Проект «Венона»

Когда началась «холодная война», и кто ее начал? Действительно ли администрация Франклина Делано Рузвельта была нашпигована советскими шпионами, коммунистами и попутчиками, как утверждают историки консервативного направления? Кем были супруги Джулиус и Этель Розенберги и Олджер Хисс – советскими шпионами или же невинными жертвами антикоммунистической истерии, развязанной темными силами в попытке дискредитировать “Новый курс” Рузвельта? Правда ли, что американская компартия была пятой колонной НКВД в Америке? Представлял ли коммунизм реальную угрозу американской безопасности? Действительно ли существовала пресловутая “красная опасность” или же зловещий демагог Джозеф Маккарти выдумал ее в своих низменных целях?

Эти вопросы в течение десятилетий служили яблоком раздора между левыми и правыми историками. После краха Советского Союза, когда приоткрылись архивы КГБ, на свет стали выплывать факты, проливающие свет на многие темные страницы недавней истории. Но окончательный ответ (для всех, разумеется, кроме самых упертых прогрессистов, для которых коммунизм был и есть свет в окошке) мы получили лишь в 1995 году, когда по инициативе сенатора-демократа от Нью-Йорка Дэниела Патрика Мойнихена был рассекречен “Проект Венона” – самая сокровенная тайна периода «холодной войны», хранившаяся в недрах Агентства национальной безопасности США.

“Проект Венона” был запущен 1 февраля 1943 года по приказу заместителя начальника американской военной разведки Картера Кларка. Не доверяя Сталину, генерал Кларк опасался, что Советский Союз вступил в тайные контакты с гитлеровской Германией в целях заключения сепаратного мира, что позволило бы немцам бросить все свои силы на борьбу с англо-американскими союзниками.

Службе армейской радиотехнической разведки было поручено попытаться дешифровать закодированные донесения, передававшиеся из США в Москву резидентами НКВД и ГРУ. Для выполнения задания была создана специальная группа дешифровальщиков во главе с талантливым лингвистом Мередитом Гарднером. Группа Гарднера, состоявшая в основном из молодых женщин, обосновалась в бывшей женской школе “Арлингтон-холл” в Вирджинии и приступила к работе.

Американским криптоаналитикам пришлось куда труднее, чем их прославленным британским коллегам из Блетчли-Парка, которые трудились над дешифровкой немецких военных кодов. В распоряжении англичан была добытая тайными путями копия немецкой шифровальной машины “Энигма”, а у Гарднера и его подчиненных не было ничего, кроме огромного количества кодированных донесений, перехваченных американскими спецслужбами.

Советская шифровальная система была построена на цифровом кодировании аналоговых сигналов (слов и букв), вслед за чем послание шифровалось посредством дополнительных ключей из одноразовых шифр-блокнотов. При правильном использовании такая система теоретически не поддается дешифровке. Три года группа Гарднера бесплодно билась в поисках решения нерешаемой задачи. Прорыв обозначился лишь в 1946 году: лейтенант Ричард Холлок, работавший над донесениями, относившимся к вопросам торговли, заметил, что некоторые страницы блокнотов используются повторно.

Пользование одноразовыми шифр-блокнотами – чрезвычайно медленный и трудоемкий процесс, а нападение Германии на Советский Союз в июне 1941 года повело к резкому увеличению объема радиообмена. Вероятно, по этой причине (а может быть, также вследствие извечного русского разгильдяйства) советские шифровальщики допустили грубую оплошность – они начали дублировать страницы одноразовых блокнотов. Пользуясь этим, американские криптоаналитики смогли воспроизвести большое количество таблиц ключей к шифру.

Летом 1946 года группе Гарднера удалось расшифровать фразу из донесения нью-йоркского резидента НКВД, посланного в Москву 10 августа 1944 года. Затем была прочитана целая депеша – донесение о президентских выборах 1944 года. А 20 декабря 1946 года на стол генерала Кларка легла депеша, содержавшая список ученых, занятых в Манхэттенском проекте по созданию атомного оружия.

По неподтвержденным сведениям, хорошим подспорьем Гарднеру и его подчиненным послужили добытые тайными путями материалы (например, полусожженная советская шифровальная книга, оказавшаяся в руках у финской разведки) и данные анализа стука клавиш шифровальных машин, полученные путем прослушивания советских посольств. Более определенно известно, что на ранних этапах осуществления проекта ценный вклад в работу “Арлингтон-холла” внесла американская морская разведка, которой удалось взломать японские военные коды и благодаря этому получить доступ к плодам трудов японских и финских криптоаналитиков.

В мае 1947 года гарднеровская группа расшифровала донесение, из которого явствовало, что в Военное министерство США внедрен агент НКВД – летчик военно-воздушного корпуса СВ (военной авиации как особого вида вооруженных сил тогда еще не существовало) майор Уильям Людвиг Ульман. Мало-помалу перед генералом Кларком вырисовывались контуры громадной шпионской сети, созданной в Америке советской разведкой.

Проект “Венона” существовал в течение почти 40 лет и держался в глубочайшей тайне. Начальник штаба СВ США генерал Омар Брэдли, опасаясь, что информация о сверхсекретном проекте утечет из администрации, приказал держать его в секрете даже от президентов – Рузвельта, а потом Трумэна.

К концу этого срока львиная доля дубликатов одноразовых страниц шифр-блокнотов была израсходована. Последние из них были пущены в ход в 1948 году, после чего советские шифровки вновь стали абсолютно непроницаемы.

Москве стало известно о существовании проекта дешифровки донесений советских разведчиков через несколько лет после первых успехов группы Гарднера. В 1949 году о “Проекте Венона” узнал вашингтонский связной британской разведки “Интеллидженс сервис”, знаменитый советский шпион Ким Филби, который без промедления переправил полученные им сведения в СССР.

Поскольку к этому времени все дубликаты одноразовых страниц шифр-блокнотов были уже израсходованы, советская разведка, по-видимому, не сочла нужным менять свою криптографическую систему. Однако донесение Филби позволило Лубянке предупредить своих зарубежных агентов, которым “Венона” грозила разоблачением, хотя до сих пор неясно, знали ли в Советском Союзе, сколько донесений и какие именно из них были успешно дешифрованы группой Гарднера.

Дешифровки, выполненные сотрудниками “Арлингтон-холла”, позволили вскрыть существование советской шпионской сети в Национальной лаборатории в Лос-Аламосе, установить личность целого ряда американских, канадских, австралийских и британских агентов советских спецслужб, а также разоблачить большую группу шпионов из числа ответственных сотрудников важнейших ведомств американской администрации – Государственного департамента, Министерства финансов, Офиса стратегических служб (предшественника ЦРУ) и даже Белого Дома.

В каждом из наиболее ответственных учреждений, имевших непосредственное отношение к ведению войны (в Совете по военной продукции, Совете экономической войны, Офисе координатора межамериканских дел, Офисе военной информации и т. п.), работало как минимум по полдесятка коммунистических шпионов. Специалисты считают, что агенты советской разведки были внедрены практически во все сколько-нибудь важные американские военные и дипломатические агентства.

Пресловутый сенатор Маккарти, метавший громы и молнии по поводу засилья советских шпионов и коммунистов в американских государственных учреждениях, представил президенту Трумэну список из 57 имен, который так и не был предан гласности. Известно, что наиболее верный способ дискредитировать обвинения – раздуть их до абсурдных масштабов. Либеральная пресса издевательски писала, что “не в меру прыткий” сенатор от Висконсина отыскал аж две сотни “внутренних врагов”. Уловка сработала: американское общественное мнение было возмущено полетами необузданной фантазии сенатора-республиканца от Висконсина. Надо же договориться до такой чепухи!

Между тем, бедный Маккарти даже приблизительно не представлял себе истинных масштабов проблемы. В депешах советских резидентов, расшифрованных в рамках “Проекта Венона”, фигурировали подпольные клички в общей сложности 349 американцев, работавших на СССР. Контрразведке удалось установить личность менее половины из них, причем даже из числа разоблаченных лишь единицы поплатились за свои преступления. Остальные, которым удалось остаться анонимами, следует полагать, прожили свой век в почете и уважении, слывя примерными гражданами и истинными патриотами. И, наверное, до конца своих дней громко возмущались происками маккартистов, которым “под каждым кустом мерещатся коммунистические шпионы”.

“Проект Венона” подробно описан в монументальном труде “ВЕНОНА: дешифровка советского шпионажа в Америке”, написанном двумя ведущими специалистами по проблеме коммунизма в Америке – сотрудником Библиотеки Конгресса, специалистом по политической истории ХХ столетия Джоном Эрлом Хейнсом и профессором истории и политологии университета Эмори Харви Клэром. В своей книге они использовали большое количество материалов из архивов Коминтерна, а также КПСС и американской компартии.

Авторы считают “Проект Венона” высшим достижением американской контрразведки. Опираясь на дешифровки, осуществленные в “Арлингтон-холле”, ЦРУ и ФБР смогли подтвердить достоверность показаний ряда советских перебежчиков и раскаявшихся американских коммунистов, в частности Уиттакера Чемберса и Элизабет Бентли, установить личность большинства советских шпионов, арестованных в период 1948-1955 гг., и представить неопровержимые доказательства виновности атомных шпионов – Клауса Фукса, Алана Нанна Мэя, Теодора Холла и супругов Розенбергов, а также члена “Кембриджской пятерки” Дональда Маклейна.

Но что еще важнее, с точки зрения Хейнса и Клэра, – описываемый ими проект “подвел прочный фактологический фундамент под общественный консенсус о том, что советский шпионаж представлял собой исключительно серьезную угрозу национальной безопасности Соединенных Штатов, что американские коммунисты были активными пособниками советских спецслужб и что целый ряд высокопоставленных американских государственных деятелей были предателями своей родины”.

Среди разоблаченных агентов советских спецслужб оказалось немало громких имен. Это, в первую очередь, ближайший помощник и соратник президента Рузвельта (фактически его “второе я”) Гарри Гопкинс, ответственный сотрудник Госдепартамента Олджер Хисс, сопровождавший Рузвельта в поездке на Ялтинскую конференцию и председательствовавший на учредительной конференции ООН, и второе лицо в министерстве финансов – директор Международного валютного фонда Гарри Декстер Уайт.

Авторы книги утверждают, что американцы, предложившие свои услуги советской разведке, в подавляющем большинстве были членами компартии, полностью контролировавшейся Москвой и фактически представлявшей собой заокеанский филиал НКВД. За крайне редкими исключениями все они были бескорыстными идеалистами, фанатично верившими в идеи марксизма-ленинизма. Они ненавидели и презирали “морально нелегитимное” американское капиталистическое общество и не за страх, а за совесть служили “родине мирового пролетариата” (хотя пролетариев среди них не было и в помине).

Но почему “Венону” так долго держали в секрете? Обвинения, выдвинутые сенатором Маккарти, были подняты на смех, его имя превратилось в символ черной реакции и бесстыдной демагогии, дело антикоммунизма было скомпрометировано на долгие годы, а между тем всего этого можно было избежать. Исчерпывающие доказательства того, что Сталин развязал «холодную войну» против своих союзников еще в 1942 году и что советская разведка в буквальном смысле слова наводнила США, используя в качестве пятой колонны американских коммунистов, все это время преспокойно лежали в архиве Агентства национальной безопасности, и никто не думал извлекать их на свет Божий.

Решение закрыть “Проект Венона” и не использовать его как оружие в пропагандистской войне, считают Джон Эрл Хейнс и Харви Клэр, было роковой ошибкой, ибо оно “лишило общественность неопровержимых доказательств подлинности информации, исходившей от перебежчиков”. Если бы результаты “Веноны” были сразу же преданы гласности, расследования изменнической деятельности членов американской компартии невозможно было бы ошельмовать как “охоту на ведьм” и “маккартизм” (да и само это понятие, сослужившее бесценную службу коммунистам и их союзникам, вряд ли стало бы нарицательным в американском политическом лексиконе).

Если бы информация, добытая самоотверженным трудом американских криптоаналитиков, своевременно стала достоянием широкой общественности, государственные учреждения были бы очищены от шпионов и их пособников, коммунистическая идеология была бы полностью дискредитирована, и совсем не исключено, что так называемая “студенческая революция” шестидесятых годов, которую возглавили почти исключительно “краснопеленочники” – юные радикалы из семей коммунистов, была бы предотвращена. История пошла бы по другому руслу.

Конечно, можно только приветствовать то, что правда о «холодной войне» все же вышла наружу. Как гласит народная пословица, лучше поздно, чем никогда. Но за прошедшие десятилетия дезинформация обрела статус общепринятой версии истории, которая настолько слежалась и затвердела в общественном сознании, что теперь ее гвоздем оттуда не выковырять. Не о таких ли случаях в старину говаривали: “Дорого яичко ко Христову дню”?