Предмет двойного назначения

Неудивительно поэтому наличие так называемых предметов двойного назначения. Чаще всего имеется в виду, что одна и та же вещь может использоваться как в мирных, так и в военных целях. В добрых и плохих. Возвышенных и низких.

Обладатель таланта живописца может изображать библейские сюжеты, а может рисовать соблазнительные картинки. Поэт, воспев неземную любовь, пишет озорные, как это называлось, стихи. Книгопечатание наборным шрифтом революционизировало распространение информации, но в то же время поставило на поток изготовление пасквилей.

Все это известно давно. Неизвестно только, что должны были думать предприниматели-инноваторы, разворачивая сервисы для поддержки всякого рода социальных сетей, мессенджеров и прочих средств обмена мгновенными сообщениями. Мы-то знаем, о чем думают люди, напав на золотую жилу. Но, судя по мнениям тех, кто занят в сфере государственного управления, упомянутые бизнесмены должны были прежде всего озаботиться тем, как лишить возможности использовать новые коммуникационные технологии злоумышленников.

Телефон, телеграф и радио, равно как и печатная продукция, – все это могло становиться (и зачастую становилось) средством передачи нежелательных сведений. С этим боролись. Печатную продукцию цензурировали, для передачи секретов по электронным каналам применяли шифры. Цензура, шифрование и прочие защитительные меры ни в коем случае не входили в обязанности тех, кто изготавливал средства печати и передачи информации, как и тех, кто печатал и передавал. Для этого существовали и до сих пор в разном виде существуют специальные структуры, подчиняющиеся исполнительной власти. Все это делается согласно решениям власти законодательной, соответствующим образом оформленным.

Все, что не подлежит цензуре и шифрованию, печатается и передается совершенно свободно. В стабильных странах в мирное время сюда входят литературные и периодические издания, письма и телеграммы граждан, а с некоторых пор и интернет-коммуникации.

Все это мы вынуждены были припоминать в связи с развернувшейся некоторое время назад шумихой по поводу обвинений, которые некоторые государства начали предъявлять друг другу. Речь в них идет о взаимном вмешательстве в избирательный процесс с использованием соцсетей и мессенджеров.

От вмешательства не застрахован никто. Влияние дружественных стран носит характер более или менее открытый, имеет форму советов и рекомендаций. Государства-конкуренты менее ограничены в выборе методов. Но мы сегодня говорим не об этом. Мы говорим о том, что весьма вероятен такой исход, когда в недружественном влиянии, действительном или мнимом, будут обвинены, прямо или косвенно, вовсе не те, кто в действительности мог этим заниматься.

Посмотрим на примере Штатов.

Из заявлений юриста Facebook Колина Стретча известно, что посты, продвигаемые государством-конкурентом, за последние два года увидели 126 миллионов американцев, или около 40% населения страны.

Reuters пишет, что связанные с конкурирующей стороной пользователи разместили в Facebook с июня 2015-го по август 2017-го около 80 тысяч объявлений, которые, как считается, должны были повлиять на политические взгляды американцев.

Известно, что за месяц до последних президентских выборов в Америке в Facebook было заблокировано 5,8 миллиона фальшивых аккаунтов. А в Instagram удалили 170 подозрительных аккаунтов, содержавших 120 тысяч публикаций.

Венец всего: Bloomberg сообщает, что Facebook, Twitter и Google вовсю сотрудничают с конгрессом в деле выявления предполагаемого внешнего вмешательства в выборы при помощи размещения политического контента.

Что произошло с Facebook, Twitter и Google, что они, позабыв о фронде, с которой обычно высокотехнологичные компании относятся к власти, с готовностью покопались в своих документах и нашли все, о чем их просили?

Вопрос риторический, но мы попробуем на него ответить. В готовности перечисленных компаний услужить власти явно просматривается, мягко говоря, нелюбовь лидеров IT-индустрии к нынешнему президенту. Не будучи постоянным жителем США и не особенно разбираясь в отношениях членов конгресса друг с другом и с исполнительной властью, сложно объяснить, почему дружественный, казалось бы, президенту конгресс вставляет ему палки в колеса. Но так оно и есть.

Самому президенту и его окружению ставят в вину то, что должно было пресекаться соответствующими службами, работавшими еще на Обаму. Вспоминающаяся по контрасту официальная переписка госсекретаря Клинтон через ее личные почтовые аккаунты, которой так и не была дана правовая оценка, лишь оттеняет разницу подходов.

Кстати, о разнице подходов. Еще в 2015 году из сообщений Reuters стали известны факты использования соцсетей в организации нелегальной миграции в Европу. При помощи Facebook беженцев координируют перед их поездкой из Сирии, сказал глава Ассоциации помощи сирийским беженцам Мухаммед Сали Али. Здесь создавались арабоязычные группы, где размещалась информация об агентствах, ценах, сборах, взятках, нужных номерах телефонов. Описывались маршруты из Турции в Грецию, приводилась информация о том, как пересечь границы Венгрии и Сербии, цены на транспортировку от Турции до Германию и многое другое.

Никаких претензий к владельцам соцсетей и мессенджеров предъявлено не было. Так же как не было предложений рассмотреть на самом высоком уровне источники влияния на народы и правительства, направленного на ослабление инстинкта самосохранения, который не мог не проявиться в условиях массированного нашествия. Они, претензии и предложения, пошли бы вразрез с модой, охватившей прогрессивное человечество, согласно которой европейцам следовало ужаться и впустить в свои страны как можно больше мигрантов.

Таким образом, к предметам двойного назначения, наравне со средствами коммуникации, можно отнести и подход или отношение не только к тем или иным вещам, событиям, но и людям. Кроме IT-компаний, можно привести пример с участниками президентской гонки. С одной стороны, персона, допустившая явные, мягко говоря, нарушения режима работы с государственными документами, то есть госпожа Клинтон. С другой – избранный президент, чья легитимность даже не ставится под сомнение, а исподволь подтачивается, в частности, тем, что его победа и внешние попытки вмешаться в агитацию называются в одном ряду,  и у потребителей информации должно создаться впечатление их взаимозависимости.

Ну, и еще много о чем можно было бы говорить. Главное же, чем можно было бы завершить нашу беседу, вот что. Почти каждый предмет можно использовать в целях гуманных и разрушительных. Каждый процесс, если не поставить при его использовании корректную задачу, может привести к самым разным результатам. Каждому человеку, а руководителю высокого ранга тем более, будь он политик или бизнесмен, можно предъявить обвинение в поступке той или иной степени тяжести, основанное на некорректном использовании контента СМИ, от которого ему потом придется долго отмываться.

И все это зависит от того, какое из двух назначений для себя находит тот, перед кем стоит этот выбор – честь или бесчестие.

Сергей ВОСКОВСКИЙ