Почему ИИ не сможет писать стихи, как А. Габриэль

Свободы нет.

Есть пеший строй. Приказы в «личку».
Не думай много. Рот закрой. Сарынь на кичку!
Ведь нам всё это не впервой с времён Турксиба.
Скажи спасибо, что живой. Скажи спасибо.

Ты нынче доктор всех наук. Освоил дроби.
Суха теория, мой друг. Суха, как Гоби.
Материя — нам ясно и без вычисленьиц —
первична, голуби мои, Платон и Лейбниц.

Садись за руль. Поешь харчо. Плати по ссуде.
Но ведь живут же так — а чо? — другие люди.
Всё как у всех — друзья, враги. По старым калькам
твои присыпаны мозги неандертальком.

Спокойной ночи, малыши. Поспели вишни.
А эти двадцать грамм души — лишь вес излишний.
Покуда шёл парад-алле, услада зрячим,
свеча сгорела на столе к чертям собачьим.

И жизнь прошла, как звук пустой, как дождь по крыше,
и ты вернулся к точке той, из коей вышел,
и там стоишь, и нищ, и наг, открытый мукам,
бессмысленный, как мягкий знак за гласным звуком.

Один блогер (вернее, одна), поставив это стихотворение Алекса Габриэля в свой блог, пишет так:

“Тут я пристрастна. Узнала Габриэля. Габриэль для меня входит в первую пятёрку ныне живущих русских поэтов, какие конкурсы. Чудесная упругость всех его стихов, сделанных будто их другого материала, нежели у сотен авторов, абсолютное владение словом, будто и нет ограничений размера и рифмы, способность удивить, рассмешить, растрогать, вдохновить… Поэзия, одним словом”.

Пламенно соглашаясь с этим блогером, я хочу развить зачин в новом направлении, сказать, почему Алекс Габриэль вдохновил меня именно на эту (сверхактуальную!) тему: на сравнение с ИИ. И почему ИИ — так — не — сможет! Аминь! Хотя и потрясает своей искусственной умелостью многих, в том числе и известных поэтов.

Почему не сможет? Потому что они из разных миров, из разных устройств сознания.

Механическому ИИ кажется совершенно ненужной парадоксальность поэтического мышления. Она ему не дается. Многие говорят “пока не дается”. Но на сегодняшнем этапе он ее понимает как набор нелепостей. Этакий бред сумасшедшего.

Не понимает он и, похоже, не поймет, как бы его ни натаскивали, взрывную прелесть аллюзий, этих забавных маркеров жизни, которые нам намекают и на общность прошлого, и на сегодняшнее бытийное полотно, выдергивая из него яркие нити. Они, эти маркеры, демонстрируют, как именно устроено поэтическое мышление. Оно не повязано по рукам и ногам ненужной ему формальной логикой (если А н Б, то обязательно должно быть В). Нет, оно вспыхивает находками, играет тонкими параллелями, которые демонстрирую штучность настоящего стиха, неподвластную механизированному подражательству.

А ведь это именно то, что ИИ может. Он подражает. И подражает великолепно. Тут подвластные ему мириады информационных единиц — в помощь! Он соблюдет размер, скопирует стиль. Если уловит, допустим, тоску, то и будет эту тоску повторять. Ты гений, искусственный интеллект! Но ты не поэт! И быть им не можешь!

Тут даже страшно стало. Почему? Потому что, осознав эту истину, ИИ сделает то, что он делает лучше всего. Он подменит нарратив. Ах, я с этим не справляюсь? Так не доставайся же ты никому! И вот уже его воинство — миллионы ботов — станут писать, что человеческая поэзия — это самое ненужное из человеческих занятий. Где его отдача? Где ее результат?

Дескать, что нужно будет в этой епархии, мы сами напишем и зашифруем под тремя слоями информации. Но это будут наши слои. И наша информация.

Неужели будет новая установка для Искусственного Поэта? Да похоже, она давно существует. Много ли вы понимали в текстах Биттлз? — как бы спрашивает ИИ. — Но повторяли, напевали, вкладывали свое непритязательное понимание в “наше” содержание. А вашу ускользающую от нашего мастерства “штучность” — мы “сбросим с корабля современности!”

Боже, храни поэзию!

Ася Крамер