Почему нет счастья, хотя радио уже изобретено

В фантастических романах главное это было радио. При нем ожидалось счастье человечества. Вот радио есть, а счастья нет.

Илья Ильф. «Записные книжки» (1925–1937).

Заявления Трампа, что генерала, инициировавшего атаки на американцев, поймали на месте преступления и положили этому конец, никто по сути не оспорил. В сообщениях СМИ речь шла лишь о «процедурных» вопросах, таких как легитимность ликвидации официального лица без объявления войны, без консультаций с конгрессом, с ООН, с НАТО и так далее.

Никто также не поставил проведенную операцию в соответствие с действиями Тегерана, который в течение многих лет ведет активную деятельность по силовому возрождению Персидской империи, чего и не скрывает. Так, один из религиозных лидеров говорил, что «благодаря генералу Сулеймани мы контролируем четыре арабские столицы: Бейрут, Дамаск, Багдад и Сану». Иранский клерикальный режим достиг этого, не участвуя ни в одной объявленной официально войне. Каштаны из огня для него таскают единоверцы – шииты арабских государств, которые действуют под прикрытием «сопротивления» американскому империализму и израильскому сионизму.

Смысловая привязка в этой формуле к Америке еврейского государства обеспечивает «сопротивлению» сочувствие и поддержку разного рода со стороны так называемой прогрессивной мировой общественности, с упоенностью решившегося самоубийцы отдающейся запретной страсти антисемитизма, переименованного ныне в антисионизм. Сам же Иран «лишь» координирует действия своих сторонников, всячески при этом имитируя правдоподобное отрицание своей вовлеченности в конфликт.

Это гибридная война. Или ее разновидность, война асимметричная. И главным инструментом в руках тегеранских клерикалов был упомянутый иранский генерал.

Что бы ни стояло за феноменом возникновения человека, волевой акт некоего демиурга или слепая игра случая, его психика оказалась настолько устойчивой к безусловной перспективе предстоящей кончины, что всю свою сознательную жизнь он проводит, как бы не обращая внимания на этот факт. «Как бы», потому что все же есть кое-что, заставляющее вспоминать о смерти. Это войны, или, иными словами, внутривидовая борьба.

Телесная организация и физиологические функции человека явно указывают на принадлежность к животному миру. Его относят к виду человек разумный рода люди из семейства гоминид в отряде приматов. Эта биологическая составляющая требует неукоснительного следования законам конкуренции за ограниченные ресурсы. В то же время уже на ранней стадии социализации представителей упомянутого вида появляются различные ограничения в конкурентной борьбе между ними, препятствующие его самоуничтожению.

Но социализированному человеку мало просто уцелеть. Чтобы лучше жить, надо лучше работать, а для этого нужны перспективы. Даже возможная война не должна пугать – ее вероятность мала, буде же она случится, враг будет разбит.

Среди ограничительных механизмов внутривидовой борьбы существовали разграничения ареалов проживания и сложные иерархические отношения. Это не всегда помогало, но и в человеческом социуме правящие в государстве сложно организованные элиты слишком часто не в состоянии гарантировать подданным радости мирного труда из-за неразрешимых противоречий с подобными структурами других стран. Иными словами, войны продолжают сопровождать человечество на всем протяжении его жизненного пути. Среди них и те, с которых мы начали разговор, гибридные, или асимметричные.

Войны, ведущиеся чужими руками, изобретены не сегодня. К гибридным, например, исследователи относят завоевание Германии римлянами, а к асимметричным – Войну Алой и Белой розы.

А что же международное гуманитарное право, спросит читатель. Да, действительно, такой раздел юриспруденции существует. Он занимается рассмотрением международно-правовых норм и принципов, регулирующих защиту жертв войны и ограничивающих методы и средства ведения войны. Однако жизнь не стоит на месте. Это справедливо и для упомянутых методов и средств. Но что можно сказать о их соответствии нормам международного гуманитарного права, если в справочниках пишут, что международное право вооруженных конфликтов кодифицировано в Гаагских конвенциях, Женевских конвенциях о защите жертв войны 1949 года и Дополнительных протоколах к ним 1977 года? А что же после 1977 года? Можно сказать, что это право, как принято ныне говорить, не содержит ответов на вызовы нашего времени.

Дело усугубляется еще и тем, что стороны многих современных конфликтов маскируются под национально-освободительные движения или под сопротивление оккупации. Пример? Вот, совершенно хрестоматийный. Ирану мешают в реализации его планов на Ближнем Востоке США, чьи возможности многократно превышают иранские. Пользуясь тем, что во многих арабских странах часть населения составляют шииты, последователи государственной религии Ирана, и играя на их противоречиях с преобладающим суннитским населением, Иран инициирует «освободительные движения» в этих государствах. Неважно, что шиизм и суннизм суть две родственные ветви ислама и противоречия между ними не являются непреодолимыми. Неважно, что все эти страны арабские, то есть ни о каком национальном угнетении говорить нельзя. И в то же время следует учесть, что иранцы не арабы. Что иранские шиитские богословы время от времени выносят религиозные постановления, объявляющие суннитов неверными. Иран заявляет, что под его крыло стекаются униженные единоверцы, взыскующие справедливости, и они находят ее у местных аятолл.

Ну а что сторонники Тегерана делают в других частях света? Там они борются с диктатом США – большого сатаны, отвечают в Иране. И с его союзником Израилем. С этой легендой Иран может всё. Он может найти понимание у любой организации, где большинство у левых либералов. У любого государства, оппонирующего США и проигрывающего в этом оппонировании из-за собственной неэффективности. Он может найти там и поддержку, где косвенную, а где и прямую. Он может вызвать сочувствие у любой аудитории, не чурающейся если не антисемитизма, то по крайней мере антисионизма.

Огромная, как ни скверно это звучит, заслуга во всем этом принадлежит ликвидированному генералу Сулеймани. Даже в какой-то статье на одном из российских сайтов можно было прочесть, что он был героем и надеждой Исламской Республики. Как гордо звучит! Но о людях, а особенно о государственных деятелях, судят не по газетным славословиям, а по результатам их деятельности. Если результатом действий Сулеймани являются тысячи американцев, погибших без объявления войны, а лишь в угоду мессианским мечтаниям шиитских клерикалов по всему миру, то его ликвидация, осуществленная также безо всяких официальных процедур, представляется вполне законной.

Часто можно слышать: чего нам теперь ждать? Что будет дальше? Когда наконец в мире возобладает идея сосуществования? Страшно сказать, но есть все основания считать, что никогда.

Вся история человечества подтверждает это грустное предположение. Преступники и палачи уходят, но приходят другие. Их и не распознают даже сразу. Они начинают скромно, но скоро входят во вкус. Кончают они, правда, почти всегда одинаково. Либо полным фиаско, либо петлей или пулей.

Но что же мы все о плохом? Давайте о счастье. Простом человеческом счастье. Но для того, чтобы оно было, надо что-то делать с преступниками и палачами. Так что пока не будем об этом. Вспомним классика, который когда-то написал, что и радио уже есть, а счастья нет.

Сергей ВОСКОВСКИЙ