Пуговка

Сестры-пуговицы, по дизайну очень подходящие к легкой шелковистой ткани, из которой была сшита блузка, по размеру сильно превосходили Пуговку и потому смотрели на нее снизу вверх свысока. К тому же они считали ее бездельницей, не несущей никаких обязанностей в поддержании блузки в правильном застегнутом состоянии, то есть дармоедкой и лишним членом своего многочисленного семейства.

Пуговка горевала, сидя в одиночестве высоко над сестрами, но каждое утро и каждый вечер ее утешали нежные прикосновения тонких пальчиков хозяйки, и к ночи она засыпала успокоенная.

Но однажды вечером стандартная процедура расстегивания Пуговки была нарушена. Вместо пальчиков чудесной дамы к ней сначала прикоснулась, а потом резко ее дернула нетерпеливая мужская рука. Пуговка оторвалась, ударилась о пол и потеряла сознание. Больше она ничего не видела…

«Что же было дальше?» – спросит читатель. А это зависит от того, в каком стиле писать продолжение…

Голливудский стиль

Ранним утром Пуговка очнулась оттого, что первые лучи солнца, пробравшиеся сквозь красивые полупрозрачные занавески, коснулись ее своим нежным светом. Поодаль от нее валялась небрежно брошенная блузка, в которой, налезая друг на друга, спали, как в тяжелом забытьи, сестры-пуговицы.

Сверху слышалось что-то похожее на голубиное воркование. Одним из голосов был знакомый нежный голос хозяйки, а вторым – низкий и бархатный, принадлежащий, судя по всему, хозяину нетерпеливой руки…

Спустя некоторое время сверху спустилась стройная ножка хозяйки, а за ней последовала и вся она. Лицо ее светилось особым светом, и, глядя на него, Пуговке захотелось понежиться в его сиянии, так же как в теплых лучах заоконного солнца.

Хозяйка начала неторопливо одеваться, и Пуговка с нежностью следила за ее грациозными движениями, забыв о своей участи. Прелестная дама подняла с пола блузку и встряхнула ее, отчего сестры-пуговицы в испуге проснулись. Пальцы пробежались по ним, ловко застегивая их на бегу, но, когда дошли до воротничка, законно принадлежавшего Пуговке, остановились в недоумении. Они еще некоторое время поискали Пуговку на том месте, где она должна была быть, потом, как представилось Пуговке, легко пробежались по лицу полусонного хозяина нетерпеливой руки, потому что сверху послышалось ласковое и тихое бормотание низкого голоса…

Две пары глаз с таким вниманием осматривали пушистый восточный ковер, и две пары рук, постоянно встречаясь и любовно вздрагивая при встречах, так тщательно его ощупывали, что Пуговка вдруг до самых дырочек ощутила свою значимость и свое положение. И когда она была найдена и позже пришита на место, она уже никогда не чувствовала себя лишним членом пуговичного семейства. Напротив, она заняла подобающее ей высокое положение не только на любимой блузке хозяйки, но и в семейной иерархии, поглядывая сверху вниз на своих притихших сестер.

КОНЕЦ

Стиль а-ля Чехов

Пуговка очнулась, когда услышала глухие рыдания. Анна Андреевна сидела на краешке постели, закрыв свое прелестное лицо блузкой, уже промокшей от слез. «Что же теперь будет?» – подумала Пуговка, уловив горестные мысли хозяйки. «Что же теперь будет?» – спросила хозяйка обладателя нетерпеливой руки. Андрей Павлович облокотился на подушку, подперев нетерпеливой рукой свою благородную, слегка подернутую сединой голову. Он смотрел на прекрасное заплаканное лицо своей возлюбленной, и от мысли о возвращении в опостылевший дом у него темнело в глазах.

«Да, что же теперь будет?» – думал Андрей Павлович. Ему было ясно одно. Никогда его жизнь, до этого уныло и монотонно катившаяся по накатанной колее, не вернется в нее.

«Мы что-нибудь придумаем, Аннушка! – горячо прошептал он в маленькое розовое ушко. – Мы сможем начать все сначала. Ты будешь работать учительницей в сельской школе. Представь себе, как ты входишь в класс в этой чудной блузке, которую держишь в руках, как сельские дети смотрят на тебя с восторгом и обожанием, и ты их начинаешь учить высокому и прекрасному. А я, я наконец займусь писательским трудом! Как я мечтал об этой свободе, о полете мысли, которому так помогает свежий деревенский воздух! И еще… еще мы посадим с тобой вишневый сад, и наши дети будут расти в атмосфере природной красоты и возвышенных чувств!» Глаза Андрея Павловича наполнились слезами радости, он взял блузку из рук Анны Андреевны, чтобы вытереть ею глаза… и вдруг обнаружил отсутствие Пуговки на воротничке этой чудесно сшитой блузки. «Аннушка, – сказал растроганный Андрей Павлович, – ты знаешь, что мы можем начать совместное дело прямо сейчас! Мы можем поискать вместе твою Пуговку!»

От переполнивших ее чувств Пуговка быстро задышала всеми своими дырочками, потому что поняла: ее найдут, ее пришьют на место, и у этой пары начнется новая, прекрасная жизнь! Надо только работать, работать!

КОНЕЦ

Стиль а-ля Достоевский

Пуговка очнулась, когда услышала безутешные рыдания сидевшей на краю кровати Сони. «Боже мой, как это могло случиться? – думала Соня, прижимая к обнаженной груди свою измятую блузку. – Что я скажу папеньке, своему любимому папеньке, для которого я была счастьем всей его жизни?» Она вспомнила, как он продал новый сюртук, о котором так долго мечтал, чтобы достать денег на блузку своей дорогой Сонюшке. Мысли об этом заставили ее рыдать еще сильнее. На кровати раздался храп обладателя нетерпеливой руки, и Соня с отвращением отодвинулась от нее как можно дальше. «Алеша, свет мой, радость моя, как я теперь покажусь тебе?» – Сонино горе не знало предела.

Пуговка с трудом вспоминала предыдущий вечер, который она провела вместе с хозяйкой в странном заведении. Тогда Соня, такая нарядная в новой блузке, веселая и, как видела Пуговка по провожавшим ее мужским взглядам, неотразимая, оказалась в компании подвыпивших мужчин и женщин. Ее пригласили за стол, рядом с которым пел цыганский хор, и стали угощать такими блюдами, о которых Соня даже и не слышала. Блюда сопровождалась винами самых разных марок. Пили за ее здоровье и за ее красоту. Пили за ее папеньку и даже за ее жениха Алешу. Ей стало страшно весело и жарко, и она то расстегивала, то застегивала Пуговку, отчего Пуговка ужасно устала. Соня потерялась в шуме и вульгарном смехе женщин и даже не заметила, как голова ее сначала закружилась, а потом совсем затуманилась. Она отдалась этому грубому и низкому веселью, и хотя мысли о папеньке не давали ей покоя, не могла вырваться из ловушки, в которую попала.

И вот теперь она сидела в номерах, опозоренная и потерянная, и Пуговка, валявшаяся рядом с кроватью, страдала вместе с ней всеми своими дырочками.

Соня перестала плакать, потому что слезами горю не поможешь, оделась и застегнула блузку. Когда она поняла, что Пуговки нет на месте, то сразу решила, что ни за что не оставит ее в этом гнусном вертепе. Она пошарила рукой по старому дурно пахнущему ковру, нашла Пуговку, прижала ее к груди – и Пуговка почувствовала, что вместе с ее собственным возвращением к Соне вернулась вера! Соня пойдет к Алеше, признается ему во всем, и они вместе отправятся в долгую дорогу к старцу Зосиме, который умеет всех прощать и который благословит их на новую жизнь.

КОНЕЦ

Елена ГАХ