Родственные души

За дверью раздался оглушительный перезвон, который сразу разбудил томно дремавшую публику. Вздохнув с облегчением, Марина закрыла конспект лекции и  подарила  студентам последнюю в этот день улыбку: «Запишите, пожалуйста, задание на следующее занятие…»

Господи, ну какое задание, когда на улице почти весна?! И пусть идет мокрый снег и  холодно, но что-то неуловимое произошло в природе, и хочется просто ничего не делать, а мечтать, мечтать, уставившись в   далекую точку на горизонте…

Так –  собираю вещички и быстренько отсюда, пока не  перехватили…

«Марина Андреевна! Вы в курсе, что во вторник заседание кафедры? – это кафедральная лаборантка Танечка. Слишком много косметики, слишком мало одежды (особенно там, где повыше талии).

Марина из последних сил сделала заговорщицкое лицо.

«Танечка, душенька,  вы меня не видели! Я безумно занята во вторник. Мне нужно сына к зубному врачу отвести. Вы бы лучше сказали, когда, наконец, зарплату будут выдавать?»

Быстрее, сегодня еще три урока в разных концах города. Да, нужно  успеть заскочить в Агентство. Может, появилась  письма для перевода. Купить что-то на ужин… Ой, чуть не забыла позвонить домой. Господи, где же  мой телефон?

«Папа, у вас все в порядке? Как у Павлика в школе? Вы пообедали? Хорошо,.. хорошо… обязательно  заеду в химчистку. Звонила Анжела? Ну, конечно, я же свой мобильный во время лекций выключаю… Чтобы я перезвонила ей на городской? Это срочно? Ну, хорошо,… хорошо.… Да, буду, как обычно… целую,… целую,… пока, мои дорогие!»

Путаясь в рукавах старенькой дубленки и прижав папку с конспектами левым локтем, Марина быстрым  шагом (бежать неприлично, доцент все-таки!) пошла по лестнице вниз.

«Марина Андреевна, голубушка, вы, как всегда, торопитесь? –  Это профессор Доломанов, зав. кафедрой  германской филологии. – А я вот хотел вас спросить насчет материалов к конференции… »

«Александр Борисович, дорогой, как это мило с вашей стороны -напомнить мне. Я, знаете, в этой суете совершенно забыла…»

Черт бы тебя побрал, старый пенек! Я так надеялась, что все забудут о моем личном участии в этом ценном для современной науки мероприятии…

«…Конечно, Александр Борисович! Я всенепременно зайду к Вам, чтобы обсудить … гм… на следующей неделе … Увы, сейчас  очень тороплюсь … И вам того же… Будьте здоровы!..»

Старенький  «жигуленок» никак не хотел заводиться.

Ну, давай, кормилец, еще чуть-чуть. Я понимаю: аккумулятор почти сдох,  давно пора чистить карбюратор… Потерпи немножко,  дорогой! Ты же знаешь, Павлик в этом году пошел в первый класс… столько расходов. Я и так верчусь, как белка в колесе. Ну вот и умница, поехали!

…Было уже совсем поздно, когда уставшая Марина с пакетом книг в одной руке и тортом в другой (заплатили  сразу за десять уроков вперед) добралась  домой.

«Наконец-то! Мы волноваться уже начали. Нежели нельзя было позвонить, что ты задерживаешься? – отец  помог раздеться. Радостный Павлик  обхватил Марину, стал тыкаться носом в материнский свитер.

«Мам, я так соскучился!» – это почти шепотом, чтобы не слышал дед.

Дед – сторонник сурового «солдатского» воспитания: поменьше эмоций, побольше самодисциплины.

«Давайте ужинать, солнышко мое, – Марина украдкой чмокнула сына в стриженый затылок. – Да, налей-ка мне самую большую чашку чая с лимоном, я ведь сегодня не обедала…»

«Ты себе с таким режимом  язву наживешь! У человека должно быть трехразовое питание, – отец строго посмотрел на Марину поверх очков, –  И потом, ты слишком много работаешь, ведь нам вполне хватает. Кстати, Анжела звонила уже два раза…  Марина, ну куда ты опять?»

«Анжелочка? – выдохнула Марина, стараясь придать голосу  заинтересованно деловой тон, –  Да, мне передавали. Я только что добралась домой. Встретиться?… Сейчас?»

Растерявшаяся Марина тихо прикрыла дверь спальни.

«А что, собственно, случилось? Да, в агентство заезжала. Там нескольких писем… Кто приезжает? Анжела, что за секретность?.. А по телефону нельзя?» – Марина устало присела на край  кровати, подсунула под бок подушку и, прикрыв глаза, приготовившись выслушивать восторженную болтовню своей постоянной клиентки.

… Работу в брачном агентстве с романтически-дурацким названием «Купидон» Марина нашла больше  года назад. Да и работой это было назвать сложно, на языке профессионалов – самая что ни на есть халтура. Просто одна из Марининых подруг случайно прочитала  в рекламном блоке вечерней газеты краткое, но интригующее объявление:

«Требуется сотрудник, умеющий писать романтические письма на     английском языке».

И хотя претендентов было предостаточно,  университетский диплом и звание доцента позволило Марине получить эту работу без особого труда. Хозяйка  «Купидона», бывшая баскетболистка, которую даже собственный муж немного боялся и звал просто по фамилии – Мухина, с первого же дня прониклась к Марине почти суеверным уважением. Но работы в агентстве оказалось на удивление много! Кто бы мог подумать, что такое количество соотечественниц, используя любые доступные средства и напрягая последние силы   стремится  выйти замуж за иностранцев и укатить за «бугор»?

… Молоденькие девочки с ногами «от ушей» и женщины так называемого «бальзаковского возраста», обремененные многочисленной голодной родней и хроническими болячками. Старые девы в надежде на последний шанс и безработные научные сотрудницы канувших в лету «почтовых ящиков». У всех этих  гражданок была очень трогательная и наивная вера в возможность найти удивительно доброго и непременно сказочно богатого белозубого красавца. Одним взмахом сильной  щедрой руки этот воображаемый прынц водрузит бесценную невесту на высокий пьедестал,  избавит  от отупляющего безденежья, решит все без исключения проблемы, подарит веру в будущее  и дом, желательно  на берегу огромного океана, или (на худой конец!) хижину со всеми удобствами где-нибудь в Швейцарских Альпах!  К тому же, жених иностранец – это так круто!

Но  какими бы разными ни были мотивы и причины обращения женщин в брачное агентство, всех их объединял один маленький и такой незначительный недостаток: они были безнадежно косноязычны и при этом совершенно не умели выражать свои мысли на бумаге.

“Что вас еще интересует?” – устало спрашивала Марина у очередной озабоченной невесты.

“Я даже и не знаю,  что еще  написать… –  клиентка тупо смотрела в угол, комкая в руках носовой платок и тяжко вздыхая, словно на поминках безвременно ушедшего близкого  родственника.

«Поймите меня, –  терпеливо пыталась втолковать  расстроенной женщине  Марина, словно перед ней была студентка-заочница после декретного отпуска,  – Я не смогу перевести на английский язык ваше молчание…»

«Ну, задайте какой-нибудь  стандартный вопрос, – невеста опять вздыхала, и смотрела на  Марину взглядом, полным скрытой  надежды. Так заботливые родственники больного смотрят в глаза опытному хирургу  перед сложной и дорогостоящей операцией, – Ну,  может о погоде?..»

«Вас серьезно  интересует  метеоусловия  Южной Африки? –  ворчливо-ехидным голосом  удивлялась Марина.

«Ну, тогда о животных. Да, да… спросите, он любит собак?»

«Он  вам уже писал, что у него аллергия на шерсть домашних животных…»

«Ах, да… –  невеста опять сникала, а потом  принималась лихорадочно копаться в  сумке в поисках кошелька.

«Мариночка, пожалуйста… – клиентка переходила на сдавленный шепот революционера-конспиратора:  – Я вам доплачу, только помогите мне…»

«Я вам уже помогаю, –  почему-то таким же шепотом отвечала Марина, хотя в столь поздний час, кроме них, в офисе агентства никого не было. Рабочий день закончился часа полтора назад…

«Ну,… Вы меня не поняли! Господи, как вам все объяснить? У меня в школе по сочинению слабенькая  тройка была! Это понятно?»

«Конечно, понятно! Мне непонятно, как вы собираетесь общаться с  этим человеком  по жизни…

Марина не договорила. Засохшая от тоски  клиентка неожиданно  просияла:

«Ой, а как я со своим «бывшим» разговаривала? Его же последние три года трезвым никто не видел! А что пьяный, что иностранец, все равно таким мужикам  на пальцах все  приходится объяснять… Мне бы только его заполучить…»  И женщина вытянула вперед руки, словно собираясь обхватить большой и тяжелый мешок.

… Промучившись таким образом месяца полтора, Марина разработала свою особую методику работы с невестами. Прежде всего она разделила весь «контингент» на три группы.

В первую группу вошли самые перспективные клиентки. Это были  общительные, достаточно непритязательные женщины с хорошим образованием и четким  представлением о собственных достаточно скромных потребностях. При этом возраст и внешность дам этой группы,  особого значения не имели, так как практически все они очень быстро либо разочаровывались и бросали поиски, либо, наоборот, так же быстро находили нужную кандидатуру и все остальное делали сами, основательно  и по-военному  оперативно. Замужество  для этих независимых  женщин означало только одно – возможность легально трудоустроиться за рубежом.  Для них  Марина написала порядка 15 стандартных писем, где  требовалась незначительная корректировка, что, называется «под клиента».

Вторая группа, самая, кстати,  многочисленная, состояла из женщин, которых Марина мысленно окрестила «курицами мокрыми».

Издерганные неустроенным бытом, с кучей комплексов, к тому же имеющие самое смутное представление о собственных потребностях, они были  суетливы, как кухонные тараканы, а их «девичья» наивность порой имела ярко выраженные признаки  маниакально-депрессивного психоза!  Всех претендентов на свои вялые прелести они изначально подозревали в сексуальных извращениях. А наличие у мужчины нескольких малолетних детей или (того хуже!) престарелых родственников наводило на мысль о том, что болезненной и беспомощной родне жениха срочно требуется бесплатная сиделка. Иностранными языками эти дамы  не владели и не стремились. Умение варить борщ и жарить котлеты из полуфабрикатов возносилось ими в ранг наивысшей христианской добродетели. Эти клиентки требовали не только сочинять письма, порой самого нелепого содержания, но и ходить с ними на встречи с кандидатами в женихи в качестве переводчика. При этом нужно было представляться либо любимой сестрицей, либо (если позволял возраст!) подругой детства, либо, того хуже, соседкой по несуществующей даче («Знаете, такая вилла в лесу,  рядом  пруд  э-э- э…  вокруг сосны…. Гм,  ну,   очень романтично…»).

Деликатная по натуре Марина особенно тяготилась ролью третьего лишнего. И, хотя в юности она не особо страдала от повышенного мужского внимания, эта  роль  давалась ей с трудом.  Для «куриц мокрых» пришлось написать более 30 вариантов  любовных посланий, и этот «ассортимент» периодически приходилось обновлять.

Третья группа. Этих клиенток было мало, но каждую даму Марина ценила на вес золота. И не только потому, что они щедро платили за каждое любовное послание. Они требовали к себе индивидуального подхода. Их утонченный эстетизм в поисках мужа, приводил Марину в искренний восторг. «Эстетки» были, как правило, состоятельными дамами, которые рыскали по миру в поисках «родственной души». При этом душа должна была быть не только очень неординарной, но и «приятной во всех отношениях». Для многих женщин этой группы поиски мужа превратились в нечто вроде милого и привычного хобби, как регулярные лыжные прогулки  в Швейцарских Альпах на Рождество.

Анжела принадлежала именно к третьей группе. Бывшая маникюрщица, она с помощью какого-то таинственного спонсора умудрилась в достаточно короткий срок из крошечной  парикмахерской в полуподвале  соорудить модный салон красоты, выкупив последовательно три этажа старинного особняка и расселив огромную коммуну. К Марине Анжела пришла сама, имея огромные претензии к  переводчику из соседнего агентства.

«Мне вас рекомендовала Шурочка,  – Анжела ослепительно улыбнулась, продемонстрировав прекрасный ряд ровных жемчужных зубов.  – Н-у-у, та что уехала с вашей помощью в Лос-Анджелес! Все говорят, что у вас очень легкая рука, Мариночка…»

Марина смутилась. Откровенно говоря, она старалась не запоминать имена клиенток, чтобы не забивать себе голову чужими проблемами. Но не запомнить Анжелу мог только старый склеротик или человек, полностью лишенный чувства прекрасного! Анжела была … как это выразить точнее? Нет, она не была красавицей! Но, глядя на нее,  можно было с оптимизмом сказать: вот что могут сделать дорогая косметика, хороший  визажист и большие деньги! Если бы кому-нибудь  пришла в голову шальная мысль смыть с Анжелы всю искусно наложенную «штукатурку», снять роскошную норковую шубку, обуть  ее маленькие ножки в сапоги московской фабрики «Скороход», а в руки сунуть традиционную авоську… кто знает?  А пока эта невероятно ухоженная, с водопадом рыжих локонов и  задорным блеском шоколадно-медовых глазок женщина, которую так и хотелось назвать «кошечкой», небрежным жестом своих холеных наманикюренных пальчиков «отшила» такое количество претендентов на свои ухоженные  прелести, что уважающий себя полковник мог бы с успехом укомплектовать из этих неудачников хороший боеспособный полк!

«Понимаете,  – пыталась втолковать Марине мужеподобная  Мухина, – Анжела ищет мужа уже третий год. Она перевернула вверх дном картотеки доброго десятка брачных контор! Мне кажется, что она вообще смутно представляет, чего ей хочется. Зато обратите внимание, какой охотничий азарт! Вы уж, пожалуйста, постарайтесь если не угодить, то хоть как-то… –  Мухина замялась, подыскивая нужное слово.

«Вы предлагаете мне подыгрывать ей?» – Марина была неприятно удивлена.

«Ну да, вот именно подыгрывать. У Анжелы  модный спа-салон, куча знакомых баб. Мало того, что  она создает нам  прекрасную и притом совершенно бесплатную рекламу. Для таких как  Анжела, поиски жениха – это как игра в карты или рулетку –  азарт, адреналин… И  неиссякаемая тема для светской болтовни. Такие бабенки от безделья, сидя под фенами для укладки волос, еще не то придумают, чтоб не свихнуться от скуки!»

Аргументы  Мухиной были  достаточно убедительными. Но главное, они подкреплялись щедрым  и регулярным вознаграждением…

Устало опустившись на кровать и подложив под спину еще одну  подушку, Марина серьезно приготовилась  выслушивать  монолог  своей самой  капризной клиентки.

«Как – кто приезжает?! –  по-детски искренне удивилась Анжела. – Да Стив приезжает!!! Я еще утром просила вас позвонить … – всегда медлительно – томный голосок Анжелы  звучал сейчас  с непривычно возбужденной интонацией.

«Но он же на прошлой неделе написал… –  пыталась вяло оправдаться Марина.

ДОСЮДА

«То было на прошлой неделе! –  нетерпеливо перебила Анжела. – Вот он написал… –  И она стала читать, смешно по-школярски коверкая английские слова: – Анэкспектид бизнес. Kаминг он вензди,  хоуп то мит ю.[1] Вот написал,  что приезжает…в эту…среду…ну, да,  «вензди» – это же среда?!»

К чести Анжелы, все эти годы она старательно пыталась выучить английский язык.  Ее попытки были трогательны и смешны одновременно.  Логика и жизненный опыт практичного человека подсказывали ей, что,  чем дороже товар, тем его качество  должно быть выше. Поэтому, когда она невзначай назвала сумму, которую платила за частные уроки английского языка с каким-то профессором, у Марины, всю жизнь подрабатывавшей репетиторством, отвалилась челюсть,  и улетучилось желание задавать дополнительные вопросы.

«Мариночка – продолжала тараторить Анжела,  – Вы должны мне помочь! Я не совсем свободно говорю…»

«Я догадываюсь, –  мысленно съехидничала Марина.

«Мне же нужно будет выяснить у него кучу вопросов…»

Марина устало молчала. У нее было одно желание – поскорее закончить разговор и вернуться на кухню, где стыл ужин.

«Я заеду к Вам завтра. Очень на Вас рассчитываю. Вы же меня знаете, я вас щедро  отблагодарю… – последнюю фразу возбужденная Анжела произнесла спокойно-деловым и таким вкрадчивым голосом, что Марине, наверное, следовало бы тут же пасть на колени и утопить благодетельницу в потоке восточных благодарностей.

Несколько секунд после разговора Марина сидела, задумчиво уставившись в угол спальни. Потом решительно встала и нажала клавишу, включая компьютер.

Стив…Стив…Стив приезжает в среду! Стоп, Марина, ты только не делай вид, что на эту новость тебе абсолютно наплевать! Сколько писем ежедневно проходит через твои руки, сколько людских судеб, трагедий и комедий, какие шекспировские страсти! Ты же с самого начала дала себе слово соблюдать абсолютный и безоговорочный нейтралитет. Тебе это не нужно, понимаешь?  Ведь ты  один раз уже обожглась! Неужели тебе еще раз захочется этих унижений? Ты с таким трудом создала  мирок, в котором тебе комфортно…и это внутреннее равновесие  никто не имеет права нарушить! Все!  Тема закрыта!!!

Ее внутренний монолог прервал Павлик. Тихо пробравшись в комнату, он в изумлении застал на пороге.

«Мам! Чай почти остыл. Дедушка нервничает… Ты что, опять работаешь?»

«Сынок, я буквально еще минутку…попроси деда, чтобы еще раз разогрел чайник…»

…Письма от Стива в адрес Анжелы стали приходить в самом начале осени. Именно тогда, невероятно уставшая от работы в университетской приемной комиссии, Марина разрывалась между сыном, который пошел в первый класс и проблемами привередливой клиентки.

Капризная  Анжела умудрилась «отшить» сразу двух очень перспективных женихов – адвоката из Италии и гинеколога из Голландии. Вот почему Марина, сунув Анжеле буквально под нос послание от Стива, не удивилась ее вялой реакции. Да и письма были уж больно сухие, не выходящие за рамки обычных вежливых вопросов. Такие же лаконично – пресные ответы Стив присылал самой Анжеле. Он англичанин, живет в пригороде Лондона, свой небольшой дом… Работа? О работе говорить не интересно… Фотография на фоне каких-то скал. Темноволосый  и загорелый в башмаках на толстой подошве, потертые джинсы, внимательные серые глаза. У ног огромный лохматый черно- белый пес. Словом, Стив особо ничем не отличался от остальных претендентов на руку Анжелы. Поэтому Марина сразу мысленно записала этого жениха « в резерв». Но, к удивлению всего Агентства, после Нового года Стива будто подменили. В его сообщениях появился и тонкий чисто английский юмор, и богатство фантазии, но главное в них появилось то неуловимое обаяние, которое приносят в свои письма по-настоящему наблюдательные и  литературно одаренные люди.

…В двух – трех фразах Стив мог блестяще описать и зимний Гайд-Парк,  и колючий сырой ветер над лениво текущей мутной Темзой. Читая эти сообщения, Марина побывала на церемонии развода караула у королевской резиденции в замке Виндзор и в музее адмирала Нельсона в  Гринвиче. Выяснилось, что Стив любит и хорошо знает Сомерсета Моэма и Киплинга, помнит наизусть почти всего Роберта Бернса и к месту цитирует Честертона. В его посланиях было и настроение, и настоящая заинтересованность чуткого человека.   Некоторые «опусы» Стива так понравились Марине,  были написаны таким правильным и изящным английским языком, что на заседании кафедры она попросила  включить несколько писем в  одно из методических  пособий  для студентов старшекурсников.

Впервые в жизни Марина получала истинное удовольствие от заочного  общения с абсолютно незнакомым человеком. Каждый ответ ей  приходилось тщательно продумывать. Тут не было стандарта, тут было творчество!

Анжела тоже была в восторге. Еще бы, такой романтики, такого изыска чувств она  еще не встречала.  Не то  что  этот толстый и вульгарный гинеколог, которого интересовал прежде всего размер ее лифчика. Марина, любившая давать всем клички, окрестила Стива «профессором из Оксфорда». Но почему, собственно, профессор? А, впрочем, какая разница! До среды еще есть время. Интересно, что там придумает Анжела?

…В Анжеле погиб великий режиссер! Когда на следующий день она привезла в офис Агентства  свой сценарий, или, как она сама назвала, «наполеоновский план», у Марины, привыкшей к самым экзотическим фантазиям клиенток, появилось острое  желание снять перед бывшей маникюршей шляпу. Половина министров иностранных дел стран членов ЕС сгорели бы от зависти, ибо даже им, министрам, вряд ли кто-то смог организовать такую интересную встречу!

…. Гвоздем программы был интимный ужин в маленьком  и очень дорогом венгерском ресторанчике, затем  прогулка по ночному городу (за рулем новенькой «Мазды» конечно же, сама  Анжела). Завершить этот милый  вечер предполагалось в  уютной квартире Анжелы. Ярко пылающий камин (англичане, ведь, это очень любят!), ароматные свечи, шампанское в серебряном ведерке,  пушистая шкура на натертом до блеска паркете… Еще не родился мужчина, который сможет устоять перед такой атакой!  Анжела тщательно продумала не только собственные туалеты. В ресторан была заранее приглашена  добрая дюжина ее друзей (их туалеты тоже оговаривались!) а также  группа профессиональных музыкантов из местной Филармонии (саксофон и гитара – лауреаты какого-то там конкурса!). К величайшему удивлению Марины, для нее тоже был сюрприз. Анжела привезла ей взятый на прокат вечерний костюм, а также четкий план ее, Марининых, действий (в компании «куриц мокрых» Марине приходилось все время  судорожно импровизировать…).

«Да, вот еще  – Анжела  лучезарно улыбнулась уже в дверях. – Мариночка, завтра в любое время я жду вас у себя в салоне. Вам, думаю,  следует слегка изменить прическу! …  Пока-пока, девочки!»

«Это потрясающе! –  трещали как возбужденные сороки секретарши Агентства.

«Марина Андреевна, «Чардаш» – это шикарный ресторан! Вам жутко повезло! Туда можно попасть только по особой  записи. Обязательно попробуйте…там есть такой десерт, он называется «Блинчики а-ля Гундель».  Их поджигают прямо на столе…»

«Девочки, милые… –  пыталась вяло парировать Марина. – Я же работать иду, а не…»

«Откуда, интересно знать, такие пикантные подробности насчет блинчиков? –  с добродушной улыбкой проголодавшейся  гюрзы перебила Марину неожиданно вошедшая в комнату Мухина.

И вот, наконец, настал, как выражались великие полководцы,

«день Д». Интересно, что  бы подумали  наши кафедральные стервочки, увидев меня в таком виде? Марина внимательно рассматривала свое отражение в зеркале.  Нужно быть объективным, девочки из салона  поработали на славу: аккуратная, стильная стрижка, едва заметный макияж, который просто подчеркнул выразительность глаз,  контур губ  и бровей, придал уставшему лицу теплый персиковый оттенок. Но главное – костюм! Анжела угадала не только размер, но и цвет –  так называемый «гнилой вишни», который на удивление шел Марине, создавая  эффект ненавязчивой элегантности.

«Мари, дорогая, познакомься – это Стив! –  пропел прямо над ухом  знакомый мелодичный голосок.

«Steve! This is my friend Mary! She will join us for dinner…»

«Nice to meet You…»

Марина почувствовала как теплая и сильная мужская рука коснулась ее раскрытой ладони. Внимательные серые глаза мужчины скользнули по ее лицу и тут же переключились на Анжелу.

«My God! I am as hungry as a hunter! – в голосе Анжелы звучала такая искренняя  детская непосредственность, что и Марина и Стив, одновременно рассмеялись, невольно встретившись глазами.

… Они смотрели друг на друга только одно мгновение, но Марине почему-то показалась, что она уловила в глазах англичанина легкую досаду (или смутную тень беспокойства?) Но  к ним уже летела странная фигура, одетая в немыслимо пестрый  наряд – не то опереточный пират, не то персонаж латиноамериканского карнавала. Оказалось, что это всего лишь администратор в «национальном венгерском костюме».

… И вечер покатился своим чередом. Анжела, как опытный дирижер, незаметно руководила  «действом». Она умело вела непринужденный разговор на английском языке, делая порой милые ошибки, которые вызывали у ее собеседников снисходительную улыбку. Она в меру острила, задавала неглупые вопросы, тихо и мелодично смеялась. Бесшумно, как призраки, двигались официанты, меняя тарелки, подавая ароматный кофе, подливая в рюмки тягучий дорогой коньяк. Полумрак зала, таинственное мерцание  свечей и музыка! Марина задумчиво обвела глазами зал.

Господи  как я люблю саксофон, как  давно я не была в таком уютном месте, просто так,   для души. Неужели есть счастливые люди, которые могут себе позволить приходить сюда  хотя бы раз в месяц? …Чтобы послушать музыку, отдохнуть, наслаждаясь обществом приятного собеседника или любимого человека…

Ее мысли прервала Анжела. Грациозно вставая из-за стола,  она с улыбкой сообщила:

– Мари, не скучай,   мы со Стивом  немного потанцуем…»

Оркестр послушно заиграл джазовую импровизацию из Фрэнка Синатры. Низкие печальные звуки саксофона рвали душу.

…Они были прекрасной парой! Стройный англичанин в элегантном вечернем костюме  легко и  непринужденно вел свою партнершу по блестящему паркету среди нарядных пар. А Анжела?  В длинном светло-бирюзовом платье, которое так гармонировало с ее рыжеватыми локонами, она  выглядела просто  великолепно! А эти округлые плечи, а  соблазнительные руки,  а бархатистая упругая кожа, а  глаза… Глаза! Вот глаза-то, кажется, немного  подвели Анжелу.  Что там говорила Мухина по поводу  охотничьего азарта? Такими глазами, милочка, профессионалы  смотрят в  окуляр оптического прицела или перископ. Но так смотреть  на мужчину, который тебе очень нравится, пожалуй, не следует!

Слушай, Марина,  кончай ехидничать. А может,  ты просто  завидуешь? Ну, признайся!  И причем тут перископ? Скорее это глаза притаившейся в засаде какой-нибудь очаровательной хищницы семейства кошачьих…  

Откинувшись на спинку стула, Марина  украдкой посмотрела на часы.

Так, осталось приблизительно полчаса. За это время Анжела должна успеть переодеться (не  садиться же за руль в таком длинном платье). А тебе, дорогая, следует ненавязчиво испариться.  Ты свою миссию выполнила, осталось только  получить расчет…

Запыхавшаяся Анжела грациозно склонилась к самому уху Марины:

«Пока я буду переодеваться, постарайся, чтобы  к Стиву никто не «приклеился»…

Так вот, дорогая, зачем ты потащила меня с собой! Тебе нужен был телохранитель.…Неужели ты не веришь в собственную неотразимость?…

Проводив грациозную фигурку в бирюзовом глазами, Стив сел рядом с Мариной. Между ними повисла неловкая пауза. Парочка, сидевшая за соседним столиком, вдруг  начала целоваться. Мужчина – жгучий брюнет с тонкой ниточкой усов над чувственной верхней губой, похожий на героя латиноамериканского сериала какого-нибудь дона Роберто, что-то тихо и выразительно стал шептать своей даме на ухо…

Интересно,  это тоже часть Анжелиного  сценария?

«May I ask you a question?  –   У Стива была хорошая открытая улыбка. Он смотрел на Марину в упор,  не мигая. И опять это странное выражение глаз, или во всем  виноват свет догорающих  на краю стола свечей?

«Certainly… Конечно, задавайте… –  поспешно ответила Марина,  пряча,  как школьница, глаза.  – Вас, естественно, интересует Анжела…»

Казалось, Стив не услышал последней фразы, потому что он вдруг протянул руку и очень бережно взял Марину за запястье, будто щупая пульс.

«Скажите, Марина… все эти письма… ведь их писали Вы?…»

Вопрос был задан таким печальным, почти трагическим тоном, что Марина растерялась,  импульсивно дернулась, чуть не опрокинув бокал с минеральной водой на стол. Продолжая держать ее за запястье, Стив ловко подхватил свободной рукой бокал (ну и реакция у этого мужика!) и осторожно отставил его подальше от края стола. Если бы  дон Роберто  за соседним столиком вдруг стал душить свою соседку или  – того хуже – стрелять по посетителям из автомата, Марина испугалась бы намного меньше.

«Понимаете, Анжела неплохо знает язык, но делает много грамматических ошибок.… Я  ее старинная приятельница,…   я  работаю переводчиком, ну, вот, иногда и исправляю ошибки.… Это моя работа…»

Господи, что я несу!? Куда провалилась Анжела?

Марину охватила паника, ей вдруг показалось, что все присутствующие в зале гости с нескрываемым удивлением смотрят на них со Стивом. Кроме того, она никак не могла высвободить свою руку. Как глупо все это!

«Пожалуйста, Стив,-  взмолилась Марина, переходя на шепот, –  вы очень нравитесь Анжеле…Вы  такая красивая пара!.… Вас ждет сегодня  еще много интересного… А мне уже  пора домой,  меня  ждут ….  Ах, вот, наконец,  и пропавшая невеста…»

Анжела, слава богу, ничего не заметила и как всегда с наигранным дружелюбием промурлыкала:

«Как,  ты уже уходишь? Ну, тогда мы со  Стивом проводим тебя. Уже довольно поздно, и нам тоже  пора… We have a busy evening program! – последнюю фразу Анжела произнесла таким многозначительным тоном, что Марина внутренне содрогнулась.

Втроем они торопливо пошли к выходу. У Марины было такое чувство, будто ее ведут под конвоем. Прощаясь, Анжела прижалась душистой щекой к ее уху:

– Пожелай мне удачи.… И спасибо…»

Тихо хрустнула новенькая купюра, водитель такси  помог Марине открыть дверь. Неожиданным диссонансом где-то за спиной тревожно пискнул сотовый телефон. Но машина с места рванула в сырую темноту городских улиц.

Откинувшись на сидение,  Марина закрыла глаза.

Ну, вот и все.  А, собственно, что все? Как может кончиться то, что так и не началось?

«Девушка, Вам плохо? –  пожилой водитель обеспокоено рассматривал ее в зеркало заднего вида. – Не плачьте! Все образуется…»

«Я не плачу, … это просто насморк, …я жутко устала! У меня был очень тяжелый день! Отвезите меня скорее домой…»

Дома  Марину с нетерпением  ждал обеспокоенный отец.

«Папа, что случилось? Павлик заболел?… выдохнула Марина, на ходу стаскивая пальто.

«Нет, это ты мне скажи, что случилось…-  перебил ее отец.  – Анжела твоя трезвонит  каждые пять минут. Мне кажется, у нее истерика, я толком ничего понять не могу, уже поздно, ребенку спать мешает…»

Его слова прервал резкий телефонный звонок. Марина взяла трубку и услышала незнакомый  хриплый  голос:

-Я ничего  не понимаю!    Что произошло во время моего отсутствия?…

– Кто это? – болезненно прищурившись,   растерялась Марина.

– Он сказал, что ему нужно  обратно в Лондон, … срочно, …что он очень занят, … –  продолжал тот же сиплый и очень громкий голос.

– Господи, Анжела, это ты? – наконец догадалась Марина.

– Нет, это королева Виктория! –  со злостью рявкнула  трубка.

У Марины был громадный опыт по выведению из истерик особ женского пола. Не зря же она  работала в институтской  приемной комиссии! Уже через пару минут Анжела немного успокоилась и поведала  краткую историю своих утраченных иллюзий. Кто-то позвонил Стиву прямо в момент ее, Марининого, отъезда по сотовому телефону. Разговор был очень быстрым. Анжела даже не пыталась что-то разобрать! Но планы Стива  изменились драматическим образом. Англичанин извинился, сухо попрощался, и…предложил заказать Анжеле такси, чтобы ее отвезли домой. Анжела сделала отчаянную попытку что-то исправить, ведь можно подъехать куда угодно на ее машине. Нет, не стоит беспокоиться,  и потом она же выпила, разве можно  садиться за руль в таком виде?

– Нет, ты только послушай, я  выпила!!! – начиная опять впадать в истерику, завыла, как неисправная автомобильная сигнализация, Анжела. –

Ну, скажи мне, почему я такая несчастная? Как только мне понравится какой-то мужик, он – или женат, или   занят, или … ч…ч…черт,   –  Анжела поперхнулась и  начала хрипло кашлять. В трубке послышался  характерный булькающий звук. Марина  моментально оценила ситуацию:

– Так, дорогая, поставь бутылку в холодильник, прими душ и ложись-ка спать! Алкоголь пагубно влияет на цвет лица.  А завтра мы  встретимся и спокойно обо всем поговорим. Утро  вечера мудренее…

Марина осторожно положила трубку на рычаг и устало села на пол прямо в коридоре.

Интересно, который сейчас час? Господи, когда, наконец, закончится этот бесконечный  день?

Опять зазвонил телефон.

– Marina? Is it you? –  прозвучал в трубке голос Стива.

Как хорошо, что я предусмотрительно села  на пол!

– Я звоню из аэропорта. Мне нужно очень  срочно Вас увидеть!  Мой самолет через сорок минут… Прошу Вас, it’s very important for me[2]!

-Господи,  Стив! Что случилось?

Надеюсь, ты, парень,  не влип в какую-нибудь криминальную историю! Инач  зачем тебе вдруг среди ночи понадобился переводчик!?…

-Steve, listen! – Марина очень старалась, чтобы ее голос звучал со спокойной убедительностью профессионала,   – Я не доеду до аэропорта ни за сорок минут, ни за полтора часа!

– Не волнуйтесь, я пришлю за вами машину, только вы сейчас скажите водителю по-русски свой адрес…

В трубке что-то зашуршало,  и молодой басок бодро рявкнул:

– Слушаю!

Марина машинально продиктовала адрес.

– Я, как подъеду, перезвоню снизу, чтоб вы под дождем не стояли,  – добавил невидимый благодетель. Трубку опять взял Стив.

– Марина! Только не волнуйтесь, я  все  объясню при встрече… Прозвучали гудки отбоя.

Наверно нужно переодеться, не тащиться же в аэропорт в чужом вечернем костюме…

– Папа! Где мои старые джинсы?

Потом пришлось искать кроссовки и зонтик. Опять зазвонил  телефон.

-Папа, если это Анжела, скажи, что я уже сплю…

– Какой-то молодой человек сказал, что  ждет тебя внизу, –  растерянно доложил отец.

С ума сойти! Он что, на вертолете прилетел?

Внизу у подъезда в тусклом свете уличного фонаря блистал черными мокрыми боками невероятных размеров джип.  Водитель – огромного роста детина в камуфляжной форме и лихо сдвинутом на правое ухо берете, по-своему понял Маринин перепуганный вид.

-Не волнуйтесь, девушка, мы успеем. Мне  приказано доставить Вас в аэропорт  как можно быстрее!

Он галантно распахнул дверцу, помог вскарабкаться на высокую ступеньку и…включил сирену. Джип с места рванул с такой бешеной скоростью, что Марину, как в самолете,  вдавило в мягкую кожаную подушку сидения.

…C воем они  неслись по пустынному ночному городу, и у Марины вдруг возникло тоскливое ощущение нереальности всего происходящего.

Я как булгаковская Маргарита, только вместо летающей щетки у меня – джип, а роль Бегемота выполняет этот  бритоголовый с внешностью бандита с большой дороги! …

-Приехали,  – сообщил лихач в камуфляже.

– А теперь куда?  – растерянно спросила обалдевшая от бешеной езды Марина.

– Вход прямо перед Вами! –  лаконично ответил водитель, помогая ей выйти из машины. Стеклянная дверь с тихим шорохом раздвинулась, пропуская Марину  в ярко освещенный мраморный холл.

…В аэропорту было пустынно. У стоек регистрации пассажиров девушки в красивой темно-синей форме деловито  перебирали какие-то бумаги. За столиком крошечного ночного бара одиноко сидел негр в ушанке и мокрой от дождя дубленке. Три  вьетнамца мирно дремали в глубоких креслах, за ними возвышалась внушительная гора имущества.

Марина вышла на середину зала и остановилась в растерянности.

Кажется,  я опоздала и уже никогда не узнаю, чего  хотел от меня этот странный англичанин…

Потоптавшись в нерешительности, Марина понуро побрела к выходу. Ее взгляд машинально скользил по залу:  киоск «Табак» с табличкой «Закрыто»… столик, на котором были  разложены газеты… у мраморной колонны группа каких-то мужиков. Их багаж – армейского вида рюкзаки и форменные тужурки был горой свален прямо на полу. Все в черных  толстых свитерах и зеленых с рыжими камуфляжными пятнами штанах, башмаки на толстой подошве…Башмаки!

«Marina! I’m here!»

…Он шел прямо на нее, радостно улыбаясь и широко раскинув руки, словно боялся, что в этом огромном практически пустом зале она  не заметит его, проскочит мимо, уйдет навсегда….  Его черный свитер по-солдатски пах табаком, сапожным кремом и… Марининым детством. Такой запах  был у всех вещей  отца, когда он служил, когда была жива мама…

– Стив! Что случилось? –  выдохнула Марина, чувствуя, как кольцо сильных мужских рук сомкнулось у нее за спиной.

– Как же  я рад тебя видеть! – словно не услышав  вопроса, прошептал он, щекоча ласковыми горячими губами ее ухо.

Господи, как все-таки  приятно чувствовать надежные мужские руки. Кажется, на нас все смотрят! Ну и пусть…

– Стив, почему ты уезжаешь?-  не унималась Марина.  Она тщетно боролась с  тугим комом, который совершенно  неожиданно   подкатился к самому горлу.

– Я тебе сейчас объясню, –  англичанин сделал паузу и внимательно посмотрел на Марину в упор своими странными глазами,  – в Лондоне случилось ЧП, и нас срочно отзывают из командировки. Не перебивай меня! Обещай, что ты приедешь ко мне в Лондон, очень прошу тебя! У меня друзья в МИДе, тебе сделают визу за несколько часов, … я закажу тебе билет.… Давай на следующей неделе? … А еще,… мы обязательно съездим к моим старикам в Шотландию, они тебе понравятся…

-Какое ЧП? Господи, Стив, я ничего не понимаю…

– Да, совсем забыл, я работаю в Британской штаб-квартире Интерпола, в отделе по раскрытию особо опасных  уголовных преступлений. К вам мы приехали для обмена опытом…Марина, что с тобой? Ты плачешь?

– Послушай, Стив! Ты же совершенно  ничего про меня  не знаешь! Я так не могу! У меня семилетний сын…

– Великолепно! Я всегда мечтал иметь сына!

-У меня старенький отец…

-А я и не рассчитывал на то, что ты – сирота…

– А как же Анжела? – это была последняя попытка сопротивления.

– Твоя Анжела – кукла Барби,  ей нужен веселый плэй-бой. А меня сутками не бывает дома. И потом, – Стив вдруг стал очень серьезным, – я весь вечер очень жалел, что не надел под пиджак свой бронежилет. Не люблю, когда на меня так смотрят –  это уже профессиональное!

– Слушай, – тщательно пряча счастливую  улыбку,  пробормотала Мартина, – но почему ты решил, что именно я гожусь… – она не договорила. Стив тихо рассмеялся и еще крепче прижал Марину к себе:

– До полицейской академии я три года протирал штаны на факультете психологии Сорбонны. Когда я увидел тебя в ресторане, то сразу понял, кто есть кто  в вашей с Анжелой компании. А  потом, у тебя, дорогая, все на лице написано. Ведь ты же не зря весь вечер прятала от меня глаза…

 

«It’s time to go, captain! »

«Just a moment, Sir! »

Он осторожно взял ее руку, как в прошлый раз, за запястье, поднес к губам. В его глазах плясали веселые чертики.

– Марина, я должен  кое-что тебе сказать, вернее,  признаться,…  – Стив замялся, словно подыскивая слова,  – все эти письма,… понимаешь,… я с утра до вечера пишу протоколы допросов, снимаю показания свидетелей.

Короче, все эти письма вместо меня   писал дядя Джеймс – это брат моей матери…он уже тридцать лет преподает  английский язык и литературу в колледже при Оксфордском Университете…. милый старик… мечтает познакомиться с тобой…

Галина КОРОТКОВА