Предрассветная мгла. XXI век

Сколько помню себя – Стругацкие всегда были рядом. Они были в журналах, которые выписывали для меня родители – «Техника – молодежи» и «Знание – сила». В книжечках «Искателя», появившихся позже. В изданиях «Мир приключений». Потом – в копированных на «синьке», уложенных в конторские папки потрепанных листах, дававшихся почитать на ночь. И уж намного позже, когда это стало возможным, в набранных наспех, с опечатками и обидными описками, книгах на плохой бумаге. Хорошие издания появились, наверное, лишь в конце девяностых.

А может быть, я ошибаюсь.

Дело в том, что к тому времени появился интернет, появились электронные библиотеки, где авторы, заботившиеся о своих читателях более, чем о своих гонорарах, не воспрещали помещать их книги. И можно было прочесть не только то, что было так или иначе опубликовано, но и те варианты, которые сами авторы в свое время отвергли. Может быть, и зря.

И стало возможным узнать, что сами авторы думали, создавая свои книги. Узнать о событиях, на фоне которых они писались. Какие мысли о происходящем на свете стали толчком, побудившим писателей взять в руки перо. Или сесть за пишущую машинку.

Все это верно и по отношению к Стругацким. Причем, в большей степени, нежели по отношению к другим. Потому что они, не запираясь в гордом молчании властителей дум, свободно и с охотой делились этими думами с теми, кто их читал.

Стругацкие менялись вместе с нами. Вместе со своими читателями. В начале шестидесятых мы, школьники, начитавшись в упомянутых выше журналах анонсов предстоящего в ближайшие годы покорения космоса, ждали от фантастов не столько описания технических подробностей, сколько отражения наших ожиданий.

Ожидания были. Причем, не только у нас, школьников.

Недавно закончилась война. Выжившие вернулись домой. Жилось трудно. Накатила последняя волна сталинизма. Уже казалось, что все было зря. Но – вождь умер. Его государство было устроено так, что без него стало рассыпаться. Наследники поневоле начали ослаблять гайки. Критика культа личности. Московский фестиваль – первые контакты с заграницей. Физики и лирики. Новые имена в литературе. Иностранные фильмы. Поверилось, что к прежнему нет возврата. Лирики начали писать о том, что интересно людям. Физики обещали невиданный расцвет науки. Появились пассажирские реактивные самолеты, магнитофоны, телевизоры, начали выпускать «Волги» и «Москвичи». Болгария, Польша – чем не заграница! И, наконец – Спутник! Мы вышли в Космос. Именно так, с большой буквы. И нас теперь не остановить.

Будь жив товарищ Сталин, он бы сказал, что жить стало еще лучше, еще веселее.

Но и в самом деле стало лучше. Охаянные позже «хрущевки» совершили целую революцию в жизни страны. Начали исчезать коммуналки, холодные бараки. Миллионы семей впервые в жизни получили отдельные квартиры с холодной и горячей водой. Стали забываться субботние семейные походы в баню. Газ вытеснил с кухонь топившиеся дровами печи.

Не везде, конечно. В основном – в городах. Но и этого было достаточно, чтобы «ощутить разницу», как говорится в рекламных роликах.

Герои Стругацких покоряли планеты, несли в просторы космоса разумное, доброе и вечное. Были прогрессорами, как сами авторы их называли.

В этих книгах был добрый юмор, понятный школьникам, студентам и научным сотрудникам. Они говорили о том, что еще звучало в душах молодежи того времени. Но время изменилось.

Имидж Советского Союза как освободителя начал тускнеть. Все больше людей считали его новым захватчиком. Венгрия, Чехословакия, Афганистан. Между ними – Ангола, Мозамбик, Эфиопия. А в новой России постаревшие читатели Стругацких уже не находили места, куда мог бы быть эвакуирован дон Румата. Где могли бы найти поддержку доктор Будах или отец Кабани. Барон Пампа не ужился бы здесь ни с властью, ни с «авторитетами», в отличие от Ваги Колеса, который вполне мог бы сделать головокружительную карьеру.

Но это – полбеды. Это касается одной, отдельно взятой страны. Беда в том, что нечто подобное происходит по всему миру. В демократических странах, гордящихся своими свободолюбивыми традициями, высшие чиновники то и дело оказываются замешанными в самые разнообразные скандалы. И хорошо бы – политические. Нет, они умудряются очернить сияющие тоги слуг народа участием в историях – от финансовых до сексуальных. На потеху публике, на поживу газетам и другим СМИ.

В архаичных обществах, лишь недавно приобщенных к таинствам народовластия, поднимаются волны религиозного фундаментализма.

И обо всем этом писали Стругацкие. Первые их книги были полны надежды. Это не было конъюнктурным ухищрением. Общество, в котором они жили, когда начинали писать, жило именно надеждой, и писатели жили вместе с людьми. Последние книги Стругацких далеки от оптимизма. Вместе со своими читателями они поняли, что ни прогресс науки, ни социальные преобразования не могут быть панацеей. Все зависит от самого человека. Даже сытые могут бунтовать. Тем более – сытые, но лишенные нравственного стержня.

Одна из книг писателей, названная ими «Полдень, XXII век», стала центральным произведением в цикле о мире будущего. Человечеству до обозначенного ими времени еще жить и жить. А пока мир находится в XXI веке, в той его части, что можно назвать предрассветной мглой. Будет ли рассвет? Это зависит от многих факторов. И не в последнюю очередь от того, поймут ли люди, что будущее не приходит само собой. Что для этого надо приложить усилия.

Сергей ВОСКОВСКИЙ