Последний бой российского талиба Хамидуллина

Версии обвинения и защиты на процессе 56-летнего уроженца Набережных Челнов были диаметрально противоположны. Как утверждала федеральная прокуратура Восточного округа Вирджинии, в тот день три группы талибов атаковали опорный пункт афганской пограничной полиции, известный под названием «Кэмп-Лейза» и находящийся недалеко от границы с Пакистаном.

По словам обвинения, Хамидуллин, который был в СССР офицером-танкистом и впервые попал в Афганистан в 1980-х гг. в составе советского экспедиционного корпуса, являлся координатором атаки и командовал ее участниками по рации.

Главной целью операции было побудить защитников опорного пункта вызвать на подмогу американские вертолеты и сбить их из крупнокалиберных пулеметов и другого оружия, которое нападающие привезли к месту боя на вьючных ослах. Как показал на августовском процессе Хамидуллина один из американских военнослужащих, после боя от одного из талибских ослов осталась лишь пара копыт.

Операция оказалась крайне неудачной и для их хозяев, из которых не уцелел ни один, кроме Хамидуллина. Он был ранен и провел пять лет в тюрьме Парван под Баграмом, где американские военные держат пленных иностранцев, среди которых называют узбеков.

Российский пленник не чуждался сотрудничества со следствием и в общей сложности 15 раз беседовал в тюрьме на видеокамеру с сотрудниками ФБР. В августе видеозаписи показали присяжным, этим сильно облегчив им принятие обвинительного вердикта.

Прося в ноябре судью Генри Хадсона ограничиться 30-летним сроком, бесплатно предоставленный Хамидуллину адвокат Роберт Вагнер упирал на факт его сотрудничества с властями и оспаривал практически все утверждения прокуратуры.

Например, он отрицал, что Хамидуллин руководил нападением на опорный пункт, заметив, что «он был русским, иностранцем в Афганистане, и ему сроду не доверили бы руководить группой бойцов».

Хамидуллин поколесил по миру и говорит на нескольких языках.

С сотрудниками ФБР он общался по-английски. Вагнер доказывал, что, когда его подзащитный заявил им, что был координатором атаки, на самом деле он хотел сказать, что был translator, то есть скромным переводчиком.

Сидя в Парване, он отказался от встречи с российскими дипломатами, которые собирались нанести ему консульский визит.

Как явствует из судебных документов, первое время Хамидуллин пользовался на процессе арабским переводчиком, хотя к концу попросил русского.

Адвокат не отрицал, что Хамидуллин принимал участие в атаке на опорный пункт, но доказывал, что он был участником войны, солдатом, и поэтому, согласно Женевской конвенции, не может быть привлечен к суду за свои действия в ходе вооруженного конфликта, если он не совершал военных преступлений. В них Хамидуллин на обвинялся.

Прокуратура парировала, что он командовал «шайкой мятежников, которые не были под началом какого-либо правительства, не имели военной структуры, формы или знаков различия» и поэтому не входили в законную регулярную армию.

Судья внял доводам обвинения и отказался признать обвиняемого военнопленным.

Как говорилось в обвинительном заключении по делу Хамидуллина, с 2001 года он был последователем талибского вождя муллы Омара, которого он величал на допросах своим «эмиром», а с 2009 года подчинялся также его союзнику Сираджуддину Хаккани, одному из лидеров повстанческой группировки «Сеть Хаккани» и ее командиру в Хосте.

Талибы присмотрели в районе Тани 6 объектов для нападения, из которых Хамидуллин лично выбрал «Кэмп-Лейзу» и в октябре 2009 года вместе с тремя мятежниками разведал подходы к нему. Получив от Сираджуддина Хаккани «добро» на операцию, три десятка боевиков под командованием Хамидуллина подкрались к опорному пункту, вооруженные автоматами Калашникова, ручными гранатами, 82-миллиметровым безоткатным орудием, пулеметами ДШК и гранатометами.

В полночь боевики Хамидуллина начали атаку на «Кэмп-Лейзу». Как они и ожидали, американское командование немедленно бросило туда два разведывательных вертолета Kiowa и два штурмовых Apache, находившихся на другой базе антиталибской коалиции в Хосте. Они прибыли на место сражения через 20 минут.

Хамидуллин отдал двум группам боевиков приказ открыть по ним огонь. Но оба их пулемета дали осечку.

Тогда Хамидуллин приказал своему воинству отойти и перегрупироваться в условленном месте. Американские вертолетчики с воздуха засекли у бегущих людей гранатометы и другое оружие и получили разрешение начальства открыть огонь на поражение.

Одна группа талибов по приказу Хамидуллина начала устраивать засаду на пути возможного подхода американских подкреплений, но разведывательный вертолет заметил с воздуха эту возню и это место накрыли огнем.

По словам Хамидуллина, кончилось тем, что его людей расстреляли, «как тараканов». Это не совсем так.

Американцам приказано прилагать максимальные усилия к тому, чтобы избегать жертв среди мирного населения. Один вертолетчик показал на процессе Хамидуллина, что заметил лежащего на земле мужчину и заколебался. Для верности вертолет опустился на близкое расстояние к лежащему и распахнул на нем одежду воздушным потоком от винта. Под нею оказался автомат.

Мужчина до конца так и не шевельнулся.

На суде были показаны видеозаписи, сделанные с американских вертолетов и показывающие, как бегущих боевиков косят очереди, ракеты и взрывы бомб, сброшенных с подоспевших самолетов F‑15.

Американцы и их афганские союзники, с другой стороны, не получили во время боя ни царапинки.

Среди осматривавших поле боя американцев был десантник Джейк Степанович, который рассказал на процессе, что ночью его взвод предупредили с вертолета, что впереди готовится засада. «Мы остановились и дали птичкам сделать их дело», – ​сказал Степанович, который наблюдал потом, как на боевиков падают 500-фунтовые бомбы.

Он видел потом 15–20 мертвых боевиков и поведал, что некоторые были экипированы лучше других виденных им талибов. Степанович упомянул хорошие ботинки, часы и мобильники.

Хамидуллин, который на суде не выступал, неоднократно отрицал на допросах, что стрелял во время боя по американцам или по «афганским предателям» из своего АК‑47.

«Меня ранили до того, как я смог стрелять», – ​заявил он.

Адвокат многозначителено отметил, что прокуратура не смогла предъявить присяжным хамидуллинский автомат, который, по словам военных, был пожертвован афганским солдатам.

Но двое американцев, в том числе снайпер Тодд Уильям Маркум, который его ранил, показали на процессе, что видели вспышки его дульного огня. По их словам, когда рано утром военные осматривали поле боя, они заметили Хамидуллина, прячущегося за большим камнем.

Первая пуля попала Хамидуллину в бедро и вышла через ягодицы. Вторая поразила нижнюю часть ноги. Присяжным показали снимок, на котором голый по пояс раненый подсудимый сдается в плен.

Как показал Маркум, «первые его слова были: «Не стреляйте в меня, я российский гражданин».

«Он сказал это по-английски, – ​продолжал снайпер. – ​Он заявил, что он просто делал богоугодное дело».

«Он сказал, что он борец за свободу и воюет за Аллаха», – ​показал бывший десантник Карл Лаукс, который помогал нести пленника к вертолету. – ​Он доказывал, что атаковал только афганских предателей, а не американцев».

Ефрейтор 82-й парашютно-десантной дивизии Джастин Томпсон, который сделал Хамидуллину первую перевязку, показал, что после пленения тот молился и плакал. Его доставили вертолетом в полевой госпиталь.

Присяжные признали его виновным по всем 15 пунктам, включавшим попытку уничтожить американский летательный аппарат и убить американского госслужащего и сговор с целью применения оружия массового поражения, то есть, видимо, бывших при нем двух ручных гранат.

«Я не признаю ваших законов! – ​заявил Хамидуллин в своем последнем слове, которое он произнес по-русски, изредка переходя на английский. – ​Вы обвиняете меня в терроризме, но это ложь!».

«Я покинул Россию, потому что я не мог слушаться там Аллаха, – ​сказал он. – ​Я сделал то же самое, что Моисей, когда он пересек Красное море».

Владимир КОЗЛОВСКИЙ