Пушкин и Глинка

Идут года дорогой неуклонной,

Клокочет в сердце песенный порыв…

Цветет весна, и Пушкин отомщенный

Все так же сладостно-вольнолюбив.

Эдуард Багрицкий

Они познакомились, когда Глинка учился вместе с братом поэта Львом в Благородном пансионе при Санкт-Петербургском университете, а Пушкин навещал преподававшего там Вильгельма Кюхельбекера, а заодно и своего младшего брата. Знакомство переросло в дружбу и даже в творческий союз.

На стихи Пушкина существует десять романсов Глинки, самые известные из которых – «Не пой, красавица, при мне», «Я здесь, Инезилья» и «Я помню чудное мгновенье». Последний из упомянутых по праву считается шедевром, романсом номер один, где слова и музыка неотделимы друг от друга. Пушкин посвятил эти стихи Анне Петровне Керн и напечатал их в 1827 году, а музыку Глинка сочинил в 1840 году, уже после гибели поэта, и посвятил романс дочери Анны Петровны Екатерине Керн, в которую был тогда влюблен.

Интересна история романса «Не пой, красавица, при мне», одного из немногих, когда стихи были написаны к уже созданной мелодии, а не наоборот. На одной светской, как сейчас говорят, тусовке одновременно присутствовали Грибоедов, Глинка и Пушкин. Александр Сергеевич Грибоедов наиграл на пианино грустную народную мелодию, которую он услышал и записал в одном из грузинских селений. Впечатленный услышанным Глинка профессионально обработал мелодию и продемонстрировал присутствующим законченное музыкальное произведение. Восхищенные слушатели убедили Пушкина написать стихи для этой мелодии, так родился известный романс. В настоящее время чаще исполняется романс с тем же названием, но на музыку Сергея Рахманинова. В романсе Глинки звучат только две первые пушкинские строфы, а у Рахманинова – окончательный полный текст Пушкина. Для сравнения можно найти в Сети и прослушать записи романса Рахманинова (Сергей Лемешев, 1949) и Глинки (Иван Козловский, 1952). Премьера оперы Михаила Глинки «Руслан и Людмила» состоялась в 1842 году.

Для меня одно из самых сильных мест в опере – это «Марш Черномора», знакомый с раннего дошкольного детства, когда я оставался один дома и иногда слушал по домашнему репродуктору передачу «Концерт по заявкам радиослушателей». Довольно часто слушатели просили исполнить «Марш Черномора». Многие музыкальные критики отмечают свойственное этому маршу смешение страшного и смешного, зловещего и комического, пишут о том, что марш звучит грозно, помпезно – и вместе с тем угловато, гротескно.

В начале девяностых в Кремлевском Дворце съездов удалось с женой и дочкой побывать на премьере постановки балета «Руслан и Людмила» по мотивам оперы Глинки. Впечатление от спектакля было неописуемо сказочное.

Поэму Пушкина «Руслан и Людмила» я любил в детстве читать и перечитывать. Почему-то самое сильное впечатление на меня производили сцены с говорящей головой, особенно зловещее начало: «О поле, поле, кто тебя/ Усеял мертвыми костями?»

Кстати, напомню о символическом событии 1879 года, когда в Москве на Тверском бульваре похоронная процессия с телом 79-летней А.П. Керн встретилась с памятником Пушкину, который в тот момент доставляли к месту установки.

Иван СЕРБИНОВ

Саннивейл