Преступления и наказания

Среди других врождённых чувств человеку присуща вера в то, что в нашем мире существует наказание за зло. Значительная часть мировой литературы – от детской до детективов – посвящена этому.

В обществе эта вера вылилась в создание системы правосудия. Учреждение правосудия – один из семи законов Ноаха, лежащих в основе цивилизации.

Но достижения людские в области правосудия весьма неоднозначны. Зачастую оно является лишь средством власти упрочить своё господство. Так, советское общество времён Сталина можно представить как конус. Злодейство вместе с властью росло по мере приближения к вершине, на которой находился верховный судия-злодей. Чем ближе к основанию конуса, тем больше было безвинных жертв «правосудия» верхушки.

В США деньги порой способны спасти преступника от заслуженного наказания. Знаменит случай О Джей Симпсона, убившего в 1994 году двоих людей, но имевшего средства нанять «команду мечты» адвокатов, которые на суде, длившемся более 8 месяцев, добились оправдания убийцы.

Высокое положение в обществе также помогает избежать заслуженного наказания. Президент Билл Клинтон в 1998 году солгал под присягой. По закону это карается тюремным заключением, но Клинтон отделался потерей лицензии адвоката. Его жена Хиллари, будучи госсекретарём, игнорировала правила обращения с секретными документами. Любой за это пошёл бы под суд. Но не она. Самой крупной коррупционной схеме в истории, как называют «Фонд Клинтонов», тоже не грозит расследование.

Афроамериканская община США успешно борется за возможность пребывать вне легальной системы страны. После гибели очередного чёрного бандита от рук полицейского вспыхивают мятежи с поджогами и грабежами. Стали популярны отстрелы полицейских.

Имея на своей стороне президента Обаму («Он мог быть моим сыном» – сказал Обама об одном погибшем бандите), чернокожие добились права в чёрных районах городов безнаказанно убивать друг друга.

Не так вольготно чернокожим совершать преступления против белых. Америку потрясло, когда 4 чёрных парня в Чикаго похитили и пытали белого умственно неполноценного юношу, заставляли того пить воду из унитаза и говорить непристойности о белых и выбранном президенте США. Ощущение безнаказанности у этих преступников иллюстрирует то, что они сами поместили ролик с чинимыми ими измывательствами в интернет.

Однако то, что в Чикаго в чёрных районах города погибло от пуль за 2016 год рекордное число – 762 человека, множество было ранено, что, после мятежа чернокожих полицейские покинули их районы в Балтиморе, и там тоже скакнуло вверх количество убийств, общество не взволновало.

Израильское правосудие видится вывернутым наизнанку американским. Охотнее всего правоохранительные органы здесь преследуют именно находящихся у власти. Выглядит анекдотичным: премьер министра мучают расследованиями о сданных кем-то пустых бутылках из его офиса, подаренных ему близкими друзьями вине и сигарах. Чтобы «преступление» выглядело внушительнее, умножают количество бутылок, подаренных ему другом в этом году, на года их дружбы.

Президента Израиля Кацава судейские 5 лет ни за что продержали в тюрьме. Президента шантажировала бывшая любовница, требуя денег. Президент пожаловался в полицию. А там его обвинили в изнасиловании, произошедшем много лет назад. Не помогло президенту и любовное письмо от «потерпевшей», которое Кацав хранил.

В тюрьме бывший президент держался героем. Его соглашались отпустить, если он признает, что судейские были правы, засудив его. Но Кацав готов был умереть, но не признать наговор правдой. Наконец его отпустили без признания.

Немало публикаций доказывают, что Ариэль Шарон пошёл в 2005 году на пагубное для Израиля «одностороннее отделение» от Газы, расчистившее плацдарм для создания террористического квази-государства Хамасстан, под угрозой судебного преследования, нависшего над ним и его сыновьями. Начав политику уничтожения еврейских поселений, Шарон приобрёл у судейских статус «священного этрога», который нельзя трогать.

Обвинение Авигдора Либермана рассматривалось 10 лет и не подтвердилось. Если преступления не оказалось, что же судейские рассматривали 10 лет? Такое расследование – из мира «Процесса» Франца Кафки. Не существует подозрений, которые нуждались бы в 10-летнем расследовании. А разглашение судейскими подозрений до нахождения доказательств разрушает репутацию подозреваемого и является должностным преступлением, обыденным в Израиле. Это разглашение вкупе со столь долгим расследованием показывают, что цель судейских отлична от правосудия.

Юридические преследования, казалось бы, самых влиятельных людей государства демонстрируют – кто реальная власть в стране. Судьи «Высшего суда справедливости» без колебаний отменяют любые решения правительства и Кнессета. Многие постановления этого суда ударяют по национальным интересам и экономике Израиля, обязывают власти разрушать еврейские поселения, ставят под угрозу жизни граждан страны, ведут к ненужным жертвам среди военнослужащих.

Судейские в Израиле – это отдельная каста. Для поддержания своей власти эта каста постоянно держит под прицелом политическую элиту. У судейских – своя идеология, отличная и от иудаизма, и от сионизма. Это идеология современного либерализма без национальных признаков. Власть юристов в Израиле фактически играет роль противовеса иудаизму и сионизму.

Иудаизм учит закону родефа – словами Равы («Санхедрин», 72а): «Если кто-то собирается тебя убить — убей его первым». Израильские судейские провозглашают иной принцип – «священности жизни», всё равно – жертвы террора или террориста. Этот принцип противоречит закону родефа, отказывающего террористу в праве жить.

Способность судейских разрушить жизнь человека, руководствуясь своим антииудейским подходом, демонстрирует процесс сержанта Эльора Азарии. Его признали виновным в непредумышленном убийстве раненого террориста. Абсурдность этого решения показывает, что судьи даже не пытаются придать видимость связи своих решений с реальностью. Никаких признаков «непредумышленного убийства» выстрел Азарии в голову террориста не нёс.

Постыдному решению суда предшествовал девятимесячный «процесс», который и двух дней рассмотрения не стоил. Столь долгая пытка сержанта и его семьи  является отдельным преступлением, за которое по справедливости судейские должны были бы отвечать. Но отвечать им не перед кем, ибо власть – они сами.

Судья Майя Элер аргументировала приговор тем, что Азария на процессе противоречил себе, заявляя, будто опасался бомбы, которую террорист мог укрывать под курткой, и в то же время допуская, что тот мёртв. Но в этом нет никакого противоречия – можно опасаться одного и допускать другое.

Чтобы оценить несправедливость суда над Азария, нужно обратиться к регламентирующим действия военных всех стран законам войны. Когда-то я посвятил этой теме эссе, так что повторюсь.

Законы войны закреплены в Гаагских конвенциях 1899 и 1907 годов и в Женевских конвенциях 1864, 1906, 1929 и 1949-го годов.

Эйнштейн когда-то написал: «Международные законы существуют только в сборниках международных законов». Действительно, во Вторую мировую законы войны не соблюдала ни одна сторона. Геноцид евреев немцами, разрушение английской и американской бомбёжками не имевшего военных объектов Дрездена, бомбёжка американцами Токио, Хиросимы и Нагасаки, массовые изнасилования немок советскими – всё это нарушало законы войны, защищающие гражданское население.

Но вожди США и Англии были готовы жертвовать чужими гражданами, чтобы добиться капитуляции врага и сохранить жизни своих солдат. Нацисты преследованием евреев, наоборот, обрекли свою страну на поражение, а своих граждан на неимоверные страдания и позор.

Не соблюдают законы войны и израильтяне. Агрессивные вооружённые действия одной из сторон конфликта после заключения мирного договора, особенно против мирных граждан, являются вопиющим военным преступлением. Террористическая война, которую ООП повела против евреев после заключения Ословского договора 1993-го года, требовала от Израиля уничтожения Арафата и его банды. Но лидеры Израиля придумали категорию «жертвы мира» и не исполнили того, что предписывали им законы войны.

Боевые действия, ведущиеся из среды мирного населения, или размещение среди него военных объектов являются преступлением и перекладывают вину за жертвы на нарушителей закона. Однако израильские командиры во время военных конфликтов не атаковали стартовые установки ракет Хизбаллы и ХАМАСа в жилых домах, ставя тем в опасность собственное население.

Террористы по определению нарушают два закона войны – они совершают акты войны против мирного населения, и они при этом не одеты в форму. Поэтому террористы за свои действия бесспорно подлежат немедленной казни. Так в США в 1942-м году были казнены шестеро проникших в страну немецких диверсантов, не успевших до ареста ничего совершить и выдавших всю информацию.

Получение информации от террориста до его казни – единственный упрёк, который мог быть сделан сержанту Азарии. В ином случае террорист должен быть казнён. Понятно, жизнь террориста потеряла всякую святость в момент совершения им теракта.

Во время последней «интифады ножей» евреи обрели негласное право убивать террористов. Но почему-то только одним выстрелом. Почему одним?

Сохранение жизни террористу аморально. Оно ведёт к тому, что, во-первых, данный террорист, отсидев свой срок в тюрьме, может, выйдя на свободу, опять кого-то убить (это не раз случалось). Во-вторых, его не летальная участь вдохновит на попытку теракта другого злодея. Наконец, когда детоубийца имеет возможность, вовремя подняв руки в знак капитуляции, оказаться в комфортабельной израильской тюрьме – нарушается базовый принцип соразмерного наказания за зло.

Всё это очевидно. Израильские судейские не могут не знать законы войны. Но они, похоже, имеют иную цель – навязать израильскому обществу либеральную мораль и вывезенную из диаспоры этику: «Во всех конфликтах виноваты евреи, хотя иногда у них есть смягчающие обстоятельства».

Недаром суды в Израиле охотно пользуются документами либеральных антиеврейских организаций вроде Бецелем и «Шоврим-штика», в свою очередь, удивительно точно информированных – где замышляется очередной теракт, и готовых запечатлеть реакцию на него военных.

Но если надежда на юриспруденцию при борьбе со злом невелика, откуда придёт наказание? Отовсюду!

Похищавшие Адольфа Эйхмана были удивлены – похоже, злодей ждал своих похитителей. 15 лет его жизнь была пыткой, и арест – неким облегчением. А каково жилось где-то в джунглях Амазонки доктору Менгеле, Мартину Борману, прочим беглым нацистам? Любой шорох, хруст ветки мог быть знаком: за ними пришли!

Владимир Яковлев, основатель и владелец Издательского дома Коммерсантъ, написал: «Мой дед, Владимир Яковлев, был убийца, кровавый палач, чекист. Среди многих его жертв были и его собственные родители… моя бабушка, которую я очень любил, большую часть жизни успешно проработала профессиональным агентом-провокатором… мои счастливые детские воспоминания пропитаны духом грабежей, убийств, насилия и предательства. Пропитаны кровью». Может ли человеку наказание быть страшнее, чем проклятия его потомков?

Человек готовит себе наказание за дурные дела сам. В книге Стефана Цвейга о Зигмунде Фрейде есть интересная мысль – мужчина после сорока отвечает за своё лицо. То есть – злодей наказывает себя своим обликом! Об этом – роман Оскара Уайльда «Портрет Дориана Грея».

Человек, проживший достойную жизнь, уходит из этого мира спокойно. Но что ожидает в свой последний час злодей? Адские муки? Превращение в скунса?

В псалме 94 говорится: «Задумайтесь? люди невежественные! Когда образумитесь, глупцы?! Разве не слышит сотворивший ухо, не видит –  создатель глаз? Разве не осудит наказывающий народы?» В наши дни мы наблюдаем наказание за зло планетарного масштаба. Три четверти века назад почти все народы Европы в той или иной форме соучаствовали в истреблении евреев. Сейчас можно видеть опускающуюся на континент расплату. Она – в апатии европейцев, в их демографическом вырождении, в замене коренного населения пришлыми дикарями. Единственный народ из населявших Европу перед Второй мировой войной, находящийся ныне на подъёме – демографическом, экономическом, культурном, религиозном – это евреи, обретшие после войны свою историческую землю.

Наказание за преступления существует. Только надо научиться его видеть.

Борис Гулько