лестнице, испытывая невероятное облегчение, потому что отпала необходимость что-то кому-то объяснять и при этом не выглядеть сумасшедшим. На бензоколонке при выезде из города Игорь купил пачку сигарет и выпил две чашки отвратительно крепкого черного кофе. Нервы были на пределе, но он все равно боялся заснуть за рулем. Попытка сосредоточиться и заняться трезвым анализом недавних событий своей жизни ни к чему не привела. Он словно увидел себя со стороны – серое от усталости лицо, небритые щеки, красные от бессонницы глаза.

…Она шагнула ему навстречу, и в ее темных, цвета горячего шоколада глазах он прочитал немой вопрос. Игорь с трудом проглотил застрявший в горле комок и хрипло спросил:

– Мне сказали, что у вас имеется вакансия бухгалтера. Я согласен на трехмесячный испытательный срок и оплату натурпродуктом… (Боже, какую чушь я несу!)

Сбитый с толку ее молчанием, он на мгновение растерялся.

– Знаешь, а ведь я привез тебе ее фотографию…

Слегка нахмурившись, Лика наблюдала, как он стал торопливо рыться в карманах пиджака, как вытащил серебряный портсигар и, наконец, извлек из него маленькую, пожелтевшую от времени фотографию молодой черноволосой женщины в костюме для верховой езды. На обратной стороне фотографии витиеватым старомодным почерком было выведено всего одно слово: «Бэла». Чернила выгорели, и от этого казалось, что имя написано кровью. Круг замкнулся. Внезапно Время сделало головокружительную петлю и вновь принялось яростно отсчитывать секунды, минуты, часы, в отчаянной попытке наверстать упущенные мгновения, упущенную жизнь, торопливо восстанавливая самую прочную, самую страшную в мире связь.

…Со всех сторон их обступили мягкие вечерние сумерки. И эти сумерки и тишина приближающейся ночи создавали ту особую атмосферу, которая располагает к долгожданным откровениям, избавляя от необходимости прятать смущенные глаза и растерянные улыбки. И он уже в который раз с болезненной остротой почувствовал волнующую близость молодой женщины, которую он так бесконечно долго искал. И вот наконец смог прикоснуться дрожащими пересохшими губами к ее прохладной смуглой коже. И запутать пальцы в ее густых светлых волосах. И сказать самые главные слова, которые он не успел сказать этой самой любимой на свете женщине когда-то очень давно, в какой-то другой жизни…

Галина КОРОТКОВА