«Псих» из Ансбаха воевал за ИГИЛ

Маниакальное упорство, с которым немецкие спецслужбы пытаются убедить уважаемую публику, что все эти парни с пистолетом, топором или взрывчаткой были просто психами ненормальными, а вовсе не террористами, говорит только об одном: эти службы безопасности изо всех сил пытаются прикрыть свой срам фиговым листком, но он же не резиновый и вообще плохо держится. Например, про террориста-смертника из Ансбаха немецким спецслужбам было известно все или почти все – не только его имя в миру (Мухаммед Далиль), но и партийный псевдоним ИГИЛ – Абу-Юсуф Аль-Карар. Тем не менее, террорист свободно разгуливал по городу, подошел, нагруженный взрывчаткой, к воротам музыкального фестиваля, а когда его туда не пустили, зашел в пивбар и взорвался там.

Мухаммед Далиль – не единственный провал европейских спецслужб. Террорист, отрезавший голову священнику во французской церкви, был даже окольцован. И очень интересно, о чем думали следаки, когда наблюдали, как он перемещается в сторону церкви? Что, он на исповедь отправился?

Террор на Европу наступает, как Ноев потоп – вначале первые капли дождя, на которые развращенная публика внимания не обращает, потом все больше и больше.

2014 год – нападение на еврейский музей в Амстердаме. Жертвами террориста стали супруги-израильтяне Эммануэль и Мирьям Рива. В 2015 году число жертв терактов возросло до 267, и за первые семь месяцев 2016 года погибло 172 человека, то есть от рук террористов ежемесячно гибнет примерно по 24 человека. Число же раненых составило 3000 человек.

Рискнем предположить, что работе спецслужб очень сильно мешает политкорректность, вернее, как говорят в Израиле, концепция. Согласно этой концепции, белый человек обязан расплачиваться за ужасы колониального прошлого, каяться и заниматься самобичеванием из-за того, что он живет лучше, богаче и сытнее, чем граждане других континентов, а если жертва колониализма совершает некие преступления, то на них следует закрывать глаза, по крайней мере, затыкать рты своему населению, чтобы не возмущалось. А вот спецслужбам следует, правильно, закрывать глаза и затыкать уши.

Боевая карьера Мухаммеда Далиля начиналась в середине 2000-х годов в рядах «Аль-Каиды» в Ираке, где он воевал против американцев. С началом гражданской войны в Сирии в 2011 году он перешел границу и вступил в ряды «Фронта Нусра», филиала «Аль-Каиды». Его иракский боевой опыт пригодился для организации нападений на части сирийской регулярной армии. Он занимался, в основном, тем, что подкладывал на пути следования армейских машин мощные взрывные устройства. Спецслужбы Башара Асада объявили на него охоту. Информация о нем была на всякий случай передана западным разведкам. В 2013 году Мухаммед Далиль расширил масштаб своих действий, присягнув на верность ИГИЛ.

В 2015 году ему крупно повезло. Он получил тяжелые осколочные ранения. Французские врачи-мусульмане, лечившие его, сказали, что спасти свою жизнь он может только с помощью немецкой медицины. Лишь немецкие доктора смогут спасти его. Врачи подготовили его в дорогу, братья-мусульмане из ИГИЛ смастерили ему фальшивые документы, и Мухаммед отправился в Турцию, и оттуда с потоком беженцев – в Болгарию, а уж из Болгарии до Германии рукой подать. Такой вот блицкриг. Немецкие спецслужбы, получившие наводку от сирийцев, вели Мухаммеда Далиля от самой болгарской границы. Тем не менее, недобитому террористу предоставили бесплатное лечение в госпитале Ансбаха и субсидированное жилье. В получении вида на жительство ему отказывали, но он упорно возобновлял свои запросы. Пока же он числился беженцем. И в самом деле, на родине его ждала смерть. То ли от рук сатрапов Башара Асада, то ли от российской бомбы, то ли от американского беспилотника. Поставленный на ноги немецкими врачами, Мухаммед Далиль обосновался в своей государственной квартире, и работа закипела.

Для начала он занялся интернет-пропагандой, а когда увидел, что его агитационной работой никто из спецслужб не интересуется, понял, что пора переходить к делу. В немецком Ансбахе ему было так же комфортно, как и его коллегам в бельгийском Моленбеке. Ему даже не пришлось переквалифицироваться. Он занимался изготовлением взрывных устройств в Сирии, и в Германии продолжил любимую работу, превратив свою квартиру в мастерскую по изготовлению бомб. Только бомбы были уже не фугасные, а для террористов-смертников.

Всего на изготовление бомб у него ушло около трех месяцев. За два месяца до теракта представители спецслужб нагрянули к нему с обыском, но ничего не нашли, и это странно, ибо на тот момент он уже приступил к сбору бомб. Окончание работы он приурочил к 24 июля, к началу рок-концерта. Он планировал взорвать бомбу среди 2500 молодых любителей рока, но его сгубила жадность. Как и террорист в Париже, намеревавшийся устроить взрыв на стадионе во время международного футбольного матча, Мухаммед Далиль пожалел денег на входной билет. Как выяснилось, с бомбой пройти было бы можно, но без билета нельзя. Что характерно, его никто не заподозрил и не попросил показать содержимое его рюкзака. Мухаммед не растерялся и зашел в ближайший бар.

Нет никакого сомнения, что таких Мухаммедов по всей Европе несть числа. И полезные идиоты в ней тоже не перевелись. Вот папа Франциск прямо сказал, что нельзя идентифицировать ислам с насилием, а причиной террора являются социальная несправедливость и культ денег. Конечно, для мусульманина жить бедно, когда христиане или евреи процветают, тяжко и унизительно. Для него, привыкшего считать их гражданами третьего сорта, димми, это положение как раз и называется социальным неравенством.

«Я думаю, было бы неправильно идентифицировать ислам с насилием, – сказал Папа, возвращаясь из поездки в Польшу. – Это неправильно и неправда. Я думаю, что в каждой религии есть фундаменталисты. И у нас (католиков) они есть». Так Папа отреагировал на убийство исламским террористом 85-летнего священника Жака Хамеля во Франции.

«Мне не нравится говорить исключительно об исламском насилии, потому что каждый день, когда я открываю газету, я читаю про насилие в Италии – кто-то убил свою подружку, а кто-то тещу. А все они крещеные католики. Если я буду говорить об исламском насилии, то мне придется говорить и о католическом насилии. Не все мусульмане агрессивные».

Интересно, Папа в приступе политкорректности искренне так думает и не понимает, что убийство христианского священника у алтаря означает открытое объявление религиозной войны? Перерезать священнику горло у алтаря – акт символический. Понятно теперь, что голос христианских мучеников Ближнего Востока в Ватикане услышан не будет. В Багдаде в 2010 году террористы «Аль-Каиды» убили священника и 58 прихожан прямо в церкви, так как джихадисты объявили войну «церквям, этим грязным рассадникам идолопоклонства».

Интересно, сколько времени потребуется, чтобы западные лидеры, наконец, признали, что война идет не за территории, не за рабочие места, не за деньги, не за социальную справедливость, а за то, чей бог прав. Головы будут лететь и дальше, пока западные лидеры будут утверждать, что джихадисты не те, за кого себя выдают, что они не имеют никакого отношения к исламу, и что мотивы их преступлений непонятны. Да и удобнее так – крепко зажмуриться, заткнуть уши, принимать террористов, лечить их бесплатно, предоставлять жилье и заявлять, что дружба народов нерушима, и мы будем бороться за мир на Ближнем Востоке, – мир, который-де подрывает Израиль. Успехов.

Виктория ВЕКСЕЛЬМАН