Раздумья после лекции

Свою скромную роль я вижу в том, чтобы немножко перевести с русского на русский, то есть по мере сил расшифровать сложные лингвистические термины и заодно объяснить суть нешуточной борьбы, которая идет на этом поле вот уже без малого… четверть тысячелетия! Да, 250 лет лингвисты пытаются разобраться, откуда у нас вообще языки как таковые, родственны ли они друг другу и если это так, то когда разделились. И главное – где она, языковая прародина?

Говоря о выдающемся ученом-лингвисте, докторе филологических наук, профессоре А.Ю. Милитареве, следует сказать, что именно он обосновал гипотезу о локализации праафразийской прародины на Ближнем Востоке, в так называемом сиропалестинском регионе. То есть получается, что в термине «праафразийская» часть «афра» (африканская) как бы лишняя. Лишняя именно из-за отсутствия контактов и связей афразийских языков со многими языками.

Это немного напоминает ситуацию с индоевропейским языком. Как оказалось, несмотря на говорящий термин, доказано, что ни индийской, ни европейской прародины в нем не просматривается. Впрочем, об этом будет ниже.

Но еще более важным открытием Милитарева является вывод о становлении человеческого языка вообще. Он относит это становление к очень ранним временам, разделяя революционный взгляд на этот процесс как на сопутствующий формированию Homo Sapiens и играющий в нем фундаментальную роль. Другими словами, эту мысль можно трактовать так: в случайное и множественное образование языков можно верить с той же степенью вероятности, как в ненаправленную эволюцию, случайным образом выбросившую на вершину эволюционной лестницы человека разумного. И говорящего.

Но из библейской достоверности Милитарев ограничился признанием существования одного общего праязыка, что фактически соответствует библейской формулировке: «На всей Земле был один язык и одно наречие», с которой начинается 11 глава книги Бытия (в Танахе Берейшит, что означает «В начале»).

И тут на ум приходит «крамольная» мысль. Если этот постулат оказался верным (при всем многолетнем сопротивлении научного сообщества), то почему бы не предположить (только предположить!), что и остальные фрагменты данной формулы верны? А их два, этих фрагмента. Первый содержит намерение Всевышнего: «Пойдем и смешаем их языки». Второй повествует о времени, когда после смешения языков люди перестали строить Вавилонскую башню, а взамен этого ненужного дела отправились занимать свои наделы. И тут мы читаем важное: «…от них населились острова народов в землях их, каждый по языку своему, по племенам своим, в народах своих». В книге Бытия (глава 10) эта формулировка повторена три раза: для потомков Иафета, Хама и Сима. И каждый раз говорится, что народы по местам своей дислокации пошли уже со своим языком!

Здесь нужно сделать небольшое отступление. О том, что книги Торы (Моисеева Пятикнижия) оказываются источником доскональной информации и раз за разом подтверждают свою достоверность, говорится все чаще. Да, господа, нам не сказки на ночь рассказывали, а передавали эстафету некоего научного знания. Но эта мысль, хоть и звучит в общественном пространстве, пока маргинальна и опасливо отодвигается в сторону.

Почему же такое лучеобразное распространение языков одновременно с заселением земных пространств кажется наиболее логичным?

Сегодняшняя теория распространения индоевропейского языка предполагает последовательные миграции протонаселения. Несколько утрируя, можно представить, как некие носители праязыка шли по белу свету, словно те муравьи, не пропуская ни страны, ни народа, ни переулка, ни закоулка. И всем народам и племенам подарили свой язык. И, что самое удивительное, все народы, по своей сути агрессивные к чужакам, беспрекословно и добровольно принимают новые слова, заменяя ими свои. Причем речь не идет просто о заимствовании каких-то терминов, связанных, например, с литьем металла или коневодством, а о замене на чужие таких исконных слов, как «женщина», «нос», «отец». Может ли такое быть? Похоже, что нет.

А вот если с доверием принять версию еврейского Писания, то там ясно сообщено не только ЧТО произошло, но и КОГДА это произошло! «Земля была разделена, – читаем в главе 10, – во времена Фалека (в танахическом иврите – Пелега)», который родился через четыре поколения после Ноя. Его имя означает «разделение», «потому что во дни его земля была разделена». Традиционное толкование связывает этот стих с разделением людей (народов) в месте /времени Вавилонской башни, после чего в наделы, выделенные внукам Ноя, отправились «племена и народы». И каждый был уже экипирован своим языком! Круто! А что, признавать «правильность» – так признавать! Нельзя же, как юморист Винокур говорил: «Отсюда досюда читаем, отсюда – селедку заворачиваем!» (Хочу подчеркнуть, что это авторские ремарки, к лекции как таковой не имеющие отношения, разве что в вопросах и ответах. Поэтому мои заметки так и называются: «Раздумья после лекции».)

Насчет упоминаемого в Библии смешения языков. В ответ на мой вопрос Милитарев категорически запротестовал: не было такого! Науке это неизвестно! И с этим приходится согласиться. Хотя именно смешением заманчиво объяснить нахождение общих корней в самых разных, локализованных далеко друг от друга языках. Вряд ли глагол «смешать» в знаменитой 10-й главе книги Бытия применен случайно! А ведь действительно резонно и мудро, за счет формообразования и грамматики, смешать языки до неузнаваемости, оставив неизменными общие корни. Заметь, дорогой читатель, что никто никогда ни в какой стране и ни в каком народе не объявил, что такой-то гений на заре языкообразования придумал суффиксы, а другой является автором склонения по падежам, а честь разработки родовых окончаний принадлежит академии такой-то. Кажется, у всех народов эти грамматические шедевры появились словно ниоткуда, да еще в виде безупречно выверенных, законченных систем.

Но гораздо больше потрясает, что за прошедшие тысячелетия корнеслов не потерялся, при этом демонстрируя четко видимую сверхсистемность этимологии. И очень часто этимология эта – ивритоязычная! Кстати, и сам профессор Милитарев на заковыристый вопрос из аудитории о том, на каком языке были написаны скрижали Завета, не задумываясь ответил: «На древнееврейском!»

На постулатах иудеохристианства строились все цивилизации Европы. Так почему бы не предположить, что это масштабное строительство пользовалось языком Писания? Ведь на каком-то языке эта информация пришла в Европу! До того как быть переведенной на другие!

Когда вчитываешься в этимологию слов, приводимую в словарях (мы можем говорить об этимологии русских и английских слов), не можешь не обратить внимание на какую-то поразительную случайность, бессистемность: здесь – от слова «круглый», там – от слова «горячий», а это – от слова «кислый» (кислые почвы (!) и т. д.). В то время как этимология от иврита раз за разом предъявляет системное построение, связывающее воедино родственные значения. Например, происхождение русского слова «зерно», немецкого kern, английского corn от древнееврейского «зера», «зераон» («семя», «семечко», «сперма») покрывает как куполом всю биологию размножения живого! А связь слова «эшафот» со словами «шафат» («судить», «править»), «шфот» («казнь»), «шофет» («судья») показывает беспрецедентное смысловое родство: правитель – судья – суд – наказание – публичная казнь на возвышении (помосте, сцене). И в этой же цепочке есть родственное слово, означающее защиту невиновного. Вот это и есть образец сверхсистемности!

Пишет Елена Бандас, кандидат биологических наук с глубоким интересом к лингвистике, автор четырехъязычного толкового биологического словаря на 12 тыс. слов. Она – одна из тех наших пытливых и любознательных соотечественников, кто, приехав в Израиль и выучив досконально иврит, увидел какие-то странные параллели и связи. Нигде не декларируемые, они вопиют и надрываются, но никто их не объясняет.

«Зрелость», «зреть», – пишет она, – того же корня, что «зерно». Словарь сообщает (Этимологический словарь Фасмера – А. К.): «общеслав. индоевропейского характера (ср. др. – прус. Zyrne), образованное с помощью суффикса –но». Значения корня словарь не раскрыл.

Исток образования слова «зерно» – это корень זרע («зера») – «семя», «сперма», «потомство»; «зераон» – «семя», «семечко», «сперматозоид»; «лизроа» – «сеять». А В. Шнайдер в работе «Печать Ашшура» пишет, что «зерно» посредством иврита является дериватом аккадского слова «зерану» с тем же значением.

В Торе זרע: зерно как плод злака или семя плода, а также семя как потомство:

«семя плодового дерева» – «зера эц при» (Берейшит, 1:11).

«Всю землю, которую ты видишь, тебе дам Я и потомству твоему (зараха) навеки» (там же, 13, 15). Зрелость – это возраст способности к образованию семени, зерна; репродуктивный, или фертильный (от ивритского же «при» – «плод», «фрукт»), период.

Еще одно древнее как мир слово, – пишет она в статье «Перевоплощения древнего иврита в биологии и медицине» в интернет-журале «Мастерская», – лингвисты считают латинским. «Фрукт» – от латинского fructus: «плод». Однако: «Я дал вам… плод древесный, семяносный» – «при эц зореа зера» – עץ זרע זרע-פרי, (בראשית, 29,1). «Плод» – «при», «плоды» – «пейрот». (Буква «ф» в иврите не может стоять в начале слова, всегда заменяется на «п».) Слово времен Моисея через тысячу лет проросло в латыни, а оттуда попало в романские, германские, славянские языки. Отсюда английское и французское fruit, испанское fruta и т. д. И та же самая упомянутая выше «фертильность» – «способность к размножению», «плодоносность».

Будучи биологом, Елена Бандас особое внимание уделяет биологическим терминам. И надо прямо сказать, ее этимологические расследования потрясают. «Физиологический термин «трофика» (регулируемое нервной системой питание, кровоснабжение органов и тканей), происходящий от греческого trophe – «питание», коренные израильтяне считают пришлым, чужестранным, не узнав давно знакомого корня.

Впервые он встречается, когда братья Иосифа рассказали отцу, что он растерзан диким зверем – טרף (33, 37 בראשית, ). לטרף-טרף («литроф тереф») – «терзать добычу» (19, 6, יחזקאל ).

תתן טרף לביתה («титен тереф ле бейта») – «дай пищу ее дому» (благословение в субботу).

Однокоренной глагол להטריף – «лехатриф» – «питать», «кормить». «Хаят-тереф», «хая торефет» – «хищное животное». «Тареф» – «некошерный», «ритуально запрещенный в пищу». «Трефное» – «запрещенное для питания мясо с кровью», т.  е. добыча, растерзанное животное. «Трофика», «трофический», «дистрофия» (trophic, distrophia), «атрофия», «гипер-» и «гипотрофия» ассоциируются с ивритским «тереф», טרף – «пища». Английские trophy – «добыча», trophic – «трофический», «пищевой» подтверждают родство обоих однокоренных понятий с исходным древнееврейским».

Увы, эти предположения пока на далеких окраинах от научного мейнстрима. Об этом, кстати, говорил и Милитарев: опасаясь реакции этого самого мэйнстрима, ученые делают свои выводы сверхосторожно, с оговорками и экивоками. Это и понятно: в случае неприятия они рискуют репутацией и даже карьерой. Неудивительно, что смелые голоса раздаются только с маргинальных окраин.

Лингвистическая же наука держит невиданную оборону, обрушиваясь на смельчаков, смеющих заглянуть в щелку ее святая святых. Они очень обижаются на людей со стороны, обзывая их нехорошим словом «любители». А кто такие, по сути дела, эти любители? Это люди, которые хотят знать, хотят получить какие-то ответы, увидеть связную картину прошлого. Наука ведь, если по большому счету, для человека. Как говаривали во время оно: «Все для человека, все во имя человека!» Так вот любитель – тот самый человек и есть! Хватит его гонять мокрым полотенцем! Поговорите с ним по-хорошему, объясните, почему «эшафот» произошел, по мнению словарей, от «катафалка» (вот тут и представлен тот самый случайный, боковой признак, незаслуженно возводимый в систему!).

В том, что любитель, почесывая свою любительскую голову, сам начинает строить свои доморощенные построения, официозу стоит винить себя.

Как уже сказано, 250 лет не может сдвинуться с места индоевропейская теория. Только начнет побеждать одно направление, как тут же вылезают ошметки и нестыковки. Истина не может победить даже методом консенсуса, а консенсус – это не лучший способ победы в науке. Когда зажглась первая электрическая лампочка, она победила не методом консенсуса, а именно тем, что зажглась!

Но вернемся к нашей теме. С сего места мы будем цитировать только известных ученых, иначе рискуем подорвать к изложению всяческое доверие.

Вот пространная цитата из работы «Теория моногенеза» всемирно известного лингвиста, переводчика, семиотика и антрополога Вячеслава Всеволодовича Иванова (прошу обратить внимание на выделенные места):

«Моногенеза теория (от греч. mónos – «один» и génesis – «рождение», «происхождение») – учение о происхождении человеческого языка из одного источника. Преднаучной формой теории моногенеза можно считать разного рода мифологические и религиозные построения, согласно которым в начале существования человечества у него был один язык. Самой ранней формой этого мифологического представления, позднее отраженного в ветхозаветном рассказе о вавилонском смешении языков и в древнегреческой загадке Эдипа (согласно которой у человека был «один язык – голос»), можно считать древнемесопотамский (шумерский, около 3 тыс. до н. э.) рассказ о мифологическом времени, когда «весь мир, все люди вместе славили бога Энлиля одним языком (eme-as-àm)».

С библейской традицией было связано бытовавшее вплоть до 17 в. в европейской науке представление о древнееврейском языке как наиболее древнем языке, к которому могут быть возведены другие языки. Эти донаучные формы теории моногенеза в 18–19 вв., когда лингвистика отказалась на время от теории моногенеза, уступили место сравнительно-историческим исследованиям отдельных семей языков, возможные связи между которыми на том этапе истории языкознания обычно (за небольшими исключениями, для той эпохи не характерными) не рассматривались, что было оправдано малой разработанностью истории каждой семьи.

Новый этап начинается в начале 20 в. Современное состояние теории моногенеза тесно связано с проблемой этногенеза Homo Sapiens Sapiens. Если (как предполагают многие антропологи) человек (Homo Sapiens Sapiens) появился благодаря единичной мутации в одном месте Земли (по-видимому, около 100 тыс. лет назад в Африке, откуда около 30 тыс. лет назад он распространился очень малочисленными группами по Западной Евразии), т. е. если имел место моногенез Homo Sapiens Sapiens, то вероятен и моногенез языка.

И дальше: «Языковеды во все времена по-разному доказывали, что утверждение Библии о былом единстве языков – не метафора. Недавно американские лингвисты подвергли компьютерной обработке данные по всем языкам Земли (причем исходными были взяты индейские языки), касающиеся жизненно важных понятий. Компьютер выдал однозначный ответ: все языки без исключения имеют общий лексический базис». Конец цитаты.

Короче, дорогие читатели, здесь явно есть о чем подумать. И даже если у вас нет докторской степени лингвиста, вы имеете право интересоваться и размышлять. И задавать вопросы. Конечно, уважаемый ученый люд, как сказано по другому поводу в известной кинокомедии, «будет сопротивляться, брыкаться, даже кусаться, звать милицию, кричать: «Я буду жаловаться в обком!», – но вы не обращайте внимания. Это старинный красивый обычай».

На этой шутливой ноте я хочу закончить рассказ об интересной лекции. Хотя, впрочем, есть еще одно замечание, лишь косвенно относящееся к теме.

Профессор Милитарев, рассказывая об Исходе, обратил внимание на следующий паттерн: «Пришли. Сначала сидели тихо. Потом сильно размножились. Потом пришли во власть или околовластные структуры, ну куда-то очень высоко, как библейский Иосиф. И потом – изгнание. Вам это ничего не напоминает?» – спросил он. И уточнил: так происходило и в Испании, и в Германии, и в России. И при этом он упомянул какой-то якобы свойственный евреям… антигуманизм.

К сожалению, там не было возможности оспорить эти утверждения. A оспорить их хочется. Многие, знаете ли, очень хорошо размножаются! А вот у истоков большинства цивилизационных витков стоят не все! Ох не все! Вот почему это происходило и происходит именно с евреями, хорошо бы понять.

Часто пытаются нарисовать евреев какой-то одной краской: то ортодокс в черной шляпе, то прогрессист и либерал, то банковский финансист, то израильский сионист, то интеллектуал и ученый, то местечковый простак. И никогда этой одной краски не хватает. Более того, посмотрев на историю внимательным, непредвзятым взглядом, мы увидим узнаваемые черты еврейского присутствия и в далеком прошлом. Так, еще до нашей эры на просторах Европы бродили, плавали, торговали и дарили Европе культуру и письменность некие финикийцы, которые потом буквально в одночасье исчезли, заменившись неведомо откуда взявшимися евреями! То в досократовской античной Греции находятся в значительном количестве иудеи, которых простодушные греки причисляют к «магам», а Пол Джонсон, автор «Популярной истории евреев» пишет: «Греки почитали Моисея наряду со своими богами и героями; его заслугой считали изобретение еврейской письменности – предшественницы финикийского письма и, соответственно, греческого». Объяснить это многовековое присутствие и явно играемую на авансцене истории роль могла бы постараться наука, в том числе и столь любимая нами лингвистика. Но она не спешит. Похоже, что внимание к такой скользкой теме может порушить самую стойкую научную репутацию. Поэтому только и остается говорить: «Размножились, пролезли в элиту, и их изгнали». Этот отрывок несколько испортил впечатление от во всех других отношениях прекрасной лекции.

Ася КРАМЕР