Поиски

Ноябрь 1943 года. Четвертые сутки продолжались бои за Витебск. Гитлеровцы упорно держались за деревню Судиловичи Дубровенского района. Через Судиловичи – прямая шоссейная дорога, путь к освобождению белорусской земли. Набольшая деревушка сдерживала движение 338-й стрелковой дивизии под командованием полковника Грачева. В Судиловичах не осталось ни одного не сгоревшего дома. Одна атака следовала за другой.

Всего в восьмистах метрах от деревни окопался минометный взвод лейтенанта Шлёмы Гейхмана. Взвод – сказано слишком серьезно. Кроме командира огневого взвода и сержанта Петра Лебедева, его друга и заместителя, оставалось еще шестеро бойцов. Неожиданно началась очередная контратака. Лейтенант скомандовал: «Огонь!» – и пластом растянулся на мерзлой земле. Лебедев увидел упавшего командира, приказал бойцу: «Отнеси лейтенанта!» – и принял на себя командование остатками взвода.

Контратака все же была отбита, дивизия с боем прошла через Судиловичи и продолжала движение по шоссе вслед за отступавшим противником. К сумеркам Лебедев получил подкрепление и занялся поисками бойца, которому приказал отнести в тыл Гейхмана. Скорее всего, боец, спасавший лейтенанта, сам погиб. На месте вероятной гибели бойца-минометчика и командира взвода уже работала похоронная команда, доставала документы, партийные билеты, копала братскую могилу.

В боях за Судиловичи дивизия потеряла двадцать пять процентов своего  состава. Командир дивизии был тяжело ранен. Лебедев продолжал воевать на белорусской земле, никогда не забывал своего друга, посылал запросы в армейские организации о судьбе лейтенанта Гейхмана. Ответы на запросы, видимо, не догоняли стремительно наступавшую воинскую часть.

Лебедев был дважды награжден боевыми орденами, получил офицерское звание.

Петра тяжело ранили в Будапеште, но после излечения он вернулся в свою часть. Второе тяжелое ранение получил в Берлине, после чего был демобилизован. Вернулся в родной районный центр под Севастополем.

Петру Лебедеву к тому времени исполнилось двадцать три года. Умер отец. На плечи Петра легла забота о матери, старшей сестре и племянниках, и, хотя здоровье оставалось неважным, он поступил на работу шофером грузовика, а вечером учился в религиозной семинарии, расположенной в том же районом центре. Учился успешно, и православная епархия назначила ему существенную стипендию; он перебрался на жительство в семинарию и мог продолжать помогать семье.

Петр никогда не забывал своего друга Шлёму и продолжал рассылать запросы в воинские организации. Только в 1966 году он получил ответ из Дубровенского районного военного комиссариата о том, что лейтенант Гейхман Шлёма Элевич погиб 16 ноября 1943 года южнее деревни Судиловичи Дубровенского района Витебской области и похоронен в братской могиле. Петр прочел заупокойную молитву, но не успокоился, продолжал разыскивать родных Шлёмы. Он помнил, что его друг родился в Житомирской области на Украине, учился в Житомире.

Прошли годы. Петр Лебедев получил приход в Симферополе, пользовался большим уважением среди прихожан. Его звали отец Петр. Он продолжал переписываться с боевыми друзьями. По праздникам надевал ордена.

Отец Петр собирался выпустить книгу для школьников, но книгу к изданию, естественно, не приняли. Это были времена, когда подобную литературу можно было выпускать только  в религиозных издательствах. Отец Петр так и поступил. В 1977 году он, хотя и пошаливало здоровье, принял большой одесский приход. Одновременно преподавал в семинарии и работал в епархии.

Отец Петр был женат на матушке Евдокии, постоянно посещавшей Центральную библиотеку. Вот и в этот раз она прошла вдоль полок, подошла с вопросом к служащей и нечаянно бросила взгляд на табличку: «Замзаведующей библиотекой – Гейхман Блюма Элевна». Матушка не обратила на нее особого внимания, но на обратном пути что-то настойчиво сверлило память. Да, она часто слышала эту фамилию от мужа. Это как-то связано с войной. За ужином она спросила батюшку, не напоминает ли ему что-то это имя. Отец Петр поперхнулся.

– Где ты видела это имя?

– На табличке на стене библиотеки.

Боже мой, неужели это родственники Шлёмы? Как жаль, что сейчас позднее время, библиотека закрыта, телефон под такой фамилией не значится. Но родные Шлёмы все погибли от рук нацистов в Житомирской области. Неужели?

Отец Петр в ту ночь не сомкнул глаз… К одиннадцати он стоял у входа в библиотеку.

Кода открыли дверь, на вопрос о Блюме Элевне батюшке вежливо ответили, что она сегодня занята в одной из школ, появится в библиотеке не ранее двух часов дня. Батюшка уехал в приход и ровно в два вернулся в библиотеку.                                                                                                                                                                            Блюма растерялась, увидев в приемной священника в рясе. Не дослушав короткий рассказ отца Петра, она захлебнулась в слезах:

– Я… его  сестра. После войны… я получила извещение о его гибели из Министерства обороны. Спасибо вам, батюшка, за вашу добрую память.

Остается добавить, что Блюма Элевна Гейхман – моя мама. Она умерла в Сан-Франциско в феврале 2004 года. Шлёма Элевич Гейхман – мой добрый и умный дядя. Я помню его и храню память о нем. Я храню письмо от Шлёмы, датированное 5 ноября 1943 года, всего за несколько дней до гибели. На конверте надпись: «Смерть немецким  оккупантам!» Вот что писал Шлёма: «Дорогие мои, рад сообщить, что я жив и здоров. Продолжаю громить гитлеровских головорезов. Наступит долгожданная победа, и мы все соберемся вместе. У меня много боевых друзей, и мы все мечтаем о победе».

С батюшкой Петром и его сыном, отцом Николаем (он тоже священник) мы продолжаем дружить. Отец Петр – человек очень преклонного возраста, но он все еще радует меня телефонными звонками. А отец Николай собирается вскоре посетить нас. Рад буду вас с ним познакомить.

alanslepoy@gmail.com